Отверженный VIII: Шапка Мономаха (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 34

— То были лишь смотрины. Мы не собирались делать свадьбу в ближайшие пару лет. Девочке надо ещё повзрослеть.

— Дана, ты уже определись, — недовольно пробурчал Карим. — Тебе надо траур держать, Айсулу надо повзрослеть. А вот мне надо жениться! У тебя есть две недели, чтобы решить, кто из вас станет моей женой и родит мне наследника. На совете старейшин я должен объявить, на ком женюсь в декабре! Или, может, ты не хочешь со мной породниться?

Карим, не скрывая недовольства, посмотрел на Дану.

— Мы и так родня, — возразила Дана и тут же, решив не обострять ситуацию, добавила: — Но выйти замуж за тебя будет большой честью и для меня, и для Айсулу, мой каган!

— Ну я вот тоже так думаю, — уже добродушно произнёс Карим. — Иди и думай! Или вместе думайте. Через две недели я жду ответ.

Дана преклонила голову, подтверждая, что будет думать, но не ушла.

— Ты что-то ещё хотела? — спросил Карим.

— У меня есть предчувствие, что Алихан жив, — сказала Дана.

— Нет, он погиб.

— Но мне кажется, что мой сын…

— Тебе кажется! — прервал Карим невестку. — Я видел, как он погиб! Забудь! Ты родишь ещё сына, если выйдешь за меня. И не одного. А за гибель Алихана и Абылая мы отомстим.

— Отомстим? Ты обещаешь?

— Да. Это я тебе обещаю!

— Но когда?

— Скоро.

— Мне больно жить, осознавая, что убийцы моего мужа и сына ходят по земле, — вздохнув, произнесла Дана.

— Им недолго осталось ходить, — сказал Карим. — Мы отомстим, и месть эта будет неотвратимой и ужасной.

— Я очень на это надеюсь, мой каган.

*****

Дорогие читатели!

Прошу прощения за то, что вам пришлось долго ждать главу.

Не люблю оправдываться, да и не нужно это особо никому, но тем не менее, сегодня решил объясниться, ибо причина уважительная и связана непосредственно с книгой.

Подойдя ко второй части тома — к приключениям Романа в Стамбуле, я вдруг понял, что ранее расписанный план меня не устраивает. Такое бывает: вроде бы всё хорошо, но чувствуешь, что чего-то не хватает. И внезапно вдруг понимаешь, чего именно не хватает. И понимаешь, что всё надо переделать. И начинаешь переделывать.

Уверен, что делаю это не зря. По окончании тома, возможно, расскажу об этом — что на что поменял. Сейчас не могу — будет лютый спойлер. В общем, сегодня выложил главу с завершением истории со спасением семьи Милы и с небольшим спойлером, а уже со следующей, думаю, выдвинемся за шапкой Мономаха. Уж потерпите немного. Но надеюсь, как составлю новый подробный план, пойдёт побыстрее.

Сразу же после спасения Ольги и её мужа я позвонил секретарю кесаря и сообщил, что освободился и могу в любой день прибыть к Александру Петровичу. Секретарь попросила приехать как можно быстрее. Разумеется, спрашивать, чем обусловлена такая спешка, я не стал — всё равно мне бы никто ничего по телефону не объяснил. Поэтому я лишь поинтересовался, сможет ли Александр Петрович принять меня через два часа, и, получив утвердительный ответ, сразу же отправился в столицу.

Прибыл в резиденцию кесаря я немного раньше запланированного, но Александр Петрович был не занят, поэтому ждать мне не пришлось.

— Можно тебя поздравить с успешно проведённой операцией? — спросил меня Романов, когда я вошёл к нему в кабинет, и жестом пригласил за стол.

— Можно, — не без гордости ответил я, усаживаясь на стул.

— Ну тогда поздравляю!

— Благодарю!

— Теперь ты у нас не только убийца кагана, но ещё и разрушитель Лондона, — пошутил Александр Петрович, но прозвучало это как-то не очень весело.

— Получается, что так, — согласился я.

— Неплохо ты там порезвился. С размахом. Наверное, непросто было снести под ноль офис магического отдела МИ-6?

Мне очень не хотелось рассказывать Александру Петровичу про свои приключения в Лондоне, точнее, мне не хотелось ему рассказывать про свой меч.

— Это создало Вам большие проблемы? — спросил я, переводя разговор на другую тему.

— Ну, если честно, больше, чем есть, создавать уже некуда, — ответил кесарь. — Поэтому не переживай, всё нормально. Главное — ты спас семью своей подруги.

— Да. Мы спасли. С бабушкой.

— Ну и хорошо, — резюмировал кесарь. — И раз уж ты прибыл сюда, то, как я понимаю, теперь тебе ничто не мешает выполнить мою просьбу.

— Ничто не мешает, — подтвердил я. — А у Вас что-то случилось?

— С чего ты взял? — искренне удивился Александр Петрович.

— Секретарь попросила меня приехать как можно быстрее. Обычно без причины спешки не бывает.

— Ничего не случилось. Но спешка есть. Впрочем, давай обо всём по порядку. Чай-кофе будешь? Разговор, боюсь, нам предстоит долгий.

Не дождавшись моего ответа, кесарь дал секретарю задание принести нам кофе, после чего спросил:

— Ты читал книги, которые я отправил тебе?

— Не успел, — признался я. — Собирался сегодня начать.

Это была правда — я действительно собирался приступить к чтению книг в этот день. Александр Петрович отправил их мне на адрес съёмного дома, оттуда Хеду переслал их в бабушкин замок, и они лежали у меня в комнате на столе, ожидая своего часа. Но пока не дождались. Стало неловко.

— Сейчас я расскажу тебе о шапке Мономаха то, чего не написано в книгах, — сказал Романов. — Главное, что надо о ней знать — она не имеет никого отношения к Мономаху. К тому, который Константин — император Византии. Эту шапку сделали в начале шестнадцатого века для государя всея Руси Василия Третьего. Но мы сначала поговорим о его отце — Иване. Тоже Третьем. Будучи Великим князем всея Руси, Иван Третий в тысяча четыреста семьдесят втором году женился на Софье Палеолог — племяннице последнего византийского императора. Тоже, кстати, Константина. Благодаря этому браку, Иван Третий породнился с древней династией византийских императоров и объявил себя чуть ли не наследником Византии. Москву стали называть Третьим Римом, на герб поместили двуглавого орла и ещё много чего сделали. Но об этом ты в книгах почитаешь.

Я кивнул, соглашаясь с Александром Петровичем, и мне снова стало неловко за то, что я не притронулся к присланным мне книгам.

— А мы углубимся в историю ещё дальше, — продолжил кесарь. — В конец двенадцатого века. И обратим внимание на монгольского юношу по имени Тэмуджин. Смелый воин, оказавшийся к тому же сильным одарённым, уже в молодом возрасте смог собрать вокруг себя отряд таких же талантливых и смелых магов и буквально за несколько лет превратить его в серьёзную армию. Но помимо смелости и уникального дара было у Тэмуджина кое-что ещё.

Александр Петрович заговорщицки улыбнулся, выдержал паузу и произнёс:

— Золотой шлем! У него был Золотой шлем — один из Великих артефактов.

— Шестой? — не удержавшись, спросил я.

— Один из пяти известных нам, — ответил Александр Петрович и, проигнорировав моё удивление, продолжил рассказ: — О Золотом шлеме известно немного, никто не знает, как он попал к Тэмуджину. На этот счёт есть много легенд, но нас они не интересуют. Нам интересно другое — благодаря этому артефакту пусть и высокоодарённый, но всё же обычный боевой маг Тэмуджин стал великим Чингисханом, собрал вокруг себя огромное войско из одарённых и создал великую империю, простиравшуюся от моря до моря.

Я внимательно слушал Александра Петровича, но пока не очень понимал, к чему он клонит. И больше всего меня удивляло, почему шлем Чингисхана он назвал одним из пяти Великих артефактов, ведь ранее он мне называл пять совершенно других.

— Считается, что после Чингисхана Великим артефактом владел его внук Батый, но железных доказательств этому нет, — сказал Романов. — Батый никогда не появлялся на публике в Золотом шлеме и не говорил о том, что он ему принадлежит. Впрочем, тогда вообще считалось лишним рассказывать о таких вещах. Некоторые источники упоминали, что Золотой шлем Чингисхана видели у хана Золотой орды Узбека. Потом у Мамая. Но был ли это тот самый Великий артефакт или просто похожие шлемы, никто не знает.