Гальрадский ястреб (СИ) - Богатков Сергей - Страница 9

Камилла издала нервный смешок. А люди с повозкой тем временем приближались. Дориан углубился чуть дальше в лес и жестом дал понять, что пора выходить на дорогу. Велимир объяснял, как сражаться, если противников будет несколько, но сейчас все учения, как назло, вылетели из головы. Камилла выдохнула и вышла из-за деревьев на дорогу и оказалась прямо перед воинами. Двое сразу остановились и уставились на неё.

— Баба, — удивленно пролепетал молодой.

— Ты что здесь нахрен делаешь? — спросил тот, что постарше.

— Просто… гуляю.

Камилла попыталась ответить как можно более непринужденно. Дориан должен вот-вот выйти из укрытия. Молодой огляделся и посмотрел в сторону леса, откуда она появилась. Но там никого не было, а глава и вовсе испарился.

— Одна что ль? — снова спросил он.

Камилла молча кивнула.

— Это запретная дорога, — пояснил тот, что старше, окинув взглядом Камиллу. — Она пролегает через императорские угодья, так что сельскому отребью здесь делать нечего! Хочешь пройти по дороге — плати.

— Деньги-то у тебя есть? — оскалился младший.

— Нет, денег нет, — не соврала Камилла. — Но…

— Тогда, может, по-другому как-то заплатишь? — молодой подошел чуть ближе.

Камилла поняла, что дело ни к чему хорошему не ведет и, схватившись за рукоятку меча, обнажила оружие. Меч вышел из ножен плавно, сопровождаясь скрежетом метала. Камилла обнажала его всего пару раз и только для того, чтобы рука привыкла к тяжести. С Велимиром они все ещё тренировались только на деревянных мечах.

Вместо того, чтобы насторожиться, молодой лишь усмехнулся и повернулся к своему другу:

— Ты глянь-ка!

— Оставь её, Альбин, — приказал старший. — У нас свои дела, нужно торопиться, пока…

Из-за большого дуба тихо вышел Дориан, оказавшись за спиной у старшего. Молодой мгновенно обнажил свой меч и только успел крикнуть:

— Осторожно!

И переключил внимание на Камиллу. «У Велимира обычно разговор короткий: если завязывается сражение, бей первым и насмерть», — вспомнила Камилла слова управителя.

Она напала первой, но парень блокировал удар. На лице читалось ошеломление, смешанное с жуткой тревогой. Интересно, сколько раз он сражался в настоящем бою? Камилла приблизилась и предприняла ещё одну попытку атаки — обманное движение, будто замах, а затем удар точно в живот врага. Честно признаться, она никогда не думала, что этот прием сработает. В обучении он был одним из первых и казался довольно простым из-за легкости исполнения. Но он сработал, поскольку молодой, ожидая нападения, инстинктивно дернулся, открываясь для лжеатаки. Меч на удивление легко и глубоко прорезал живот. Парень застонал и схватился свободной рукой за открытую рану, поддавшись боли. И следующим ударом с размаха, вложив как можно больше силы, Камилла попала по грудной клетке, оставив ещё один кровавый след и на этот раз повалив парня на землю.

Противник Дориана лежал мёртвый в луже крови, с мечом в руках. Наверняка, успел обернуться, но не более того. К Камилле стала приходить ясность ума, глядя на то, как парень тщетно пытается зажать рану на животе рукой и одновременно отползти подальше от угрозы. Его меч остался лежать на земле и будто бросил умирающего хозяина, надеющегося на судьбу.

— Убей его, — велел Дориан. — Не надо мучений.

Камилла приблизилась к парню, тот попытался отползти дальше, но она нагнала через пару широких шагов. Только чтобы лучше рассмотреть. Отчаяние и боль были видны на его лице. У самой предательски затряслись руки, то ли от прошедшего резко страха, то ли от ужасающей глаз картины.

— Не хочу я этого делать, — как можно увереннее призналась она.

— Он всё равно умрёт, — как ни в чём не бывало бросил глава.

Камилла направила меч на поверженного врага, и кончик лезвия оказался у горла несчастного. Все как учил старик Велимир. Но парень неожиданно схватился за лезвие свободной рукой, крепко сжав его до крови и начал умолять:

— Прошу, не надо.

Камилла посмотрела ему в глаза и застыла на месте. Она уже видела этот взгляд раньше. Когда Велимир убивал метателя ножей. И помнила, что даже после того, как меч старика пронзил его горло, ей казалось, что ещё некоторое время он был жив. Настолько сильно не верилось в смерть.

Меч все же пронзил горло молодого война. Камилла этого не хотела и решилась убрать меч, но почувствовала давление — Дориан положил руку на навершие меча и с силой надавил на него, помогая воину обрести покой. Парень застонал и больше не шевелился. Пустые глаза устремили свой взор в никуда.

«За все надо платить, Альбин» — подумала Камилла.

Вздохнуть спокойно она смогла дома, где есть знакомые люди, уютная комната, личная кровать и еда. Родное, безопасное место, в которое хотелось скорее вернуться. И как только Камилла пересекла порог, сразу решила пойти снять испачканную чужой кровью одежду, спрятать меч под кровать и просто лечь, чтобы никто не трогал. Пережить случившееся наедине с собой.

Тела убитых остались в лесу и периодически всплывали перед глазами, будто ночной кошмар. Дориан забрал застежки с отличием ордена убитых воинов. В телеге, как и предполагалось, лежало оружие: мечи, луки с колчанами стрелы и пару арбалетов. Дориан брезгливо осмотрел похищенное, но ничего дорогого и качественного не нашел. Зато в карманах одного из убитых обнаружил кошель с несколькими монетами и без зазрения совести забрал себе. А затем пробурчал, что, как только они вернутся, сразу же напишет в орден, и груз вместе с телами заберут.

Всю дорогу до дома в голову Камилле не приходило никаких мыслей. Она заметила мелкую дрожь в руках, как в тот день, когда впервые оказалась в общине. Отголосок прошлого, напоминающий об ужасе встречи с бродячей труппой. Она старалась вести себя естественно, не поддаваться панике, да и что было говорить? Благо, Дориан не стал приставать с расспросами о душевном состоянии, решив поддержать тишину. Но улизнуть в свою комнату по прибытию в общину так же молча не вышло.

— Ты там жива или нет? А то не произнесла ни слова, пока мы шли.

— Ты хотел меня оставить против них одну, так ведь?

— Ты их вообще видела? Они и драться-то толком не умели. И не ожидали такого от девчонки. Будь у меня твое преимущество, — насмешливо сказал Дориан, положив руку ей на плечо, — я был бы непобедим.

— Очень рада, — сухо ответила Камилла. — Видимо, девушки-воины — большая редкость?

Дориан неопределенно пожал плечами.

— Не каждый день встречаются.

Камилла не хотела продолжать разговор, поэтому пошла сразу на второй этаж, к себе в комнату. Дориан никогда туда не заходил, хоть и спал напротив.

— Пойду, переоденусь, — коротко отрезала она.

Мирина где-то внизу готовила и раскладывала посуду. Камилла присела на её кровать и посмотрела в окно, из которого открывался привычный вид на лес. Она взяла себя в руки и переоделась в чистые одежды. Мирина вошла в комнату почти сразу после этого, взять кое-какие тряпки из рабочего инвентаря. И увидев Камиллу, обрадовалась.

— Вы уже вернулись.

Камилла молча кивнула, рассказывать в подробностях не было сил. Но Мирина увидела небрежно кинутую рубаху на кровати, испачканную в крови.

— Ой, это что, кровь? Ты в порядке?

— Не переживай, — заверила Камилла. — Не моя.

Мирина взяла одежду, расправила, оценила взглядом и аккуратно сложила.

— Я это выстираю. Главное, что все в порядке.

— Спасибо, — устало поблагодарила Камилла.

— А где вы были с самого утра? На кого-то охотились?

— Да так, с Дорианом убили пару человек на дороге.

Некоторое время Мирина всматривалась в подругу, а затем, видимо, решила, что это всего лишь шутка и бодро заметила:

— Думаю, тебе нужен отдых. Полежи. Ближе к вечеру будет замечательно, если поможешь с посудой. А я пока пойду дальше порядок наводить.

— Да, спасибо.

Когда подруга ушла, Камилла легла и попыталась читать книгу, одну из тех, что подарил Велимир. Дело продвигалось медленнее некуда, а кроме того, это была неинтересная на первый взгляд история про наемного воина и девушку из богатой семьи, сердце которой он пытался завоевать. Книга выглядела небольшой и по содержанию не очень интересной. Некоторые слова были длинными и сложными для прочтения, а некоторые — непонятными. И как можно написать целую книгу про такую нудную историю? Периодически строчки текста расплывались, и мысли уносились прочь. Перед глазами появлялись убитые воины, а вместе с этим — образы, оставленные памятью о нападении североземцев на родную коммуну.