Обучение по-драконьи или Полевые испытания на эльфах (СИ) - Шевцова Наталья - Страница 21

– Если Люсинда согласится, она пойдёт с нами, – совершенно серьёзным и безапелляционным тоном ответил рептолоид.

– Но зачем? – у Ингвэ под скептически изогнутыми бровями округлились глаза.

– Потому что я так решил, – не сказал, но припечатал Брам.

Не ожидавшая от крокодиломордого такого властного поведения Пандора даже рот открыла от изумления. Застыл в недоумении и Ингвэ. Ганимед просто ждал, чем всё закончится.

Рептолоид скорчил раздосадованную гримасу, страдальчески вздохнул, громко клацнул пастью и… снизошёл к «объяснениям».

– Кто из нас древнее? Кто мудрее? Кто предусмотрительнее? Правильно я! А потому, чего стали? Пошли! Пошли! Пошли! – указал он оторопело уставившейся на него троице на выход. – Одна минута целый час бережет! Древняя драконья мудрость, кстати!

Глава 15

Брам нагнал Пандору, Ингвэ и Ганимеда перед самым отправлением шаттла. Согнав Ингвэ с места, занял место рядом со своей подшефной и безотлагательно приступил к процессу её обучения.

Поняв, что дракон присел своей ученице на уши надолго и всерьёз, Ингвэ подсел к Ганимеду.

Какое-то время эльф и блондин молчали. После чего с подачи Ганимеда обсудили план действий на завтрашний день и, когда эта тема была исчерпана, снова погрузились в неловкое молчание.

– Им, а почему ты так относишься к Оре? – в этот раз молчание нарушил Ингвэ.

– Как?

– Ты не справедлив к ней… Действительно несправедлив!

– Ничего подобного, – сухо отозвался блондин. – Проблема не в том, что я несправедлив к Оре, а в том, что ты не объективен по отношению к ней!

– Да, мне нравится Ора. В этом ты прав, – спокойно подтвердил эльф. – И не скрою, что именно поэтому меня так сильно и задевает то, с каким пренебрежением ты к ней относишься. Им, я не знаю, что между вами произошло, но уверен, что чтобы это ни было – это не даёт тебе права относиться к ней со столь явной неприязненностью!

– Неприязненностью? – удивленно переспросил Ганимед. – Но я не…

– Ты не приближаешься к ней ближе, чем на пару метров, ты избегаешь смотреть на неё, ты меняешься в лице, каждый раз, когда о ней просто заходит речь! Она раздражает тебя! И это видно любому, не только мне! – обвинительно припечатал Ингвэ. – Будь это безразлично Оре, меня бы это устроило, но ей не безразлично, ей больно от того как ты к ней относишься! О чём ты прекрасно знаешь, потому что ты эмпат! Ты что, наказываешься её за что-то?

Ганимед тяжело вздохнул и потёр пальцами обеих рук виски.

– Дьявол! Нет, конечно! Ни за что я её не наказываю! Просто… – он покачал головой и снова тяжело вздохнул. – Просто мне, и в самом деле, тяжело… Понимаешь, Ора, она… Внешне она… абсолютная копия Эллины. И её голос – тоже совершенно такой же, как у Эллины. И её смех…

– Эллина? – недоуменно переспросил эльф.

– Эллина – это моя жена. Любимая жена. Она погибла три месяца назад, – тусклым, безжизненным голосом объяснил Ганимед.

– Сочувствую, – понимающе покачал головой Ингвэ. – Три месяца… – задумчиво проговорил он. – Три месяца для нас, отмеряющих тысячелетия как годы, это как три часа. Я даже представить не берусь, что ты должно быть чувствуешь… В какой агонии ты всё это время прибываешь. Прости. Я не знал…

– Откуда бы ты знал? – иронично хмыкнул блондин. – Однако ты прав, я настолько зациклился на своей боли, что перестал обращать внимание на чужую… И это меня не извиняет. И ты снова прав в том, что всё это время я знал, что Ора страдает, но предпочитал этого не замечать. И за это я должен перед ней извиниться… И не только извиниться, но и стараться лучше контролировать себя.

– А они действительно так похожи? Как две капли воды, я имею в виду? – не удержался, и всё же уточнил Ингвэ.

– Голос и черты лица – сходство абсолютное. А вот глаза… Глаза у Пандоры – другие. Совершенно другие. У неё глаза правнучки Кроноса, внучки Океана и её матери, богини мудрости Метиды. Глаза не человека, но истинной богини. Ну что я тебе рассказываю, ты ведь видел эти глаза…

– О да, я видел эти затягивающие как в омут космические глубины, – кивнул Ингвэ. – У Оры совершенно потрясающие глаза…

– Да, – горько усмехнулся Ганимед. – Совершенно потрясающие и такие чужие на родном лице. От чего в них ещё больнее смотреть. Одно хорошо, – теперь уже криво усмехнулся блондин, – Ора и Эллина – совершенно разные люди, а то б иначе я, наверное, вообще рехнулся!

– Дай догадаюсь, – мягко улыбнулся эльф. – Эллина, разумеется, была совершенством, а Ора – твоё наказание?

– Как-то так, – кивнув, иронично усмехнулся Ганимед.

– И как же так вышло, что именно ты стал её опекуном? Почему ты не отказался, я имею в виду?

– Потому что меня никто спрашивал, – усмехнулся блондин. – Зевс просто поставил меня перед фактом. И если учесть, что назначить меня опекуном Пандоры ему посоветовали мойры, и то, что он считает меня своим лучшим другом, а Ора его дочь… Искренне говоря, я даже и возражать особо не стал. Понимал, что это бесполезно. Да и неправильно было бы с моей стороны отказаться от неё, только потому что я… Потому что она… Всё же я не кисейная барышня! Я думал, что как-то справлюсь с собой… – он криво усмехнулся.

– Нет, ты не кисейная барышня, – кивнул эльф. – Ты тот, чьё мнение очень много значит для Оры. И поэтому ты, вполне вероятно, также и тот, кто поможет или наоборот помешает ей выстоять против Хель. Я надеюсь, ты понимаешь, о чём я? – Ингвэ многозначительно посмотрел на собеседника.

Спокойно встретив взгляд эльфа, Ганимед кивнул. – Понимаю. И я уже сказал тебе, что приму все необходимые меры. Что ещё ты хочешь от меня услышать? – поинтересовался он с вызовом в голосе.

Ингвэ хотел было ответить что-то резкое, но внезапно в иллюминаторы шаттла, в буквальном смысле, хлынул поток яркого солнечного света.

– Ора! – окликнул он девушку. – Мы сейчас будет пролетать над плавучим городом Зерозэ[1]. Это не только наш первый такой город, но и самый красивый и большой по площади.

Заинтригованная Пандора тут же выглянула в иллюминатор.

После километровых небоскребов и подводных городов, ей казалось, что ее ничто уже не удивит, тем не менее, раскинувшемуся внизу плавучему городу это удалось.

Несколько сотен искусственных островов, подобно окруженным огромными зелеными листьями белоснежным кувшинками, величественно покачивались на волнах.

Расположенная в центре каждого острова башня с установленной на ней громадной антенной напоминали пестик, состоящий из столбика и рыльца, а дома вокруг башни напоминали желтые тычинки и многослойные белоснежные лепестки.

С высоты птичьего полёта сходство с нежными и деликатными водяными лилиями было столь велико, что Пандора даже обеспокоилась.

– Они кажутся такими хрупкими и незащищенными… – задумчиво проговорила она, не заметив, что говорит это вслух.

– Это только кажется, – усмехнулся эльф. – Каждый из островов не только надежно закреплен ко дну океана и сцеплен с остальными островами, но и оснащен своей собственной многокилометровой системой волнорезов, которые при необходимости смогут сработать как водозаборные станции. Что же касается инфраструктурных объектов, промышленных построек и жилых кварталов города, то их материал и конструкция такова, что им не страшны землетрясения и ураганы даже в девять баллов.

– Это ж какое в Юсальфхейме население, если вам настолько не хватает суши? – поинтересовался Ганимед.

– Население Юсальфхейма всего лишь порядка трёхсот миллионов, поэтому ты не угадал, суши нам вполне хватает. Просто… нашим инженерам нравится решать сложные и интересные задачи, а очень многим из нас нравится жить в необычных местах. Кроме того, как я уже упоминал, огромные территории отданы под заповедные зоны, в которых живут и процветают не только редкие представители флоры и фауны, но и давно вымершие, чьи ДНК наши биологи восстановили и затем клонировали.

– И как много у вас таких людей, точнее, эльфов, которым нравится жить в необычных местах? – с некоторым скептицизмом в голосе поинтересовался Ганимед.