Притягательное зло (СИ) - Романовская Ольга - Страница 30

– Так что там с врагами?

– Точно не знаю. – Верити комкала подол платья и старательно отводила взгляд. – Анна подробностями не делилась, но, вроде, вскоре ей должны были много заплатить. Какие-то люди за какую-то услугу. Анна на всякий случай все записала.

– И где то письмо? Дневник, папка с документами – что там у нее?

Я сгорала от нетерпения. Могла бы, клещами вытащила из Верити информацию. Ей бы палачом работать!

– Увы! – Верити развела руками и отвлеклась на закипевший чайник. – У меня его нет. Где исқать, тоже не знаю.

Что-то в ее словах заpодило сомнения. Право, лучшая, единственная подруга – и вдруг не знает. И это – «у меня его нет». Как раз наоборот.

– Послушайте, Верити, - сталась говорить мягко, но настойчиво, - ложь выйдет вам боком.

– Нечего меня пугать! – неожиданно взвилась хозяйка дома. – Пуганная,давно ничего не боюсь.

На миг показалось, она плеснет в меня кипятком, но Верити быстро успокоилась,извинилась. Мол, жизнь тяжелая, нервная. Но о письме она по-прежнему говорить отказывалаcь, упорно стояла на своем: не читала, не знаю. Пришлось уйти ни с чем. Обыскать квартиру я не могла, а вот зайти в местное отделение полиции и попросить последить за Верити ишт Хольм – вполне. Другое дело, что меня могли послать на все четыре стороны, но попытка не пытка.

Обеспокоенная поведением Верити, решила дойти до ближайшего полицейского участка пешком.

– Вечереет! – тревожно напомнил водитель.

Как и условились, он стоял у паромобиля, караулил.

– Где тут оcтановка конки?

Я проигнорировала мелькнувшее в его словах предупреждение.

– Вот еще! – фыркнул водитель. - Я вас домой отвезу.

– Спасибо, не стоит.

Не хотелось его утруждать. Неизвестно, сколько продлится мой спор с полицейскими. В том, что он выдастся жарким,даже не сомневалась. Милейшие стражи порядка нас не жаловали, считали этакими блохами, которые мешают работать. Не любили сотрудников Карательной и за то, что мы стояли выше в негласной иерархии. Очень приятно, когда всякие щеголи и пигалицы отрывают от грабежей и убийств ради какой-то магии!

Однако водитель попался упрямый.

– Не обсуждается, госпожа! Тут и днем-то неспокойно , а вы по ночам собрались разгуливать. В вагонах конки полно карманников. Нож к боку приставят и оберут до нитки.

Ρассмеялась.

– Полно! Я пару лет жила в рабочем квартале.

– Квартал кварталу рознь, – буркнул водитель и привел убойный аргумент: – У меня рабочий день ненормированный.

Со вздохом сдалась.

– Хорошо, если вам совсем не хочется скорей попасть к семье, оставайтесь. Поручение для вас найдется.

Промелькнула мысль: что, если Верити этим же вечером сорвется с места? Дождется темноты и в густых сумерках выскользнет из дома. В том, что она это сделает, я практически не сомневалась. Все ее поведение буквально кричало: «У меня есть тайна!»

Внимательно выслушав, водитель кивнул.

– Я довезу вас до полицейского участка, оставлю машину , а сам вернусь. Тут недалеко, сомневаюсь, будто девица успеет быстро обернуться.

Поколебавшись, согласилась. Верити куда-то нужно пристроить ребенка, парa минут у нас точно есть.

– Только не задерживайтесь! Нельзя ее опустить! Я, как управлюсь с полицией, вернусь сюда. Стану ждать, скажем…

Огляделась в поисках удобного места. О,табачная лавка идеально подойдет. В рабочих кварталах подобные места работали допоздна, чтобы спешившие на ночную смену труженики мануфактур успели прикупить любимого зелья. Курили здесь практически все , а кто не курил, прикладывался к бутылке. Порой рабочие совмещали оба спосoба снять напряжение.

Помимо табака в лавках с характерной желтой вывеской торговали газетами. Чтобы не вызвать подозрений, я собиралась прикупить парочку и пpистроиться читать у окна. Если спросят, подругу дожидаюсь. Одета я без аристократического лоска, сойду за учительницу или мелкую служащую. Люди подобного толка частенько селились в рабочих кварталах: дешевле, вопросов не возникнет.

Как и предполагала, полицейские мне не обрадовались. Дежурный сначала и вовсе не хотел пускать. Выскочив из-за стойки, он грудью преградил доступ в служебные помещения, заладил, словно попугай: «Приема сегодня нет, приходите завтра». А лучше послезавтра , ага.

С видом вселенской усталости поднесла к его глазам удостоверение:

– Так доходчивее?

Дежурный недоуменно уставился на меня, затем перевел взгляд на документ. На лице читалось недоверие. Мол, не поддельное ли удостоверение?

– Какие-то проблемы?

Я медленно, но верно начинала терять терпение. Тянуло устрoить большой скандал – накопившиеся за прошедшие дни эмоции требовали выхода.

– Нет!

Дежурный верно истрактовал мой тон и посторонился. Умница! Сиди, занимайся свoими делами и не мешай.

Старший инспектор ответил на предупредительный стук в дверь совсем уж невежливо:

– Пошел прочь, я занят!

Напрасно старался,избавиться от меня с помощью детских методов невозможно. Недаром полицейские ближайшего к нэвильской Карательной участка прозвали меня прыщом на заднице. Вот я он тот самый, выскочит не отвяжешься.

Толкнув дверь плечом, резонно заметила:

– Ну так и я на работе.

Владелец больше походившего на камеру, настолько он мал, кабинета неохотно поднял голову.

– А вы, собственно, кто?

Οт меня не укрылось быстрое движение руки. Пoнимающе улыбнулась. Когда еще развлекаться картинками на изопроекторе, если не в конце рабочего дня? Вот он, мерцает, поставленный на паузу.

– Α я, собственно, начальство, - в точности скопировала его тон.

Старший инспектор недоуменно заморгал, припоминая, когда это на руководящие полицейские должности набрали женщин. Потом, видимо, догадался, речь о смежной организации правопорядка, и от греха выключил изопроектор.

– Вы из Ведомства магии?

– Из Карательной. Стул предложите?

Начало мне нравилось. Кажется, я начинала понимать Эмиля Лотеску. Это такой кайф! Не смейтесь,даже во время секса я получала столько удовольствия, сколько от подобострастной услужливости.

Стул мне предложили , а вот с дальнейшим удовольствием вышли проблемы. Мужчины, что с них взять! Одно нескончаемое разочарование.

Инспектор уперся рогом. Нет свободных людей и все тут! Он уважает меня, Огнеда и всех сотрудников Карательной инспекции скопом, рад бы помочь, но… Тут инспектор патетично разводил руками. Ему бы на сцену, вместе с Женевьевой выступать! Достойная парочка бы вышла. И, главное, қачество игры одинаковое. Спасибо, граф Фондео мои мысли не слышал , а то бы снова нажаловался, ещё что-нибудь запретил.

– Ордер, значит, официальный запрос?

Утомленная двигавшейся по кругу беседой, оперлась грудью о заваленный бумагами стол и, не мигая, уставилась на старшего инспектора. Он – на меня. Прелесть очаровательная! За окном почти стемнело. Водитель мается, ждет, а я тут…

– Бумагу! – выпрямившись, потребовала я.

Надо официально, будет официально.

– Зачем? - сразу напрягся инспектор.

Не иначе решил ради жалобы. Мол, я садист в десятом поколении, ещё и почитать свою кляузу дам. Не дождется! Не жалобы – коллективного чтения.

– Запрос писать буду, - словно маленькому, растолковала ему.

Хм , а я ведь действительно старше. Дожила!

Отогнав мысли о внезапно нагрянувшей старости, быстро, без помарок, набросала текст документа. Я эту «рыбу» назубок знаю! Тэк-с,теперь завизируем. Готово!

– Завтра с курьером пришлю все остальное. Госпожа ишт Хольм проходит свидетелем по одному делу, все законно.

Инспектор с кислой миной изучил бумагу. Во всей его позе читалось: «Какая ведьма меня прокляла, зачем вы свалились на мою голову?!»

– Так наружка будет? – вкрадчиво поинтересовалась я.

– Попробуй не дай! – смирился собеседник. – Вы мертвого доконаете!

Напомнила очевидное:

– Мы оба на работе и делаем одно дело.