Обучение по-драконьи или Полевые испытания на эльфах (СИ) - Шевцова Наталья - Страница 26

– Выходи! – потребовал Брам.

– Выходи! – вторила ему голова-сын.

– Ага, сейчас! С какой такой радости? – возмутилась Пандора.

– Потому что мы тебя нашли! – объяснили ей хором все три головы Цербера.

– Ага, потому что они тебя нашли, а меня ещё нет! А я не хочу, чтобы и меня нашли! А ещё потому, что не могу я думать в таких условиях, – объяснил Брам. – И потому что если он ещё раз боднёт шкаф, он не выдержит!

– Выходи! – на сей раз потребовали все три головы хором и столь же дружно боднули шкаф.

Поняв, что шкаф и в самом деле долго игривости её питомца не выдержит, Пандора тяжело вздохнула, и согласилась принести себя в жертву!

И жертва её была оценена: именно в этот момент подоспела помощь…

[1] Гекатонхейры в древнегреческой мифологии – сторукие пятидесятиголовые великаны, сыновья Урана (неба) и Геи (земли).

[2] Сестры-горгоны Эвриала, Сфено и Медуза – в древнегреческой мифологии змееволосые чудовища, дочери морского божества Форкия и его сестры Кето.

[3] Тифон – существо с сотней драконьих голов, туловищем, подобным человеческому, покрытым оперением, вместо ног у чудовища были змеиные кольца. Древние греки связывали с его движениями и извергаемым им пламенем землетрясения и вулканические выбросы.

[4] Орф – персонаж древнегреческой мифологии, чудовищный двуглавый пёс, порождение Тифона и Ехидны, брат Цербера и других чудовищ. Является отцом Сфинкса, Немейского льва и старшим братом Цербера и Лернейской гидры.

[5] Лернейская гидра – в древнегреческой мифологии змееподобное многоголовое чудовище, порождение Ехидны и Тифона, которое опустошало область Лерны. Была убита Гераклом. По разным версиям у гидры было то ли 7, то ли 9, то ли 50, то ли даже 100 голов.

[6] Стимфалийские птицы – в древнегреческой мифологии вскормленные Аресом хищные птицы. Имели медные клювы, крылья и когти. Они нападали как на людей, так и на животных. Самым грозным их оружием были перья, которые птицы сыпали на землю как стрелы.

[7] Немейский лев – в древнегреческой мифологии лев чудовищной величины с невероятно твёрдой шкурой, отчего её не брало ни одно оружие. Опустошал окрестности городов Немея, Клеоны и Бембина. Убийство немейского льва стало первым из подвигов Геракла.

[8] Керинейская лань – в древнегреческой мифологии священная лань Артемиды с золотыми рогами и медными копытами.

[9] Эриманфский кабан – в древнегреческой мифологии огромный кабан, живший на горе Эриманфе и опустошавший окрестности города Псофиды в Аркадии на горе Лампея. Пятый подвиг Геракла.

[10] Пифон – в древнегреческой мифологии громадный змей, охранявший вход в Дельфийское прорицалище, он был столь громадным, что был способен семь раз обвить собою Дельфы. Сын Геи.

[11] Лета – персонификация реки забвения, одной из пяти рек царства Аида. Дочь Океана и Эриды. Сестра Метиды по отцу. По прибытии в подземное царство умершие пили из этой реки и получали забвение всего прошедшего. И, наоборот, те, которые отправлялись обратно на землю, должны были ещё раз испить её воды.

[12] Меццо-сопрано – женский певческий голос характерным признаком этого типа голоса является насыщенность, полнота его звучания в «середине» и мягкость, объёмность звучания низких (грудных) нот.

[13] Дискант – самый высокий детский певческий голос, а также исполняемая им партия (в хоре либо соло). Диапазон от «до» первой октавы до «ля» второй. Дискант до XVIII века исполнялся певцами-кастратами и тенорами-фальцетистами, заменявшими детские голоса.

[14] Старшая Эдда – сборник сказаний о богах и героях скандинавской мифологии и истории.

Глава 19

Ганимеду уже приходилось, причём неоднократно, внезапно исчезать, никого не предупредив. Как, впрочем, и другим членам его команды. Это, однако, вовсе не означало, что никто не заметит их с Пандорой отсутствия. Наоборот, каждый раз, когда кто-то из команды внезапно бесследно исчезал – его или её или их поиск становился приоритетной задачей всех без исключений служб ВАОПР[1]. Потому что знали, если пропавший член команды не даёт о себе знать, значит, у него нет такой возможности.

Ганимед понимал, что чем дольше они с Пандорой отсутствуют, тем тревожней становится на душе у всей команды, однако и Пандору вот так сразу в другом измерении он тоже одну оставить не мог. Слишком долго её ждали, слишком большие на неё возлагались надежды, чтобы он мог позволить себе – потерять её.

Да, Ингвэ и Мириэль приняли их с Пандорой более чем гостеприимно, но мог ли он доверять их гостеприимству – он не знал. Страж перехода между реальностями чётко дал понять: ему нужна только Пандора. Что же касается Ганимеда, то его никто не держит – он может покинуть древний Эймсбери[2] в любой момент.

Покинуть-то он может, размышлял он, но пустят ли его назад? Стражу ведь ничего не стоит закрыть переход. И что тогда? Что он скажет Зевсу? Как они остановят Офиона[3] и Керта[4]? Как они спасут их Вселенную?

К счастью, Ингвэ решил его дилемму, поинтересовавшись не будет ли он против, захватить его с собой в свою реальность, если он вдруг решит смотаться туда и обратно. Ганимед подозревал, что эльф догадался о его метаниях, однако уточнять так ли это не стал, просто с радостью согласился. И предложил отправиться, как можно скорее.

К слову, любезное предложение Ингвэ избавило его также и от упрёков по поводу того, что пусть всего и два дня, но он всё же заставил свою команду поволноваться. Настоящий живой эльф произвёл такой фурор, что все до одного члены его команды и думать забыли о своих недавних треволнениях и переживаниях.

Особо значимых новостей, как хороших, так и плохих не было. Если, конечно, не считать плохой новостью то, что, несмотря на все усилия, предпринятые ВАОПР, местонахождение Керта и Тэнэбрэ оставалось, по-прежнему, неизвестным.

– Я перепробовала все известные мне поисковые заклинания, но они, словно сквозь землю провалились, – посетовала Медея.

– Скорее сквозь пространство, – поправила подругу педантичная Астрея. – Возможно, зря мы оставили всего одно кладбище нетронутым? Керт – не глуп, он, наверняка, сообразил, что мы расставили ему ловушку. И поэтому решил не рисковать, а затаиться. Если это так, то мы их потеряли.

– Разумеется, он сообразил, – согласился Ганимед. – Однако другого выхода у нас не было. Чтобы надёжно оцепить два кладбища, а тем более три, в разных частях мира – у нас просто-напросто недостаточно людей. И, в первую очередь, недостаточно магов. Да, возможно, мы упустили Танэбре и Керта, но зато мы предотвратили убийство ещё одной невинной девушки и возможность завершения ритуала.

– В любом случае, до ближайшего полнолуния ещё две недели, поэтому я пока не торопился бы с выводами, – высказал своё мнение Ликург. – Главное, что у нас всё готово. Магические метки и специальные магические ловушки расставлены по всему периметру кладбища. Люди проинструктированы.

– У нас всё готово на ТОТ случай, если мы обнаружили ВСЕ ритуальные локации, –выделив ударением и слегка повышенным, чеканным тоном слова: «ТОТ» и «ВСЕ», уточнила дотошная Астрея.

– Обижа-аааешь! – скорчив забавную, хмурую рожицу, насупленно протянул Эфалид. – Мой перекрестный анализ проанализировал по заданным мною параметрам не только геолокационные базы данных, но и геологические и археологические. Поверь мне, на Земле нет ни одного не только кладбища, но и даже всеми забытого захоронения неизвестных солдата, о котором бы не знала моя Псэфочка!

Уверенный, что у его команды всё под полным контролем и без него, Ганимед возвращался в эльфийскую реальность в приподнятом настроении и с твердым намерением принести извинения Пандоре.

– Ора! – позвал он и постучал в дверь комнаты, которую занимала Пандора. – Это я, Ганимед. Можно мне войти?

И очень удивился, когда из комнаты раздался тоненький, противненький и ехидненький голосок.

– А зачем она тебе? – поинтересовался голова-сын.