Таежный вояж (СИ) - "Alex O`Timm" - Страница 28

Пансионат оказался расположен на тихой зеленой улочке, и в тоже время буквально в двух шагах от делового центра русской части города. Сам город делился на две половины, естественной границей в виде реки Сунгари, правый берег которой и занимала русская часть города. Домик был довольно уютным и можно сказать небольшим, хотя когда-то и строился с некоторым размахом, но сейчас, оказавшись в окружении других домов, казался каким-то угнетенным. Создавалось впечатление, что другие, более высокие и угрюмые дома, своей серостью, как бы давили на него не давая вздохнуть полной грудью. Ему, с виду легкому, светлому, воздушному, как бы не хватало простора из-за слишком плотной застройки. Даже небольшой садик, разбитый возле него, с премиленькой аллеей огибающей домик, крохотным прудиком, обложенным нарочито грубым красноватым гранитом, с плавающими в нем рыбками и ажурной беседкой на его берегу, все равно не добавляли ему радости. Возможно, в начале строительства все было и иначе, но сейчас, все изменилось до неузнаваемости.

Мне была предложена небольшая комната с окнами, выходящими на заднюю часть дома, как раз в сторону пруда с беседкой. За сорок рублей в месяц, мне предлагалась мягкая кровать, со сменой белья каждую неделю, а также легкий завтрак, состоящий из чашечки кофе и круассана, купленного в ближайшей лавке. Вечером не позже восьми часов пополудни я мог получить ужин, состоящий из какого-то мясного блюда с гарниром, чашки чая и булочки. Может все это и было несколько дороговато, учитывая среднюю зарплату, предлагаемую в газетных объявлениях в районе шестидесяти или чуть больше рублей в месяц, то я согласился, тем более, что не собирался задерживаться здесь надолго, а там куда я собирался уехать, вряд ли имеющиеся у меня советские дензнаки имели бы хождение. К тому же, тот же «отель братьев Свешниковых» выставлял цены на порядок выше. При этом ни о каких завтраках и ужинах, входящих в ту же цену не упоминалось.

Кстати, расплачиваясь с хозяйкой, сразу же спросил у нее, где поблизости можно найти фотографа. Все-таки оформить документы, было для меня первоочередной задачей. Оказалось, что фотографа и даже не одного, я вполне смогу найти на центральной улице. Тоже самое касалось и магазина готовой одежды. Единственное, о чем дополнительно я был предупрежден, так это о том, чтобы внимательно смотрел на то, какими деньгами мне дают сдачу. Как оказалось, сейчас в Харбине имели хождение не только советские рубли, но и червонцы, а так же встречались Керенки, серебряные доллары Сюантунь принадлежащие Китайской республике, чешские кроны, японские иены и даже английские фунты. Хотя последние ценились особенно дорого, и вряд ли нашелся бы кто-то кто решился выдать сдачу именно ими. Но вообще, курс у всех этих валют был разный и порой совершенно непредсказуемый. Поэтому следовало требовать сдачу в той же валюте, коей и была оплачена покупка. Если же продавец настаивал на своем, проще было перейти в соседнюю лавку и приобрести нужный товар там, нежели спорить с упертым продавцом.

Честно говоря, я даже несколько растерялся, после такой лекции, и у меня закрались сомнения в том, а стоит ли вообще заниматься всем этим? Не будет ли проще, сфотографироваться, в чем есть, и начать поиски в составлении дальнейшего маршрута. И тут моя хозяйка, вновь вступив в разговор, предложила свои услуги в сопровождении и возможной помощи в приобретении нужных мне вещей. В какой-то степени она была права, ведь живя здесь довольно долго она знала об этом городе гораздо больше меня, и думаю, ориентировалась и в лавках и в ценах лучше, чем, ваш покорный слуга, и потому я недолго думая с радостью согласился на это предложение.

Пока же, мне было предложено посетить местную баню. Ее держал один из русских купцов, и потому все в ней было выполнено в русском стиле. Бревенчатая изба, помывочное отделение, парилка с квасом, и березовыми вениками и услужливые банщики, которые не только отхлестали меня вениками до того, что я едва смог встать на ноги, но и поднесли ледяного квасу, а после подали горячий чай со свежей выпечкой. Все удовольствие обошлось мне в один рубль. Может и дороговато, если сравнивать с ценой на жилье и средней зарплатой, но оно того стоило.Пообещав банщику, обязательно посетить сие заведение еще не однажды, потихоньку пошел домой, предвкушая легкий ужин и чистую постель.

Как оказалось мои ожидания, оправдались на все сто. Ужин в виде тарелки гречневой каши с мясной подливкой, и чесночной булочки, и последовавшей за ними чашке горячего, ароматного китайского чая, превзошли все мои ожидания. И ближайшая ночь показалась мне действительно райской. Потому что, выкурив у окна одну из сигарет, я разделся донага, и со всем удовольствием устроившись на мягкой перине, и пуховой подушке, укрылся почти невесомым пуховым стеганым одеялом и спокойно уснул до самого утра.

12.

Утро принесло мне свежий ветерок, из незакрытой вечером форточки и потому я несколько озяб, но с другой стороны, всегда любил спать с открытой форточкой или окном, в зависимости от времени года. Предпочитая к утру слегка озябнуть и залезть под одеяло, нежели всю ночь мучиться от духоты и головной боли ею вызванной. Чувствовал я себя просто прекрасно, еще больше радости появилось, после того как я привел себя в порядок, и стоило мне только появиться в столовой, как хозяюшка, тут же подала мне кружку горячего кофе и пару еще теплых, недавно испеченных булочек. А, стоило мне закончить с завтраком, как на столе, тут же появилась пепельница, и был предложен еще кофе, от которого я и не думал отказываться. Как выразилась Анна Владимировна, ее покойный муж, тоже любил после завтрака выкурить свою первую папиросу, запивая ее еще одной чашечкой кофе, на этот раз крепкого и без сахара. Я только кивнул головой, подтверждая, что мои желания полностью сходятся с желаниями Генриха Иосифовича — именно так завали ее супруга, который, ее словам оказался не евреем, а чистокровным немцем, правда уроженцем Поволжья, как когда-то моя жена.

Следом я с видимым интересом, выслушал историю вдовы о том, что Генрих Иосифович, еще в царское время, занимал немалый пост в железнодорожной компании КВЖД, и поэтому настоял о переезде сюда в Харбин. Анна Владимировна, вначале было воспротивилась, но после привыкла, тем более, что в России случился переворот, а сюда хоть и доносились его отголоски, но все же было относительно спокойно. И единственное, о чем она жалеет, так о том, что болезнь покойного мужа, не дала возможности завести детей, а после и унесла супруга в могилу. Правда он все же постарался позаботиться о своей любимой Анечке, оставив ей дом, и неплохую сумму на содержание. Правда с тех пор многое изменилось, но тем не менее она вполне довольна собственным положением, и ничуть не жалеет о том, что сменила уютную некогда, но ставшую такой чужой Россию, на вполне дружелюбный Китай.

— Хотя, Харбин, сложно назвать Китаем, в полном смысле этого слова. — произнесла она.

Я слушал свою хозяйку, кивая и поддакивая в нужных местах, а сам думал о том, что очень скоро все кардинально изменится. Вначале сюда войдут японские войска, превратив Манчжурию в свой анклав, затем, Советская армия. Потом СССР подпишет с Китаем договор о том, что КВЖД полностью отходит Китаю, а после этого окажется, что этой стране, совсем не нужны здесь русские переселенцы и в итоге практически все эмигранты будут выдавлены с территории. Но все это произойдет много позже. Пока же, попив кофе и выслушав рассказ своей хозяйки, я объявил о том, что мне хотелось бы пройтись по магазинам, а самое главное сфотографироваться.

Еще находясь в адмиральском вагоне, я постарался как можно точнее измерить место для фотографии, чтобы не ошибиться с размерами, и сейчас это, пришлось как нельзя кстати. Фотограф, услышав какой размер фото мне требуется, сразу же переспросил, и получив утвердительный ответ, стал настраивать свою аппаратуру по каким-то определенным параметрам. Как оказалось, буквально с начала этого года, требования к фотографиям сильно изменились, и теперь требовалась именно фотография в анфас с серьезным выражением лица, и без каких-либо посторонних предметов на снимке. То есть если раньше допускалась, скажем, сигарета, или поворот головы, который владелец снимка считал наиболее выгодным ракурсом фотографии для себя, то сейчас, только лицом к смотрящему и никаких улыбок. В общем, все шло к том, что вскоре фотографию в паспорте будут считать худшим из когда-либо сделанных снимков. А после появится и шутка о том, что если в альбоме всего одна фотография, на которой владельца можно узнать с большим трудом, то это — паспорт.