Вербомант (СИ) - Кириллов Сергей "NonSemper" - Страница 20

Заржав, Иван опять хлебнул кваса, а я продолжил гнуть свою линию:

— Но мы же не из благородных, отец. Иль ты тоже шпагой махать умеешь? А можно мне⁈

— Тихо, тихо, вояка. Мы с Федором на «Жар-Птице» воевали, — погрузившись в воспоминания, начал говорить отец, пока Мирослава картинно вздыхала. — Прелесть, а не машина. Я механиком, сталбыть, а Федя — наводчик. Пекло адское, грохот, бесы визжат что Егоровна на внуков, — Иван гоготнул. — А потом тишина, можно водицы хлебнуть и пот стереть, пока молодцы из зачистки гренадами швыряют в трупы гадов копытных. А коль уж мертвечина придет, то там уж ведьмочек звали.

— Каких тебе ведьмочек, они на тебя и не глянули бы, на чумазого! — проворчала мать.

— Летять, что лебеди, картина просто. А мы с Федькой особо не глазели, очочи надевали в это время, а то ж девчата ждать не будут, сразу действуют. Как там у этого, мать?

— Ты смотри не ляпни, Вань. Сейчас вспомню… О. «А у князя жёнка есть, что не можно глаз отвесть: днем свет божий затмевает, ночью землю освещает; месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит».

Не ожидал, что матушка стихи знает.

— Точно. Ай да князь Пушкин! Метко сказал, так все и было. Божий свет упырям и прочим навьям не мил, а жар нашей «ласточки» тем более! — Иван расхохотался и так резко ударил по столу, что Мирослава даже вздрогнула.

— Хоть бы все наладилось, пока Наташка учится, — прошептала мать и перекрестилась.

— Да. Не все ладно, сын. Будь с чудью легко, отец твой сейчас бы не хромал. Но будь уверен, нет той мерзости, с которой имперец не справится.

— Понял, отец. А Федор… Что с ним?

Поскольку я первый раз услышал это имя, стало интересно. Не ожидал, что у Ивана есть друзья.

— В лучшем мире он. Земля ему пухом, да благословит его Император своей защитой.

Родители переглянулись, после чего Иван вздохнул.

— Раз Наташка уехала, можно и сказать тебе. Она дочурка Федора, сталбыть. Тайны никакой в этом нет, но вы так подружились, что мы решили не говорить.

— Она мне не сестра? — у меня аж с ложки каша упала.

— Сестра. Троюродная. Мы там всеми жили дружно, пока гады не напали. Мать Наташки при родах умерла, лекари-то все на передовой остались, а Федька и не знал, что уже отцом стал, без продыху месяц жгли супостатов… Да так и не узнал, гады нашу «ласточку» подорвали.

Дальнейшие воспоминания были тяжелее остальных, но я получил информацию, даже больше, чем ожидал.

Информация о Наташке ничего не меняла, однако теперь я иначе взглянул на родителей. Они все-таки молодцы, переехали, начали с нуля после тяжелых событий и воспитывали пусть и не совсем чужую, но все-таки не свою родную дочь.

Мое первое впечатление теперь казалось глупым, но я не жалел. Я помог Наташке без оглядки на ее родство и сам не оказался внакладе, все прошло неплохо. И теперь есть план.

Раз против умертвий помогает Свет, я сосредоточился на изучении соответствующей школы. Собственные антинежитские вербы создавать я пока и не думал, поскольку неизвестно, что именно влияет на темных существ, но и просто изучение школы было полезно. Да, это не поможет повысить эффективность конкретного верба, но в целом повлияет на мой талант к использованию вербов одного типа. Как минимум они станут менее выматывающими и более мощными.

К этому моменту я уже старался пореже торчать дома и, чтобы остальных деревенских не удивляло мое внезапное появление на улице, стал чаще попадаться на глаза соседям. Обычно недалеко от дома, чтобы родители тоже верили в мое знакомство с местной детворой, но иногда гулял неподалеку, чередуя все это со слежкой за волхвами.

Детвора и впрямь обращала на меня нездоровое внимание. Стричься налысо я не собирался, пусть и дальше шарахаются от моих седых волос, а суеверия… Ну, как от них избавить местных? Да никак. Если помножить на страх ко всему отличающемуся и неизвестному, то легко понять, как меня привечали остальные.

— Эй, чудик! — такое я слышал часто, но какой ответ они ждали от ребенка? Взрослые с таким ко мне не приставали, только шушукались, да и то многие потеряли ко мне интерес, а вот некоторых мелких жителей деревни немало бесила моя персона.

Я прогуливался на небольшом отдалении от деревни, среди редких деревьев и кустов, отдыхая после бега. Так что за мной шли вполне целенаправленно. Один из толпы внуков полоумной бабки, малец шести лет с колким взглядом, и его брат-одногодка, куда более трусливый, шляющийся тенью за родственником. Кулаковы. С ними низкий и неопрятный семилетка почти без талантов к магии, которого почему-то даже в бесплатную школу решили не отправлять, Тараканчиков. И детина с богатырской кровью в роду, который в свои пять лет выглядел как ученик средней школы. Петров, вот такая простая фамилия, причем родители у него вроде неплохие на первый взгляд, однако слишком быстрый рост явно плохо сказывался на личности таких детей.

— Ты еще и глухой? — Кулаков-забияка все не унимался, даже выудил из кармана потрепанных штанов камешек. — Эй!

Камешек полетел в меня, но я без труда увернулся. Брат Кулакова подключился к «игре» и тоже вяло швырнул, но мимо.

— Ссыкло, отвечай! — пискляво заявил Тараканчиков, вытерев сопли о рукав.

Еще камни, снова. Я пожал плечами и пошел дальше, чем вызвал немалое возмущение у детины-переростка. Вот он швырнул уже не камень, а осколок кирпича, затем еще парочку, пока один из них не попал в ствол дерева и не срикошетил умнику прямо в лоб.

— Э? Слышь!

— Смотреть надо, что делаешь, — остудил его праведный гнев Кулаков-старший. — Седой! Бежишь портки стирать, да?

Шумно вдохнув, я показал им язык, вызвав целый град снарядов в свою сторону, от ранее потерянных камешков до веток. Естественно, все это мне напомнило мразей, которые вечно лезли к Ленке лишь потому, что она отличалась от них. Но я нашел в себе силы сдержаться и не отвечал, чем еще сильнее бесил «банду», и даже разочаровался, когда они обматерили меня и ушли. Отлично. Ловкость наконец-то повышена еще на единицу — все-таки уворачиваться от направленных атак куда эффективнее, чем тренироваться самому.

Что касается ответа — то все будет, мальчуганы лишь облегчили мне работу, а о любых способностях они сразу же растрезвонят. В течение нескольких следующих дней я пробрался к каждому из них в дом и прихватил по одной личной вещи, после чего надежно спрятал в разных местах на кладбище. С виду подозрительно, что каждый из них оказался растяпой и что-то потерял, но и не факт, что найдут абсолютно всё.

У меня пока еще был запас времени и возможность время от времени следить за волхвами, поэтому я методично тренировался, выжидая подходящий момент, который подвернулся лишь к началу осени.

Дело в том, что заказы у отца стали брать охотнее сразу после отъезда Наташки. Я тогда подумал, что Иван просто стал работать усерднее, но нет — новость о талантливой девочке из семьи Змеевых просочилась в высший свет, что как бы должно было означать искусность мастера-кузнеца, раз он такого ребенка заделал и воспитал. Никто же вне семьи не знал, что Наташка Ивану не родная дочь, про мои тренировки — тем более.

Новость местечковая, конечно, из Москвы аристократы не бросились к нам целыми толпами, однако Светловы и местные чиновники обращались регулярно. Даже Игнат, тот самый вечно потный мужик, который вручал гамаюны, и тот заказал шпагу. Он оказался не просто холуем в роли «подай-принеси», как я сначала подумал, а аж целым губернским секретарем — чиновником мелкого пошиба без титула и дворянства. И без магии. То есть шпагу ему носить и нельзя, и незачем, но дома на стену красиво повесить можно, исходя из этого и можно представить, какого рода посетители начали появляться у нас дома.

Благодаря этим бестолковым, но весьма болтливым лодырям, я заранее узнал, что к нам за заказом приедет старший сын Светлова. Но не для себя, поскольку у него уже имелась и шпага, и пистоль, а для невесты.

Мирослава по такому случаю даже пирог испекла, что случалось редко, примерно раз в год, а Иван старательно причесал усы. Соседи и без того завидовали, а уж как увидели авто Светлова, так и вовсе были готовы шеи свернуть себе, так сильно провожали чудо техники взглядом.