Пепел и крылья - Воджик Хельга - Страница 10

Здесь, наверху, было так тихо: повернёшь голову – и услышишь, как шепчут звенья усыпанных изумрудами украшений. В одиночестве иноземка смотрела на лежащие внизу здания и змейки улиц, на широкие дороги и яркие островки парков, на зеркальные блюдца прудов и надёжные ворота. Переводя взгляд с сектора торговцев на лепесток ремесленников и дальше, к квартам наслаждений, она остановила взгляд на башне Син. Лишь тот, кто очутился в Аббарре не по своей воле, знал, почему его называют Чёрным. Только тот, кто почувствовал тьму, струящуюся под белыми плитами, видел истинное обличье самого могущественного города-государства Объединённого Мира.

Большой мир остался за морем песка и острыми скалами Клыков. Где-то там Империя и Силурия, словно беззубые псы, сцепившиеся из-за старой выбеленной кости, делили последние крохи рубиновых шахт. В тени двух гигантов Архипелаг из последних сил удерживал хрупкое перемирие тысячи островов, Северные земли всё сильнее погружались в сон под покровом льда и старых легенд, а Рок и остров механиков пытались сохранить нейтралитет. Все они были так увлечены собою, что не замечали, как в это самое время Аббарр золотыми корнями опутывал земли далеко за пределами Мэйтару, чтобы однажды чёрными бутонами расцвести на теле старого мира и, выпив все его соки, обратить в прах. И когда это случится, новый мир будет принадлежать её детям. Её слабость станет их силой – силой, которой не страшен самый жаркий полдень самого бездушного места земли. Но прежде она найдёт ту, из-за которой лишилась всего и прошла долгий путь по раскалённым белым плитам Аббарра. Эти годы не оставили ран на её теле, но навсегда изменили душу.

Сладкий миг отмщения смоет всю соль с её щёк. Песок без остатка примет кровь, как до этого годами безмолвно впитывал слёзы невольницы и бесконечно долгие дни в башне Син. Недаром её имя так созвучно Аббарру, вечному городу, хранимому цепью гор Энхар и Зелёным Пламенем Бездны. И пусть сегодня белые лилии вновь увяли, не прожив и дня. Может быть однажды здесь, на Чёрном Цветке, им суждено вновь запылать багрянцем.

Орт повернул, и огненный луч прорезал алый хронограф. Кровью вспыхнули рубины, и девушка утонула в их свете. Даже зной пустыни не смог остановить холодок, пробежавший по коже элвинг. Этот свет был столь созвучен ненависти, кипящей в её венах, жажде мести, объявшей её разум и тянущей чёрные ветви из прошлого к настоящему.

– Пусть Мэй захлебнётся кровью, пусть лягут в руины оплоты её, путь беснуются орхи, мешая небо с землёй…, – девушка прошептала это, как молитву, прижимая руки к животу, где уже билось сердце новой жизни.

Её звали Илламиль Парме, и пусть древняя кровь не подарила ей могущества Пламени, она наделила её красотой, очаровавшей самого влиятельного тхару этого мира.

Её звали Илламиль Парме, и пусть древняя кровь не подарила ей могущества Пламени, она наделила её красотой, очаровавшей самого влиятельного тхару этого мира. С его помощью она достигнет любых высот и добьётся отмщения, а затем обратит весь этот проклятый город в пепел.

Мэйтару. Недалеко от Аббарра.

Настоящее

– Значит, спускаешься, забираешь, и обратно.

– А ты ждёшь там, где условились, на своей «букашке».

– Учти, мой экран не продержится долго. Перебирай своими острыми коленками шустрее.

Эша приподняла бровь:

– У тебя всё ещё приступы папули? Или уже старческий маразм?

Пришла очередь Тордену продемонстрировать танец бровей.

– Не беси меня, малявка, иди уже.

Эша встала на борт «букашки» – так она называла миргу «Град», воздушную прогулочную капсулу Тордена, – раскинула руки, закрыла глаза и, наклонившись, упала за борт, прямо в золотистые облака.

Через мгновение вверх взмыл грифон. Издав пронзительный крик, он сделал круг и пошёл на снижение.

– Позёрша, – ухмыльнулся Торден вслед удаляющейся Эше и, прежде чем вернуться за штурвал, залюбовался кайрином. – Хорошо летит, зверюга!

Бист занял кресло пилота, поёрзал и поднёс ладонь механической руки к пучку пульсирующих проводков, похожих на длинные усики. Усики почувствовали его, развернулись, засветились сильнее и стали вытягиваться.

«Каждый раз как в первый», – подумал Торден.

Вдох, выдох, синхронизация. Нити имбиру, древесного симбиота с Архипелага, обвили энергоруку, пронзили иглами боли, пройдя импульсом до самого предплечья и впившись в живую плоть.

Всего лишь мгновение в яркой вспышке, и вот Торден чувствовал каждый сантиметр поверхности миргу. Синхронизация прошла успешно. Бист стал единым целым с этим маленьким яйцеобразным корабликом. Интересно, что чувствует грифон, в котором эти нити пульсируют постоянно?

Второй рукой Торден по привычке держал штурвал. Бист ослабил хватку и любовно погладил дерево. Великаньи деревья, выращенные над рубиновыми жилами, впитывали в себя энергию кристаллов. В последней войне все они были пущены на постройку летающих кораблей и осадных машин. Этого малыша Торден собрал, наткнувшись однажды на могилу имперского корабля. Его осколки унесло в один из гротов скелета Силурии – скальных колец, напоминающих с воздуха рифы, что остались после подъёма парящих островов в небо. Узкие каменные полоски, словно сеть, до сих пор не были изучены. Их называли «корни», «скелет», «подошва» Силурии. Официально эта была территория элвингов, но кому нужна земля без земли?

С воздуха они казались лишь каменными мостиками, сплетёнными над океаном в причудливое кружево. А стоило спуститься под воду, и дух захватывало от «корней» Силурии, что уходили отвесами чёрных скал, теряясь в глубине океана. И вот тут можно было найти пещеры, что иногда выводили в гроты и пустоты с воздушным пузырём. О «корнях» ходило немало легенд: от древних кладов и затопленных рубиновых жил до ужасных монстров и проходе в мир легендарной цивилизации морвингов. Исследуя «корни», Торден не встретил монстров, но обнаружил каменные чаши на поверхности, что наполнялись водой во время приливов, а отлив иногда обнажал их дно, вознаграждая терпеливых искателей сокровищ.

В одном из таких скрытых гротов совсем недавно Торден нашёл разбитый корабль. За годы от него мало что осталось. Бист не обнаружил ни одного тела, даже скелетов. Это было странно, но с другой стороны… Раз не было павших, то не было и причин сообщать о находке властям.

Годной обшивки хватило лишь на пару капсул – «Град» и «Рорх» – и починку «Молниеносного», которого изрядно потрепали на последней Регате.

Но интереснее и ценнее была другая находка – судовой журнал с неизвестного корабля. И в последнее время Торден всё чаще подумывал о том, чтобы обратиться к Эше и вместе расшифровать то, что там написано. Пожалуй, так он и сделает. Но это после, а сейчас стоит поработать, чтобы потом хорошенько отдохнуть.

Торден опустил купол «букашки», накрыв палубу и превратив миргу в огромное яйцо с крыльями.

– Полетели, Град, – произнёс бист и мысленно задал курс.

Капсула сделала манёвр и шмыгнула к Клыкам, миновав посты, ушла к морю. Там, упав на воду, она залегла в дрейф, ожидая багряного часа.

Всё шло по плану. Эша без труда нашла Фрави у Стуриона.

– Доброго дня и доброй торговли, – улыбнулась она старому бисту и лисёнку.

– О, да это же Вэлла Ашри, – расхохотался бист. – Скучала по моим фруктам? Таких сладких и свежих не найти нигде, кроме как у торговца Стуриона.

Фрави же стоял, разинув рот. И удивление его было вызвано вовсе не появлением элвинг, а зверем, что сидел на крыше ближайшего дома.