Ашу Сирай (СИ) - Зикевская Елена - Страница 25

Вот что он ждал, оказывается. Значит, вечернее солнце наймарам не помеха, только вот такое, яркое…

— А этот рынок, он далеко?

— Нет. Рядом с храмом. Так что быстро управимся. Ну вот, — он посмотрел на небо, где первое облако достигло солнца. — Поехали.

Он тронул наймара и неспешно спускался с холма к дороге.

Я посмотрела на полупрозрачные облака, укрывшие собой солнце, и поспешила за ним.

Городская стена поразила меня своими размерами, а ворота — шириной и высотой. Огромные и мощные, узорно окованные блестящей бронзой створки из тёмного, почти чёрного дерева, могли поспорить высотой с соснами. Да и сделаны они были, судя по всему, из целых стволов деревьев, где каждое было в обхват толщиной.

Проехать в них без труда могло несколько караванов за раз.

Впрочем, стена ничуть не уступала. Она возвышалась над воротами, украшая их сторожевыми башенками по углам, а чтобы пройти ворота и выйти в город, нужно было преодолеть с десяток шагов.

Появление Ашу Сирая снова вызвало панику и мгновенно расчистило нам путь, так что в Онферин мы въехали совершено беспрепятственно. Даже многочисленная стража с копьями и кривыми мечами на поясе не осмелилась затупить дорогу самому опасному мастеру смерти, гордо восседавшему на настоящем наймаре.

В блестящих доспехах и ярких одеждах, стражники торопливо расступились, выстроившись вдоль широких стен настоящего каменного коридора. С другой стороны ворот люди также поспешно расступались, завидев в полумраке чёрного всадника в белой маске, неспешно и уверенно въезжающего в город.

Отовсюду доносился испуганный шёпот, непрестанно повторявший «Ашу Сирай», «вернулся», «бездушная», и различные воззвания к Тёмноокому, но никто не осмелился прямо взглянуть ни на меня, ни на Джастера. Люди кланялись, отворачивали лица или отводили глаза.

Я вспомнила, как шарахались от мрачного «пса» госпожи ведьмы в Кронтуше, но то, что я видела сейчас, не шло с тем разом ни в какое сравнение. Вокруг Ашу Сирая само собой образовывалось безлюдное пространство.

Джастера не просто опасались, как в Кронтуше. Здесь знали о его волшебной силе и боялись по-настоящему.

За нашими спинами, я слышала, стражники смыкали ряды, возвращаясь к службе, и, зло огрызаясь, отказывались отвечать на вопросы любопытных, посылая их за ответами куда угодно, даже к самому Верховному Взывающему.

Прямо за воротами оказалась широкая площадь, от которой разбегались многочисленные улицы, вымощенные светлым камнем. Вдоль каждой улицы тянулись канавы, в которых плескалась на удивление чистая вода. Джастер внезапно поднял наймара в свечку, и над улицами пронеслось злобное и заливистое ржание, всхлипываниями и рыканием мало похожее на лошадиное. В одно мгновение караваны, повозки и простые прохожие, направляющиеся к воротам и от них, обратили внимание на чёрного всадника в белой маске и почти сразу устремились к стенам домов, перепрыгивая канавы или разбрызгивая воду.

Джастер, ни слова не говоря, направил наймара по центральной улице, провожаемый испуганными взглядами и молитвенными взываниями к Тёмноокому о защите от Ашу Сирая.

Я ехала за ним и думала о том, что же такое он успел совершить, что его и в самом деле знают и боятся во всей Сурайе…

Впрочем, я очень быстро отвлеклась от этих мыслей. Джастер ехал рысью, и я не хотела от него отставать, успевая только мельком увидеть кусочки дворов и плоские крыши двухэтажных домов за высокими сплошными оградами. Стены домов были увиты побегами с резными широкими листьями. Фиолетовые и зелёные гроздья сочных и сладких ягод свисали с них вниз. Во многих дворах росли деревья, усыпанные жёлтыми и оранжевыми плодами. Я уже знала их на вкус — Джастер накормил меня такими в садах Этелле. Деревянные калитки, как и сами ограды, были высотой с человеческий рост, чтобы прохожие не заглядывали с улицы. Все стены в городе были выкрашены в белый — цвет Этелле, Небесной Пряхи и покровительницы целителей. Золотые звёзды на голубых куполах должны были призывать её милость на жителей города.

Может, те сады и были заброшены, но супругу Тёмноокого в Онферине явно чтили не меньше самого грозного Сурта.

Интересно, у неё здесь есть храм или священное дерево, на которое женщины повязывают ленты, прося богиню о долгой и счастливой жизни?

Надеюсь, она примет мою ленту. Ведь не просто так Джастер привёл меня к тому дереву и так много рассказал о супруге Сурта…

Люди, уступавшие нам дорогу, поражали пестротой и разнообразием одежд. Яркие и тёмные, полосатые, узорные и цветастые; парны у женщин, длиннополые и многослойные нарядные одежды у богатых мужчин и простые, потрёпанные и залатанные — у бедных. На головах мужчин — маленькие вышитые шапочки, белые тонкие покрывала, удерживаемые металлическими или плетёными ободами, а у кого-то и вовсе невообразимо накрученные полотнища ткани, закрывающие не только голову, но даже плечи и лицо, оставляя на виду только глаза.

Не меньше поражали и животные. Кроме красивых и стройных лошадей, на которых ездили богатые люди, и уже знакомых мне мулов, я с изумлением смотрела на вереницы огромных — выше коня — созданий, покрытых густой светло-коричневой шерстью. Больше всего они походили на длинношеих и безрогих лосей, с горбом на спине. Эти чудища, с вьюками и сундуками на спинах и с большими, уныло брякающими боталами на шеях, шагали очень неспешно, и не слишком охотно слушались своих погонщиков, сворачивая с дороги. Впрочем, появление наймаров и на этих зверей действовало не лучшим образом. Они тоже переходили на рысь, и погонщики сильно рисковали, направляя животных в нужную сторону. Широкие раздвоенные копыта наверняка могли запросто размозжить голову человеку или крупной собаке. Или шакалу.

Невольное воспоминание о разбойнике напомнило, что я здесь не на прогулке.

Улица виляла, становилась шире и многолюднее, стены вдоль дороги вырастали в высоту, как и дома за ними. Скоро я даже с седла видела только верхнюю часть дома и макушки деревьев. Джастер по-прежнему не сбавлял скорость — и впереди появились сначала серебряные полумесяцы на тонких шпилях, затем сами башни и, наконец, улица кончилась и я увидела храм Тёмноокого Сурта во всей красе.

Он стоял в центре большой площади и строгими, устремлёнными ввысь, очертаниями и узорными окнами напомнил мне ратушу в Кронтуше. Точнее, это ратуша жалко пыталась подражать храму Сурта.

Сходства было как между разряженным мулом и породистым красивым жеребцом.

Чёрные, до зеркального блеска полированные стены. Высокие и широкие двери украшены искусной резьбой и выглядели так, словно предназначены для кого-то очень высокого, ростом с дом, не иначе. Даже массивные кольца для открытия дверей находились раза в два выше человеческого роста. Только внизу, в одной створке была сделана дверь вполне обычного размера.

Она была открыта, и многие люди входили и выходили из храма. В их числе я заметила несколько человек в чёрной одежде.

Джастер остановил наймара напротив ворот. Я, по привычке, остановилась слева от него, любуясь строгим и грозным силуэтом первого настоящего храма, который видела в своей жизни.

Храм Сурта был огромен, тёмен и мрачен. И при этом восхищал строгой красотой огромных колонн, резных створчатых дверей из морёного дерева и гладких каменных стен.

«Когда-то боги ходили среди людей» — вдруг вспомнилось мне. Тогда я посчитала это очередной сказкой Джастера, но глядя на этот храм вдруг поверила, что Сурт и в самом деле мог…

— Ашу Сирай⁈

Громкий голос, едва сдерживающий негодование и испуг, вернул меня на землю.

— Ты ещё жив⁈ Да как ты только посмел явиться сюда⁈ Да ещё и верхом на священных… священных…

Юноша в чёрной мантии и серебряным полумесяцем на груди задохнулся от возмущения, обвиняюще указывая то на наймара Шута, то на моего. Рука у него заметно дрожала, но я не могла понять, от чего больше: страха или негодования от такой неимоверной наглости.