Война этажерок (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 37

Естественно, столь высоких результатов удалось достичь не столько безупречной работой всех пилотов полка, сколько неготовностью противника к встрече с подобным типом вооружения. Хотя, не следовало принижать теоретические знания и опыт нанесения воздушных ударов, что Михаил изо дня в день передавал своим подчиненным. Но царем и богом пилот-охотник был лишь в своем формировании. Потому пилоты корпусных авиационных отрядов все так же продолжали вылетать исключительно на разведку. Один лишь Нестеров отличился, забросав какую-то пехотную часть небольшими самодельными бомбами. Да и только. Об этом командир 11-го корпусного авиационного отряда поведал, прилетев во второй половине дня для повышения своей квалификации у настоящих мастеров бомбардировочного дела, как он выразился сам, тряся руку Михаилу и поздравляя того с ошеломляющими результатами. Келлер по результатам совместных действий с авиационным полком составил столь хвалебную реляцию, подтвержденную тысячами пленных и многочисленными трофеями, что информация весьма быстро распространилась по всей 3-й армии и даже успела уйти вверх по инстанции.

— Что же, Петр Николаевич, принимаю ваши поздравления. И с превеликим удовольствием составлю вам компанию в вылетах. Судя по тем данным, что нам удалось сегодня собрать, уже завтра начнутся серьезные наземные бои, так что работы нам хватит надолго. Будем сегодня летать, пока не стемнеет, или пока не закончатся боеприпасы.

— Да, насчет тех боеприпасов, что вы сбрасывали со своих аэропланов. А с моего У-2Р их применение возможно?

— После небольшой доработки, вполне, — кивнул Михаил. — Вам необходимо установить держатели для бомб, бомбовый прицел и протянуть тросы системы сброса. Все У-2 изначально производились с необходимыми технологическими отверстиями для их быстрого превращения в бомбардировщик. Так что дайте нашим техникам часа полтора и ваша ласточка превратится в настоящего ястреба.

Пока штабс-капитан общался с находящимися на импровизированном аэродроме летчиками в ожидании готовности своего аэроплана, Михаил успел сделать еще один вылет вместе со своей эскадрильей и обнаружить две батареи полевых орудий. Первую они разбомбили сразу же, а на атаку следующей он повел лишь свое звено, взяв в качестве ведомого второй пары штабс-капитана Нестерова.

Вторая батарея за прошедший час так и не сменила своей позиции, но зато от орудий мгновенно во все стороны порскнули артиллеристы, видевшие печальную участь своих сослуживцев. Поскольку спешить Михаилу было некуда, он поставил ведомых в круг и по одному начал выводить их на мишени. Первый слегка поторопился, и разрывы встали метрах в двадцати перед орудием. Второй отбомбился на отлично, так что на месте очередного орудия осталась исковерканная куча железа. А вот Нестеров, не смотря на то, что сбрасывал бомбы вместе с Михаилом, положил свои сильно в стороне от батареи, дав небольшой крен перед самым сбросом. Михаил же не промазал, в очередной раз, уложив бомбы точно в цель.

Надо было видеть, с каким лицом выбрался из своего самолета Нестеров после возвращения с первой бомбардировки. Не смотря на прошедшие с момента атаки полчаса, его глаза все еще были раза в три больше, чем обычно. Второй вылет с таким же грузом и по той же цели он перенес менее эмоционально, но по возвращению чуть ли не прыгал вокруг Михаила, выпрашивая разрешения на еще один рейд, дабы закрепить достигнутый успех. На сей раз он в точности следовал всем советам и наставлениям своего первого инструктора, и одна из бомб легла в стоявший по соседству с орудием зарядный ящик, вызвав его детонацию. Так одну за другой они разбили все обнаруженные пушки, лишив 11-ю дивизию абсолютно всех тяжелых аргументов, что должны были помочь ей при общении с русской пехотой.

— И рад бы, Петр Николаевич, но бомб осталось совсем мало. А не сегодня-завтра наши войска пойдут в атаку, так что необходимо приберечь их для прорыва обороны противника. Мало ли когда снабженцы подвезут новые боеприпасы.

— А меня возьмете с собой? — словно маленький ребенок на родителя, уставился двадцатисемилетний офицер, командир авиационного отряда, на Михаила.

— Если командование не отошлет вас на другой участок фронта, непременно возьму. И даже… — договорить он не успел, так как увидел происходящее в небе безобразие и, нахмурившись, погрозил кому-то кулаком.

Обернувшись, Нестеров увидел как в небе новейший двухмоторный аэроплан, с которым его впервые познакомили всего три месяца назад, выделывает в небе фигуру, названную его инструктором «Бочкой». Крутанув три бочки, аэроплан покачал крыльями и пошел на посадочный круг, а вокруг ничего не понимающего штабс-капитана поднялся возбужденно-радостный гвалт.

— Что это, Михаил Леонидович?

— Похоже, скоро мы с вами будем лицезреть первого в истории пилота одержавшего воздушную победу. Иного обстоятельства, заставившего одного из моих пилотов красоваться таким вот образом, я не вижу. Идемте, Петр Николаевич, узнаем, был ли я прав. — Подошли к остановившейся на поле машине они отнюдь не первыми и, судя по тому, что пилота под громовое «Ура» активно качали на руках, Михаил оказался прав в своих суждениях. — Равняйсь! Смирна! — рявкнул он, и доселе окружавшая самолет толпа довольно споро превратилась в подобие строя. — Господин Янковский, потрудитесь объяснить ваше неподобающее поведение.

— Господин Дубов, Михаил Леонидович… Я СБИЛ! Вы понимаете! СБИЛ! — едва сдерживающийся от переполняемых его эмоций летчик трясся всем телом, желая показать, как именно он сбил.

— Кого вы сбили, голубчик? — подражая интонациям старого доброго доктора, поинтересовался Михаил, не забыв нацепить на свое лицо располагающую улыбку.

— Австрийский разведывательный аэроплан! — все же не выдержал летчик и, перестав тянуться, начал размахивать руками, показывая, как именно происходил бой. — Он как раз кружился над расположением какой-то пехотной части, когда я его заметил. Как Алексей Михайлович и учил нас когда-то, я набрал высоту, зашел ему в хвост, а потом поднырнул под него и открыл огонь. — Пусть оборонительного вооружения на вражеских аэропланах еще не имелось, пилотам изначально пытались прививать навыки выхода в атаку из позиции, являвшейся мертвой зоной для хвостового стрелка атакуемого самолета. Потому если сейчас подобный маневр с подныриванием под противника выглядел лишним, в будущем он обещал сохранить немало жизней.

— Австрийский аэроплан был вооружен? — тем временем продолжил задавать уточняющие вопросы негласный комполка.

— Честно говоря, я не успел рассмотреть, — прервав театр одного актера, вынужден был пожат плечами летчик.

— Ладно, потом выясним этот факт, — потер подбородок Михаил. — Помнишь, где упал противник? Сможешь показать на карте?

— Конечно!

— В таком случае, временно объявляю тебе благодарность от лица командования в моем лице, — усмехнулся он получившейся тавтологии. — Но ежели окажется, что австриец не был вооружен и ты вместо того, чтобы принудить его к сдаче, решил исполнить свою давнюю мечту и сбить вражеский аэроплан, быть тебе битым! — в мгновение ока растерял все добродушие Михаил, не забыв повертеть у носа подчиненного кулаком. — Лично всыплю! Или вычту из зарплаты стоимость упущенной выгоды!

— А он и не разбился вовсе, — сильно напрягшись, тут же нашел чем прикрыться пилот. — Я ему двигатель повредил, он и пошел на вынужденную посадку. У него даже шасси не подломились! И там еще наши пехотинцы были. Они в сторону аэроплана по полю неслись, словно кони. Так что снова взлететь ему явно не позволят.

— Во-о-от! — протянул Михаил. — Это уже другое дело! Сейчас все проверим. И как факт подтвердится, выпишем тебе премию за сбитого. Ладно, хватит тянуться. Пойдем, покажешь, где твой трофей искать.

Пропетляв почти час по разбитым сельским дорогам, колонна из двух грузовиков и легкого броневика, наконец, добралась до села Кабаровце, на одном из полей близ которого вовсю шла фотосессия на фоне замершего среди копен аэроплана. Бравые пехотные и кавалерийские офицеры то и дело менялись, подпирая собой со всех сторон двух замученных летчиков. И, судя по количеству людей в форме толпящихся вокруг единственного фотографа, работы последнему было еще не менее чем на несколько часов.