Отверженный VIII: Шапка Мономаха (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 29

— Хватит уже сыпать угрозами, Кэтти, — совершенно спокойно сказал Эджертон. — Ты же понимаешь, что я тебя не боюсь. А твой внук мне не нужен. Но он служит Романову, поэтому я не могу тебе ничего обещать.

— Он не служит Романову, — возразила Белозерская. — Но я не собираюсь сейчас это всё обсуждать. Главное — я тебя предупредила! Если что, пеняй на себя. И давай уже перейдём к переговорам об обмене заложниками.

— Но ты проигнорировала мой вопрос о компенсации за нанесённый ущерб.

— Не будет никакой компенсации. Радуйся, что Букингемский дворец не снесли до основания.

— Ты забываешься, Кэтти! — с раздражением произнёс Эджертон.

— Я забываюсь? — переспросила Белозерская. — А может, это ты потерял связь с реальностью, когда позволил себе похитить Никитину, сделать из неё приманку и отправить ко мне её младшую сестру? Может, это ты, Гарри, перешёл все границы? Ты решил ловить меня на живца? Ты, вообще, в своём уме? Ты действительно думал, что я куплюсь на эту дешёвую провокацию, что я во всё это поверю и помчусь спасать Никитину?

Эджертон насупился, но ничего не ответил, а Белозерская продолжила.

— Ты спрятал заложников в тюрьме при офисе Секретной службы, Гарри! Ты ждал, что мы за ними придём. Это был твой план. Твой, Гарри! И мы пришли. Мы всё сделали, как ты планировал. Что не так? Ты первый начал эту игру, мы в ней участвуем не по своей воле. Но вот только играем, как умеем, и не всегда по твоим правилам. Однако ещё не поздно остановить эту игру, и давай это сделаем, пока кое-кто не доигрался.

Англичанин с нескрываемой ненавистью оглядел Екатерину Александровну и произнёс:

— Не надо мне угрожать!

— Я не угрожаю, я предупреждаю! — сказала Белозерская. — Возможно, мой немецкий не очень хорош, и прозвучало обидно, но английский у меня ещё хуже. Поэтому давай не будем отвлекаться на мелочи и перейдём к обсуждению обмена заложниками.

Эджертон хотел что-то сразу на это ответить, но передумал. Он некоторое время молчал, затем произнёс:

— Ты похитила детей, это некрасиво.

— Я сейчас заплачу! — воскликнула Белозерская, театрально всплеснув руками. — От стыда и осознания собственной чудовищности. Ах, какая я плохая — похитила детей. Гарри, тебе самому не смешно? Хватит уже с меня этих ваших английских двойных стандартов! Накушалась, общаясь с Карингтоном! Тут, мой дорогой, или никто никого не трогает, или держите по полной! А вы начали первые, поэтому держите! И насчёт компенсации. Радуйся, что я предлагаю простой обмен, а не требую компенсации за моральный ущерб. Никитиной и мне!

Эджертон насупился, покраснел, видимо, очень хотел вспылить, но всё-таки сдержал себя и спокойно сказал:

— Обмена не будет. Как минимум до тех пор, пока ты не возместишь ущерб, нанесённый твоим внуком. А он не малый. И так как я в первую очередь думаю о своей стране…

— А я, Гарри, в первую очередь думаю о своей семье! — перебила княгиня герцога. — О стране пусть Романов думает, ему за это платят. И полагаю, Карингтон сейчас тоже больше думает о семье, а не о Британии. И он очень ждёт, что ты спасёшь его семью, а ты вместо этого торгуешься о каком-то ущербе.

— Кэтхен, разреши задать тебе вопрос? — снова влез в разговор Вильгельм Пятый. — Зачем ты тратишь столько сил на то, чтобы спасти этих двух эльфов? Кем они тебе приходятся?

— Пока никем, — ответила Белозерская и, усмехнувшись, добавила: — Но есть у меня ощущение, что это мои будущие родственники. Но сейчас главное не это. Мне был брошен вызов. Прислав ко мне младшую Никитину, меня поставили в очень неприятную ситуацию: или я спасаю её сестру, или отказываю в помощи. А я не отказываю в помощи тем, кто когда-то спас жизнь моему внуку. В общем, вариантов Гарри мне не оставил. И лишь из уважения к нашей общей прекрасной юности, мой ответ симметричен, и я всего лишь хочу вернуть домой старшую Никитину и её мужа. Я решила никого не наказывать за эту выходку.

Глаза княгини сверкнули ярким синим светом, и она уточнила:

— В этот раз не наказывать.

Эджертон смерил Белозерскую презрительным взглядом и произнёс:

— Обмена не будет!

— Будет, — сказала Екатерина Александровна. — Вопрос лишь когда он будет и кого на кого мы будем менять. Сейчас семью виконта Карингтона на Никитину и её мужа или чуть позже, после того как я убью виконтессу, мы обменяем детей Карингтона опять же на Никитину и её мужа.

Эджертон на это ничего не ответил, возникла пауза. Глаза у княгини зажглись ещё ярче, а у герцога вокруг кистей рук появились небольшие искорки, похожие на маленькие прозрачные бриллианты. Напряжение росло с каждой секундой.

— А вот поединок мне здесь не нужен! — воскликнул Вильгельм Пятый. — Вам обоим по сто с лишним лет, а ведёте себя как подростки. В первую очередь ты, Гарри. Кэтхен предлагает хороший вариант — решить конфликт миром. Хочешь, я компенсирую тебе этот ущерб? Сколько там надо, чтобы заново отстроить все эти разрушенные здания? Не думаю, что очень много. Я оплачу, лишь бы вы помирились.

— Дело не в деньгах, Вилли, — ответил Эджертон.

— Да понятно, что не в деньгах! — воскликнула Белозерская. — Тебе плевать на этот ущерб, Гарри, ты просто пытаешься сорвать обмен. Ты не хочешь пойти на мировую и таким образом признать, что твой план провалился. У тебя не получилось заманить в ловушку меня и моего внука и завладеть мечом учителя. Но тебе придётся это признать!

— За все эти годы, Кэтти, ты нисколько не изменилась, — сказал англичанин. — Как и раньше, ты хочешь всегда и во всём быть победительницей, а так не бывает.

— Да я вообще с тобой не собиралась ни в чём соревноваться, Гарри! — возмутилась Белозерская. — Я тихо-мирно жила себе в лесу и никого не трогала. А вот ты до сих пор не можешь смириться с тем, что учитель отдал мне свой меч. Ты первый начал вот это всё: сначала прислал ко мне финнов, потом придумал эту историю с Никитиными. Я всего лишь тебе отвечаю! И отвечаю пока что симметрично. Но если тебя так беспокоит, что я могу вдруг посчитать себя победительницей, то давай мы поступим так: отдай мне Никитину с мужем, а победителем будем считать тебя.

Вильгельм Пятый не удержался и усмехнулся. Это не ускользнуло от внимания англичанина.

— Я понимаю, Вилли, что ты на стороне Кэтти, глупо было бы ожидать от тебя иного, — сказал Эджертон. — Но не стоит это показывать так открыто.

— Если бы я был на стороне Кэтхен и хотел, чтобы она, как ты выражаешься, победила, я посоветовал бы ей не настаивать на обмене. Ведь в случае срыва обмена выигрывает она. Но я за то, чтобы вы помирились, поэтому прошу тебя, Гарри, не упрямься, хлопните уже по рукам и пойдёмте обедать.

— И в чём её выигрыш в случае срыва обмена? — спросил Эджертон.

— Мой выигрыш в том, что я не проиграю, — ответила Белозерская. — Скажу тебе по секрету, Гарри, мне, вообще-то, плевать на эту Никитину, а уж на её мужа тем более. Я их никогда не видела. Пока они живы, я буду их спасать, но если ты их убьёшь, значит, так тому и быть. В любом случае я сделала всё, что могла, для их спасения. Мой внук это видит и ценит, все это видят. Поэтому я ничего не потеряю, если ты убьёшь Никитину. А вот ты потеряешь верного слугу, если не спасёшь семью Карингтона. Одного из лучших своих слуг!

— Не думаю, что ты убьёшь их.

— Детей нет, а виконтессу запросто, и ты это знаешь. А дети будут жить у меня. До совершеннолетия. Или до тех пор, пока Карингтон не выполнит какую-нибудь мою просьбу. Думай, Гарри, думай! Зачем тебе настраивать против себя виконта? Ты ведь понимаешь, что он тебе этого никогда не простит. Да и просто пожалей миссис Карингтон, эту милую женщину, она ведь ни в чём не виновата.

Эджертон молчал, он понимал, что Белозерская права, но гордыня не позволяла ему принять условия княгини. А та тем временем привела ещё один аргумент:

— И ещё не забывай про младшую Никитину. Эта девчонка очень напоминает мне меня в молодости — совершенно безбашенная и готовая идти до конца несмотря ни на что. Она рано потеряла родителей, прошла в свои двадцать с небольшим такое, что и врагу не пожелаешь. Сестра — это всё, что у неё есть. Если эта девочка потеряет сестру, то в жизни у неё останется только одно — желание отомстить. Тебе отомстить, Гарри. И это будет не просто главной целью её жизни, это будет её единственной целью! У девочки сильный дар, а ещё она умная, умеет драться и ничего не боится. Она будет круглосуточно тренироваться, и я ей в этом помогу. Пройдёт год, два, три, пять, но рано или поздно это случится — она убьёт тебя. Оно тебе надо, Гарри?