Таежный вояж (СИ) - "Alex O`Timm" - Страница 43

Василий, проснулся первым, успел смотаться на остров, а после некоторое время стоял над моей душой, выводя гневные рулады своим мявом. Мне это, наконец надоело, и я собирался, что-нибудь бросить в него, когда вдруг вспомнил, что нахожусь на лодке, и любой промах, который наверняка произойдет, грозит тем, что брошенную вещь придется доставать из воды.

Солнце, только-только показалось, вернее даже не оно само, а только отдельные лучики где-то далеко из-за горизонта, но кот был прав терять время не стоило. Поэтому подтянув поближе баул с консервными банками, я завел двигатель и выведя лодку из небольшой бухты взял курс на очередную, заранее просчитанную точку. На этот раз это был остров Рейнеке, расположенный к юго-западу от нашей стоянки, плыть до него предстояло часа четыре, разогреть воду, все равно было негде, а перекусить можно было и по дороге.

Переход прошел без особых волнений и вскоре, я завел ялик в небольшую бухточку образованную высокими берегами и ткнулся в прибрежную гальку. Говорят, когда-то это место называли Утиным островом. Правда уток, как и любых других птиц я там не нашел, но зато удалось набрать выброшенного на берег плавника, разжечь приличный костер, приготовить хорошую похлебку, заварить чай с лимоном и согреться. Несмотря на казалось бы теплую одежду я довольно сильно замерз за этот переход, видимо сказался пусть и попутный, но довольно холодный ветер. Благодаря ему вместо предполагаемых четырех, я добрался до этого острова за три с половиной часа. Но из-за того, что приходилось находиться в лодке почти без движения, окоченел.

Пока готовилась еда, и я отогревался у костра, время не стояло на месте, и потому пришлось устраиваться на ночь здесь на берегу. В итоге за два дня пути, я прошел всего сто двадцать километров, если верить расстояниям, указанным на карте. Но в принципе, я особенно не спешил, и потому не расстраивался из-за того, что путешествие проходит столь неторопливо.

Уже с обеда поднялся вначале легкий, ветер, который чуть ближе к вечеру заметно усилился, причем его направление, явно указывало на то, что он будет попутным. В принципе, установленная на корме, верхняя часть кабины от грузовика, помимо защиты от дождя и ветра, создавала лодке дополнительную парусность. Пока это даже в какой-то степени, было в тему, потому что ветер был попутным. Но вот если, он решить дуть в обратную сторону, это может стать проблемой. Топлива и так, не то чтобы много, а стоящая на корме надстройка, точно будет тормозить движение. Впрочем, пока рано думать об этом. Более того, мне почему-то показалось, что поставь я сейчас на предназначенное для этого места мачту, то и она тоже, пусть по минимуму, но прибавит моему ялику скорости. Хотя все же решил отложить это на утро, кто знает, что будет завтра, а то как бы не пришлось избавляться от кабины, вместо того, чтобы ставить мачту.

Ставить мачту не пришлось, наоборот, пришлось доставать дополнительные веревки и крепить мой ялик к наваленным у берега валунам. Ветер разыгрался не на шутку, и ни о каком продолжении плавания, не могло идти и речи. Хорошо хоть вчера, я поставил лодку не просто у берега, а завел в небольшую бухту, в итоге, хоть непогода и грозила перейти во что-то более страшное, за свою лодку я почти не опасался. Вдобавок ко всему, предполагая чтоначавшийся дождь может перейти в ливень, а судя по все увеличивающейся силе ветра, скорее так и будет. Укрыл лодку с носа и почти до кормы штатной парусиной, которая крепилась небольшими нашитыми на нее лямками в скобам торчащим из бортов. Впервые пожалел, что поставил кабину. Если бы не она, можно было бы укрыть лодку вместе с кормой и спокойно переждать ливень под парусиновой крышей, забравшись под нее.

Шторма, разумеется, не произошло, но ветер был довольно силен, а дождь вообще, вскоре перешел в ливень. Костер, почти сразу же затух, хотя я все же успел согреть чайник кипятка и заварить чаю. Остальное время, пришлось спасаться, находясь под крышей на корме, вдобавок ко всему, набросив на себя парус, в качестве дополнительной защиты. Хотя, наверное, надо было говорить только обо мне, потому как Васька сразу же нырнул внутрь корпуса лодки, и не показывался от туда носа, даже для того, чтобы перекусить. Крыша, хоть и прикрывала чуть сверху, но боковины были открыты, да и лобовое стекло закрывало проем только наполовину. Но парус накинутый мною на себя в общем-то спасал от дождя. Чуть ближе к ночи я услышал какой-то сильный треск, похожий на рвущуюся ткань. Выглянув из-под паруса, понял, что крыши над головой у меня уже нет. Порыв ветра просто сорвал верхнюю часть установленной на корме кабины, и сейчас она, опрокинувшись держалась на задней стенке большей частью находясь в воде за задним бортом. Воспользовавшись кратковременным затишьем, постарался натянуть укрывающий большую часть лодки брезент, до самой кормы. В итоге, хотя все задуменное и не получилось, но тем не менее оставшуюся часть ночи провел относительно спокойно. Конечно если не считать раскачивающуюся на прибрежной возне лодку, и порявы ветра, грозящие оставить меня без укрытия. Позже, когда погода успокоилась, я решил не восстанавливать сброшенную кабину на старое место, как бы мне не было этого жаль, а совсем открутил о лодки и бросил на берегу.

Похоже, коту было чем заняться, пока я прятался под парусиной, укрываясь от дождя. Стоило только ветру с дождем слегка поутихнуть, как Васька тут же появился мне на глаза, с неизвестно откуда взявшейся небольшой крысой в зубах. Вероятнее всего, она залезла в шлюпку еще на судне, и все это время сидела, затаившись где-то среди мешков с продуктами. Тому, что Васька не услышал ее раньше, скорее всего мешал рокот мотора. Как оказалось, один из мешков с сухарями был подгрызен, и похоже именно крысой, которую поймал мой напарник. Вот и он начал приносить хоть какую-то пользу.

Утром пришлось заняться наведением порядка. Как бы я не крутился всю ночь, а часть воды все же попала в лодку. Правда благодаря установленной на середине перегородке, и вовремя закрытой от дождя передней части, вода находилать только возле кормы. Но все равно, вычерпывать ее, а затем тряпкой убирать остатки, стоя почти по колено в воде, пусть и в прорезиненных сапогах, не самое большое удовольствие.

После того как с кормы была убрана импровизированная рубка, лодочка казалось облегченно вздохнула и с новыми силами устремилась дальше. Сразу заметно увеличилась скорость, хотя никаких регулировок на двигателе я не проводил. Видимо все таки уменьшилась парусность. Установленная на корме кабина, хоть и повышала в какой-то степени мои удобства, но и давала дополнительное сопротивление. И остальную часть пути я прошел гораздо быстрее. Это было несколько странно, потому что я точно помнил из карт и лоций, что в проливе имеется небольше течение, направленное против моего движения. Но вышло как вышло, и эта одна из тех старрностей, которая добавилась в мою копилку несколько позже.

К моему удивлению, горючего хватило не на расчётные триста пятьдесят — четыреста километров, а на все шесть сотен с хвостиком. И на двенадцатый день плавания, я можно сказать на последних каплях бензина, пришвартовался, возле небольшой деревянной пристани, в крохотном заливчике острова Сахалин. Выбрал я это место потому, что находясь неподалеку от берега заметил на берегу мужика с чисто русским лицом. Место было довольно глухим, и я решил, что раз уж здесь живет русский человек, то наверняка не встречу никого постороннего. Владимир Яковлевич, принял меня более чем радушно. По его словам люди моей внешности последнее время, достаточно редко посещали остров, предпочитая наоборот покинуть его, уйдя на материк.

— Почему же тогда вы не следуете их примеру?

— А куда мне бежать? Здесь мой дом, моя семья, да не думаю, что то что происходит сейчас будет длиться вечно. Это сейчас России не слишком нужен Сахалин, возможно из-за каких-либо других проблем, но придет время и все вернется на круги своя.

Из дальнейших его слов, я понял, что Владимир Яковлевич, попал сюда в далеком 1908 году, высланный еще царским правительством в ссылку, в Приамурское Генерал-Губернаторство с центром в городе Хабаровске. От Хабаровска до Сахалина довольно далеко, но подобное переселение как раз и не возбранялось, тем более, что и здесь требовались грамотрные руководители, и их пошники. В итоге, бывший студент осел на острове. Здесь он завел семью, взяв себе в жены представительницу из местного народа Айн, которая родила ему сына. В ответ я попытался рассказать ему свою историю. Разумеется не полную, со времени моего появления в этом мире, а с момента крушения судна, и того, как я собственными силами, в одиночку собрал катер, на котором и пришел сюда.