Афанасий - герой республики (СИ) - Беймук Олег - Страница 22

Я отправился в дальний угол казармы, где нашлось три свободных от матрасов верхних койки. Скинул свой матрас с одеялом на одну из них, расправил складки. Отошел подальше в сторону и оценил качество заправки постели: мой матрац, по сравнению с соседними, был неаккуратной кучкой: все остальные напоминали четко очерченные кирпичи-параллелепипеды, моя же казалась кучей непонятной формы, без единой прямой линии. Ну, да ладно, пока и так сойдет! Забрался на койку и расслабился. И тут на входе загрохотал звук ног, одетых в стандартные ботинки: курсанты возвращались с занятий. Возле моей койки собралась небольшая группка: дюжина парней возрасота от 17 до 20 лет. Все старше меня и настроенны почему-то очень агрессивно.

— Новенький? — с ходу спросил меня самый рослый из них, с небольшими усиками под носом. Усы были ухоженными, с загнутыми вверх кончиками. Видимо, он использовал для их укрепления какой-то фиксатор (а может, просто мыло), чтобы укрепить острые кончики. — А ну, слезай с койки, когда с тобой общество разговаривает! Не положено днем на спальном месте валяться!

Утверждение сопровождалось довольно сильным ударом ладони по железной решетке, так что меня даже подбросило на «спальном месте».

Я сел на койке и не спеша спустился на пол, оказавшись в окружении толпы агрессивно настроенных парней.

— Ты кто такой? Представься! — скомандовал все тот же усач. Видимо, он был здесь за старшего. По крайней мере, представлялся главным. — За что сюда законопатили?

— Барон Мезенцев, — отозвался я, глядя на собеседника снизу-вверх. — Доставлен сюда службой охраны, по личному указанию ректора. За ссору и неповиновение охране Академии.

— Да ты что? А по поводу чего с охраной завелся?

— Они пытались обидеть мою жену.

— Жену? Да, тогда понятно. А откуда у тебя жена?

— «Жена от бога нам дана, замена счастию она» ­— процитировал я какого-то старинного поэта. — Откуда жена берется? Церковное венчание, потом свадебный пир, потом... в общем, все, как обычно. Но сегодня ее по доносу арестовали и привели на процедуру определения дара. Вот я и возмутился. Это же МОЯ жена, и нечего разным жандармам ее за руки хватать! Я и разозлился. Слово за слово, но вмешался Ректор и до мордобоя не дошло. Но меня, за нарушение Устава и «злостное неповиновение службе охраны порядка», определили сюда. Типа, наказание такое.

— За сопротивление внутренней охране? Так тебя на территории взяли? А как ты вообще в Академии оказался?

— Подал прошение о поступлении, был зачислен на боевой факультет. Проучился чуть ли не целый день, но дальше как-то не пошло.

— Так ты принят на обучение и даже заплатил за это? И тебя все равно бросили в штрафники? Да, хорошо ты где-то прокололся. Или у кого-то на тебя зуб. Ну ладно, обустраивайся. Только соблюдай расписание и внутренний распорядок: Здесь у нас коллективная ответственность: за залет одного наказывают всю дюжину.

И кровать заправь, пока дежурный офицер с проверкой не появился. Выровняй складочки и отбей кантик табуреткой...

— А как это?

— Ну как, разравниваешь, приставляешь табуретку и ребром ладони вот так вот, отбиваешь ребром ладони кантик. Приучайся, Ваше благородие, здесь все равны, денщиков не водится! Заправлять койку, стирать белье и форму, чистить и зашнуровывать ботинки все самому придется!

И небольшая толпа рассосалась по своим местам. На заправленные койки, кстати, никто и не вздумал присаживаться. А я ухватил табуретку и попытался повторить простенькие движения, которые показал рослый парень совершенно крестьянской внешности. Но после знакомства с Ионой и Самуилом Крушельницким, я уже не обращал внимание на внешность окружающих меня парней.

— Ребята, а чем сейчас нужно заниматься? — спросил я, когда моя кровать приобрела хотя бы приблизительно похожие на окружающих, аккуратные формы.

— Сейчас подготовка к обеду, приведение себя в аккуратный вид. Типа, местная тошниловка — это что-то вроде элитного ресторана, и на входе стоит суровый швейцар и проверяет дресс-код. И действительно, если не застегнут на все пуговицы или штаны слишком мятые, то могут не пустить на обед. И ему все равно, что ты с полевого выхода или внеочередного марш-броска явился, будь добр, приведи себя в порядок!

— А где тут можно брюки выгладить?

— Да вон, перед душевой, комнатка. Там и утюги, и нитки с иголками. А если договоришься с кем-то из девчонок (или заплатишь), то они и помочь смогут. И не только с наведением красоты. Если деньги водятся, то там и любые другие услуги оказывают! Не хуже, чем в элитном борделе!

— Что, девушки здесь живут в той же казарме, что и парни?

— Ну да, в той части, что ближе к душевой. И моются все вместе. Тут у нас свобода нравов! Хотя в основном, услуги без денег не оказывают. А за применение силы можно в карцер угодить. И не забывай, что большинство попавших сюда девушек — бывшие члены банд или скрывающие свой Дар Одаренные. Так что можно нарваться на очень активное сопротивление. Но иногда удается договориться! Особенно, если ты дворянин, и знаком с куртуазным обхождением, то некоторые и за так дают! Можешь попытаться.

­— Что, просто подойти и предложить «Мадмуазель, не хотите ли, чтобы я Вам впердолил?»

— Ну да, примерно так.

— Так можно же по морде получить?

— Можно. Но иногда получается и впердолить!

Раздался дружный смех окружающих. Видимо, это был какой-то дежурный анекдот, который знали все местные.

Я тоже, за компанию, деланно рассмеялся, показывая, что оценил шутку.

В этот момент прозвучал свисток, и толпа дружно повалила на выход, строиться для похода в столовую.

Глава 10

Правдивость рассказов ректора о том, что питание у штрафников не хуже, чем в других когортах, полностью подтвердилось. Но была и тонкость: Сесть на табуретки и приступить к обеду разрешалось только после того, как во главе стола сел тот же унтер Прибывайло. Но оказалось, что и вставать из-за стола нужно в тот момент, когда дежурный по отряду закончит принимать пищу. Так что, насладиться обедом в полной мере не получилось. Я не успел допить компот, когда весь отряд подхватился на ноги, развернулся и бросился на выход из столовой.

После обеда когорта опять построилась и под команду «Раз-два, раз-два», топая в такт счету, отправилась в расположение.

— А что, обязательно так топать, когда идешь с обеда? — обратился я к оказавшемуся рядом с собой кадету.

— Это еще что! Если полный Унтер на дежурство заступает, то шагать еще и с песней приходится. Хотя в последнее время, когда Гусляр в отряде появился, на песнях настаивать перестали: уж больно пошлые слова в его песнях, народ от смеха с ноги сбивается. А также «создается угроза общественной морали Академии». В общем, попустило начальство с пением в строю. Но громкое топание позволяет имитировать строевой шаг. Так что привыкай, и готовься тоже стирать подошвы о брусчатку. Если не хочешь попасть в карцер.

— Разговорчики в строю! — рявкнул, глядя в нашу сторону, унтер-кадет. Мо сосед тут же заткнулся и перевел взгляд, глядя прямо пере собой совершенно стеклянным взглядом. Вздохнув, я скопировал его поведение. Кто его знает, что тут за карцер! Мне что-то на хочется проверять это в первый же день! Так что добрался до расположения без приключений. Но вот заходить в казарму совершенно не хотелось: да и что я там не видел? Носков, которые для просушки развесили на спинках кроватей сотня мужиков и пара десятков баб? Поэтому подошел к «дежурному по расположению» Прибывайло и спросил, можно ли в свободное время выйти за ворота Штрафной когорты (я заметил, что ворота не запираются и даже одна створка сталась приоткрыта). Тот странно на меня посмотрел, и заявил, что выходить за огороженную территорию не запрещается, но и не рекомендуется. Ибо к курсантам «штрафникам» особое отношение у остальных курсантов, и на них не распространяется запрет на дуэли. Чем не преминут воспользоваться особо буйные курсанты старших курсов: они стараются вызвать «штрафников» на дуэль, и ничего им за это не будет!