Долг феникса. Академия Хилт - Любимка Настя - Страница 17
- Предыдущая
- 17/18
- Следующая
– Я сплю обнаженная, – сообщила ему глядя в глаза, зрачки в которых были расширенными. – С детства. Всегда, и лишь сегодня надела эту проклятую сорочку, одолжив у Ламеи.
Каждое слово я выталкивала, намеренно распаляя себя, чтобы чувствовать злость, а не сумасшедшее влечение к тому, кто и сам был возбужден моим присутствием.
– Я вежливо просила отвернуться, и не моя вина, что ты не внял моей просьбе. Я перегнула палку, бросив ночнушку тебе в лицо, признаю. Прошу прощения. – Синий взгляд, что пару секунд назад словно туманом заволокло, прояснился.
Напряжение между нами можно было ножом резать, настолько осязаемым оно было.
– Но ты решил, что ты самый умный? Что надо напугать и проучить девушку, у которой даже выбора нет и силёнок явно поменьше. Подразнить решил, показать на деле, что такое чувственность? Ну так один-один, Лейнард!
И пока я не передумала, да и мужчина не опомнился, я потянулась к его лицу, и впилась губами в его рот.
Не сказать, что я умела целоваться. Вот честно, будем с собой откровенны. Практики не было. Я не целовалась. Ни разу. И никогда не думала, что первым моим поцелуем станет поцелуй, построенный на злости и желании побольнее «укусить» мужчину. И уж, конечно, никогда бы не подумала, что инициатором буду я. Мечталось, если оно и мечталось, то совсем не о таком.
И зачем он ответил? Зачем так нежно встретил мою злость? Так бережно обнял за талию, дотронулся пальцами до щеки, и чуть прикусил мою губу, желая сдержать мою ярость.
И не остановился на этом, нет! Забрал ведущую роль, напрочь лишая меня воли и остатки мозгов. Я была чудесным дуновением ветерка, который растворялся в мире, созданным Лейнардом. Он так бережно касался моих губ, так сладко, что в какой-то миг, мне почудилось, что я полностью исчезла…
Да только мужчина отстранился и придержал меня, а я, не сознавая, потянулась за новой порцией поцелуев. Тяжелое дыхание, его и мое, слились в унисон.
– Один-один, – прохрипел мужчина, и уложил меня на подушки.
А в следующий момент, пространство над кроватью окутал черный, непроглядный туман. И пока я с удивлением, все еще не отошедшая от поцелуя, смотрела на магию, Лейнард пропал в портале.
Вот просто взял и пропал. А я расплакалась.
Нет, плакать я не хотела. Оно само вышло.
Глава седьмая
Ревела я не долго. Вот как нахлынуло, так же и выдохнула, перестав орошать подушку слезами. Нервы ни к черту.
Хотя, когда осознание моего идиотизма достигло мозгов, хотелось провалиться сквозь землю. И снова начать реветь. Спрашивается, и чем я думала? Понятно, что сама разозлила мужика, вот он и попытался припугнуть, чтоб впредь не оголялась. Вполне логичный поступок.
Ну как логичный, из разряда: утонешь, домой не приходи. То есть показать, что мужчина может быть опасен, и вообще быть угрозой, потому что это мужчина, и оголяться перед ним не лучшая из идей. Причем не только для меня, но и для него!
Дура? Дура!
Но целовать-то на кой ляд было? Какого черта я к нему полезла?
Казалось бы, простой вопрос, а вот ответа у меня на него не было. Разозлилась? Было дело. Да только какие из оправданий не придумывай, толку не будет. Стыд все равно со мной останется. И совесть жрать будет. И как теперь тут уснуть?
Один-один у нее видите ли… Дура. Как есть дура.
Сейчас бы тот самый отвар от леди Руданы, который помогает нервы успокоить. Да ведь нельзя же!
К моменту как туман вновь появился в спальне, я накрутила себя практически до истерики. Как бы его так объяснить, что я не хотела? И хотела одновременно? Почему мне всегда «везет»? Почему именно Лейнард оказался помолвлен? Было бы в разы проще, окажись он свободным мужчиной. Я, конечно же, не похвалила бы себя за свой идиотский порыв, но хотя бы не стыдилась ни своих чувств, ни своих поступков.
– Марина, – позвал меня Лейнард, внезапно оказавшийся передо мной на кровати, – подними руки.
Только потому, что удивилась, выполнила его просьбу.
Мужчина натянул на меня рубашку и ловко застегнул все пуговицы. Все это случилось меньше, чем за минуту. Но на этом он не остановился, осторожно усадил меня, взбив мне подушки, а затем, будто в пространстве имелся какой-то карман, чуть ли не жестом фокусника выудил поднос, с чашкой чего-то горячего и тарелочкой с двумя пирожными. Такими, какие продавались за баллы в столовой.
– Пей аккуратно и не торопись, – водрузив этот самый поднос на мои ноги поверх одеяла, произнес он. – Чай горячий, не обожгись.
Я зависла, тупо глядела перед собой, кажется даже не моргала. В голове ни одной мысли, сбежали испугавшись происходящего.
– Прости меня, – Лейнард на этом не остановился. – Не вини себя, ты ничего страшного не сделала.
Да уж действительно, вот вообще ничего.
– Из нас двоих именно я мужчина, именно я старше и мне нести ответ. Но ты смогла пробить и мою невозмутимость, и задеть мою гордость. Мне жаль, что я спровоцировал тебя. Меня, как мужчину, это совершенно не красит. Тем более, ты сразу и искренне предупредила, что вы Земляне, более порывисты и вас не учат с детства сдерживать свои эмоции.
– А вас учат? – отвисла я.
– Учат, в первую очередь для того, чтобы держать магию под контролем. – Лейнард протянул мне чашку, – возьми, пожалуйста. Чай с малиной. Он поможет немного успокоиться.
Снова захотелось разреветься. Чашку я взяла и с трудом сдержалась от того, чтобы не отвернуть голову, дав волю слезам. Да что ж я так расчувствовалась?
– Нас учат тому, что наши эмоции не то, что следует показывать окружающим. Мы всегда и все держим в себе. К этому привыкаешь, со временем. И приходишь к мысли, что это даже правильно. Когда ты внешне невозмутим и спокоен, куда легче и внутренне оставаться собранным. Такое состояние начинаешь ценить во время рейдов.
– Ликвидация? – поняла я. – А можешь рассказать о ней?
– Могу, но прежде, позволь мне закончить.
И я как-то вся подобралась, понимая, что мне сейчас скажут что-то очень важное. Не обязательно хорошее, но важное.
– Нас тянет друг к другу, – камень бросил бы, и то такого бы эффекта не добился. – Узы, которыми связала богиня, другого и не предполагают. Только за счет этих уз и симпатии, я могу для тебя сделать то, что никто, даже самые сильные архмастера сделать не в силах.
– Узы… – эхом повторила я. – Значит моя симпатия – это следствие связи, которая не оборвалась?
– Она усилена узами, многократно и продолжит усиливаться. Но невозможно усилить то, чего нет первоначально, хотя бы одной искры. Марина, ты удивительная девушка. Открытая, честная до неприличия, особенная и заслуживаешь такого же честного отношения к себе.
И вот тут-то мне по-настоящему стало страшно. Меня сейчас красиво отошьют? Ну так-то я ни на что и не рассчитывала…
– Я ощущаю нашу связь острее, и как выяснилось, она без труда бьет брешь в моей стене, что я выстраивал годами. А еще могу влиять на тебя посредством этой связи. Твои эмоции сейчас и так нестабильны, опустошен резерв и началась настройка энергетического канала.
– Не совсем понимаю, – честно призналась.
– И я не до конца осознавал, что это такое, до сегодняшней ночи. Это я хотел нашего поцелуя. Не вини себя, Марина.
Мне потребовалось секунд двадцать, чтобы осмыслить сказанное и как-то уложить в своей голове. А потом я разозлилась.
– Мне, конечно, импонирует твое благородство. – Надо же какое слово вспомнила! – Но не до такой же степени!
Естественно, я возмущалась. Как-то я не привыкла, чтобы кто-то всецело на себя вину брал, когда и я сама отличилась! Это, как минимум, не честно.
– Не веришь? – спокойно спросил он. – Зря.
И забрал у меня чашку, да и поднос также отобрал. И пока я соображала с чем это связано, вдруг поняла, что нестерпимо, просто невероятно сильно хочу обнять Лейнарда, который успел спрятать поднос в пространственный карман.
- Предыдущая
- 17/18
- Следующая