Война этажерок (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 34

— Приятно познакомиться, господин граф, — с хорошо заметным акцентом ответила распушившему перья генералу летчица. — Но за подобные действа я бы лично вас штопала без всякого наркоза. Дабы вновь неповадно было совершать глупости! — шутливо погрозила она генерал-лейтенанту пальчиком. — Однако вы целы, и это меня безмерно радует. Ведь мне и моим коллегам нынче забот будет меньше. Как я смогла заметить, у вас и так немало раненых. Потому, чем быстрее мы приступим к делу, чем больше ваших солдат выживут. Не подскажете, где нам следует разворачивать полевой госпиталь?

— Право, мадам! О каком госпитале вы говорите? — даже несколько опешил от подобного напора граф. — Нам следует сворачиваться как можно скорее и отходить, пока не подошли вражеские подкрепления, что столь удачно для нас обнаружили летчики уважаемого Михаила Леонидовича.

— Вам решать, господин генерал-лейтенант. Но пока мы будем с вами дискутировать, что должно, а что нет, самые тяжелораненые могут так и не дождаться квалифицированной помощи. Помощи, что уже прибыла!

— Ваше превосходительство, — тут же поспешил на помощь супруге Михаил, — авангард австрийской пехотной дивизии, пока мы с вами говорим, уже атакуется дюжиной аэропланов. И поверьте мне на слово, им придется сильно притормозить свое продвижение, ведь повторять атаки летчики моего полка будут, пока не зайдет солнце. А что такое атака целой группы аэропланов, вы и сами могли недавно оценить. К тому же мы не собираемся развертывать здесь госпиталь дивизионного или армейского масштаба. Увы, но подобными ресурсами мы похвастать никак не можем. На аэропланах прибыло всего пять хирургов. Это все, кто у нас есть. Потому здесь и сейчас помощь они будут оказывать только тем из солдат и офицеров, для сохранения жизни которых дорога каждая секунда. Всех же прочих следует скорейшим образом перевязать и подготовить к транспортировке в Кременец, где развернуты тыловые госпиталя. В любом случае я буду первым, кто затолкает Элен в аэроплан и отправит подальше отсюда, стоит только возникнуть опасной ситуации. Пока же противник нам подобное позволяет, давайте постараемся спасти как можно больше людей. Ведь опытные рубаки нам еще ой как пригодятся. А за одного битого, как известно, двух не битых дают.

— Коли таково ваше решение, не смею мешать. И благодарю за заботу о моих бойцах, — склонил голову в коротком кивке граф, прекрасно знающий, насколько тяжело обстояло дело с санитарным обеспечением не только его дивизии, но и всей армии в целом. Госпиталь же предполагаю наилучшим обустроить в Ярославце. Это вон та деревушка в полукилометре отсюда, — указал он рукой в сторону виднеющихся домов. — Там, и вода, и какие-никакие удобства, имеются. Я прикажу свозить всех раненых туда.

— Только наших раненых, — тут же весьма твердым голосом уточнил Михаил. — На своих бы времени, сил и медикаментов хватило, — пояснил он на вопросительный взгляд генерал-лейтенанта. — Не мы начали эту войну, но мы должны стать теми, кто ее закончит. А для этого надо беречь своего солдата и уничтожать противника всеми доступными способами.

— Что же, не могу, не согласится, — покивал головой граф. — Но наиболее прочих нуждающихся в медицинской помощи австрийских офицеров я к вам все же пришлю, — не смог не проявить сословную солидарность Келлер.

— Присылайте, господин генерал-лейтенант, — чтобы супруг не успел ляпнуть еще чего-нибудь, поспешила вмешаться в разговор Элен. — Дайте десять минут и мы будем готовы принять всех нуждающихся. — Быстро попрощавшись, она скорой походкой вернулась к своему аэроплану, после чего повела нагруженную многочисленными вьюками группу летчиков к указанной деревне.

— Ваше превосходительство, — проводив взглядом жену, вновь вернулся к своему собеседнику Михаил, — я не имею никакого права требовать и могу лишь просить… Распорядитесь представить к нашему госпиталю охрану. Хотя бы взвод. А то мало ли что может случиться на войне.

— Не извольте беспокоиться, Михаил Леонидович. Выделю. И не взвод, а эскадрон. Коли мы не будем заботиться о наших женщинах, что врачуют наши раны, то кем мы станем?

— Благодарю. Но теперь и мне пора браться за работу. Прикажите свозить сюда тех раненых, что уже были перевязаны, но к дальнейшей службе без должного лечения не пригодны. — Они еще с четверть часа поговорили о результатах боя и возможных дальнейших планах, пока к полю доставляли раненых и грузили их в аэропланы. Причем, не обошлось без эксцессов. Несколько бойцов готовы были поклясться чем угодно, что они вовсе не раненные, лишь бы их не пихали в эти летающие машины. Чтобы не терять времени, таких сразу оттаскивали в сторону и на их место подносили следующих. Так, до конца дня, сделав более семидесяти самолетовылетов, авиаотряд Михаила перевез в Кременец полторы сотни солдат и офицеров, включая тех, кто уже успел пройти через руки врачей авиационных отрядов. Остальных же, как и способных к самостоятельному передвижению пленных, отправили в Заложце, куда ближе к вечеру отошли и прочие силы дивизии в виду выхода к Волчковце полков 11-й пехотной дивизии противника. Сколь бы удачно ни был проведен первый крупный бой, даже двум кавалерийским дивизиям виделось невместным атаковать те силы, что могла выставить пехотная дивизия. Разведка, охранение флангов и тыла, работа на коммуникациях противника — вот в чем состояла основная задача кавалерии. Но никак не в лобовом столкновении с пехотой. Тем более, что отягощенные ранеными, пленными и трофеями 9-я и 10-я дивизии к концу дня больше представляли собой какой-то табор, а не боевые подразделения.

Утром же 22-го числа Михаил вновь встретился с вчерашними знакомыми, прибыв в место их дневки, но уже на совершенно другой технике. Колонна из полусотни грузовых машин пришла в сопровождении всех броневиков, испытать которые в действии на столь неудачно для себя оторвавшемся от основных сил противнике, сам Бог велел.

В то время как летный состав Первого добровольческого санитарного авиационного отряда и половина добровольческого авиаполка наглядно демонстрировали жизнеспособность идеи воздушных медицинских колонн, прочие аэропланы, не принимавшие участия в избиении австрийской пехоты, занимались той самой разведкой, которой столь сильно не хватало всем армиям принимавшим участие в данной войне в несколько иной истории. Лишь благодаря ей удалось определить, что на расстоянии двух дневных переходов русским войскам могли противостоять только одна пехотная и одна кавалерийская дивизии. Во всяком случае, в зоне действия 10-го корпуса 3-й армии. С учетом же возможности полного уничтожения авиационными ударами вражеской дивизионной артиллерии, представлялась уникальная возможность проверить в действии состоятельность бронетанковых войск, не сильно рискуя при этом техникой. Пусть самих танков на поле боя увидеть и не представлялось. Но для первого раза должно было хватить наличествующих бронемашин.

Оставленные вчера на поле боя тяжелораненые бойцы более уже не существующей 4-й кавалерийской дивизии Австро-Венгрии, как то и задумывал Михаил, когда высказывал свой план генерал-лейтенанту Келлеру, повязали подошедшую пехоту по рукам и ногам. Солдаты 11-й пехотной дивизии, сильно обогнавшие свой обоз, оказались попросту неспособны набрать потребное количество транспорта для скорейшей отправки в тыл свыше семи сотен раненых. Более того, задержанные в пути постоянными налетами русских аэропланов, после которых людей приходилось собирать обратно в колонны по полчаса, они были вынуждены стать лагерем на недавнем поле боя, вместо того, чтобы двигаться дальше на восток с целью перекрытия путей наступающим русским, сил которых еще даже никто не знал.

Лишь с первыми лучами солнца нового дня дивизии удалось сняться с места, оставив у Ярославце для оказания помощи и в ожидании обоза 32-й егерский батальон. О том, чтобы приступить к эвакуации раненых имеющимися силами, нечего было и думать. Артиллерийских лошадей для этого дела запретил отряжать командир дивизии, а в случае организации эвакуации раненых в тыл на импровизированных носилках, потребовалось бы выделять целый полк. Естественно, последнее виделось невозможным, учитывая имеющийся приказ о прикрытии границы на весьма протяженном участке. Мало того что дивизия, состоящая большей частью из русинов и поляков, считалась не сильно стойкой в плане противостояния русским, так еще ее кадровая часть составляла всего треть сил, остальные же только-только были призваны из запаса. А тут вдобавок пришлось распылять войска, отправляя 21-ю бригаду с парой батарей полевой артиллерии в Тернопль, а всех прочих уводя за собой в Зборов.