Скандальная измена (СИ) - Акулова Мария - Страница 9

Серебрянский скидывает, буркнув: «ладно, я приеду».

Я же победно пищу, бросаю телефон на стол и бегу переодеваться.

Мне срочно нужно что-то шелковое.

До приезда Игоря я успеваю обрести новый жизненный смысл, а еще привести себя в порядок и даже спуститься в небольшой магазинчик под домом.

Конечно, встречать мужа готовым романтическим ужином из трех блюд я не буду, увидев такое — он с порога развернется, обвинив меня в очередной манипуляции, но и путь к сердце по знакомой тропке проложить постараюсь.

Когда слышу дверной звонок, волнуюсь до мокрых ладошек. Бросаю нарезку овощей для гратена, споласкиваю руки и иду открывать.

Увидев Игоря на лестничной клетке, быстро сканирую состояние и настроение мужа. Белки глаз в мелкую сосудистую сеточку, цвет лица сероват, губы сжаты.

Серебрянскому без меня плохо, но злорадства это не вызывает. Только недоумение. Зачем он нас мучает?

— Почему своим ключом не открыл?

Задаю вопрос, делая вид, что слегка раздражена, хотя на самом деле — нет. Просто играю роль, а его видеть я по-прежнему рада.

— Потому что это твое жилье. — Игорь делает ударение на противном слове “твое”, хотя я-то по-прежнему считаю все наше именно “нашим”, заходит и оглядывается.

— Еще скажи, что в нашу квартиру я отныне тоже должна звонить… — Произношу вроде как иронично, но на самом деле, не могу сдержать обиду.

— Было бы неплохо…

Игорь отвечает тихо, но я все равно слышу. Вот гад!

Хочется треснуть, а потом зацеловать, потому что любимым мы прощаем почти все, но я держу себя в руках.

Покашливаю, поправляю воротничок халата. Конечно же, успешно привлекаю внимание мужа к себе в большей степени, чем к знакомому, и скорее всего настолько же не нравящемуся, как и мне, интерьеру.

Взгляд мужа медленно ползет по голым, намазанным маслом, ногам, мне кажется он даже заползти под кружево подола не против, но едет вверх. Игорь закашливается на уровне декольте, но берет себя в руки и доезжает до лица.

Я готова спорить на деньги, в эту секунду он вспоминает, что между нами и кроватью — не больше двадцати шагов. Но делать их не спешит.

— Показывай, что тут у тебя стряслось… — Бурчит, а я в ответ закатываю глаза.

Бью по выключателю света в ванной и приглашаю мужа войти. Чтобы не выглядеть голословной, я записала себе каждый огрех, который раздражает. Ну и парочку еще добавила.

Хочу, чтобы Игорь провел со мной как можно больше времени. Как можно сильнее устал и проголодался.

Он — конечно же, далек как от сантехники, так и от проводки. Проведя «экскурсию» по квартире, я ухожу на кухню, делая вид, что позвала его действительно только ради устранения неполадок, а сама прислушиваюсь.

Он включает-выключает кондиционер, играет с режимами, проверив, кому-то звонит. Я слышу: «Валер, мне срочно нужен человечек, который починит кондиционер. Крайний срок — утро. Найдешь?». Улыбаюсь, наслаждаясь маленькой победой. Пусть не думает, что я фантазировала. Здесь действительно ужасно.

С интернетом Игорь справляется сам — как бы там ни было, технологии — это его среда обитания. А еще он разбирается с глючащей все это время сигнализацией и заедающими ручками на окнах.

Его охрана привозит новый роутер, красивый чайник, небольшой климатизатор.

Злосчастное кресло, с которого я грохнулась, муж чинит своими руками. Находит на одной из полок свои старые инструменты, устраивается на полу, увлекается процессом.

Когда ужин готов, я выхожу в гостиную всего лишь в третий или четвертый раз, хотя Игорь занимается благоустройством моего жилья уже добрых полтора часа.

Недолго смотрю в широкую спину, прижавшись плечом к дверному косяку, а потом отталкиваюсь и все же подхожу. Игорь поднимает взгляд навстречу. Он всё еще хмурый, но, мне кажется, физическая работа его отвлекла от насущных проблем.

Муж ставит кресло на пол ножками вниз, я подхожу и давлю на сидушку…

— Больше не грохнусь? — спрашиваю с легкой улыбкой, не спеша выравниваться. Я знаю, что ткань на груди оттопырилось, и не заглянуть туда мужу сложно. Но он сдерживается, вот черт…

— Если плясать не будешь, грохнуться не должна…

Я тяжело вздыхаю, выравниваясь, а потом как будто молния простреливает. Игорь неожиданно тянется к моей коленке. Гладит кожу. Я только сейчас вспоминаю об ушибе

— Это ты так падала? — Муж спрашивает, вскидывая взгляд вверх, я вижу в нем неподдельную заботу и волнение. Он гладит еще раз. Непроизвольно. Я по-глупому толкаю коленку ему навстречу. Усмехаюсь.

— Нет, это я с дверцей дралась…

Игорю это ни о чем не говорит, но на более внятном ответе он не настаивает. Взгляд скатывается. Муж ведет большим пальцем по коже еще несколько раз, а потом одергивает руку, словно опомнившись, хотя мне хотелось бы, чтобы погладил еще. Поцеловал. Пожалел.

Но вместо этого Игорь ловко поднимается с пола, тут же вырастая надо мной скалой.

Теперь голову запрокидывать приходится уже мне.

— Я сделал всё, что смог. С остальным, по мелочи, завтра приедут мои люди. Чтобы ты не…

Он хочет сказать «истерила», я знаю, но не даю. Перебиваю коротким:

— Волновалась, — смотря в глаза с просьбой прислушаться. Игорь хмыкает и принимает мой вариант:

— Не волновалась, в квартире будет кто-то из моей охраны. Если в дальнейшем снова захочешь покататься на кресле, выбирай поустойчивей…

— Я не каталась, — возмущаюсь тихо, но судя по взгляду Игоря, он мне не очень верит. Ну что ж… Уже не впервые.

— Я поехал, — Игорь отряхивает руки и делает шаг в сторону. Я уверена, что уйдет быстро, но не даю подойти к дивану и взять телефон. Перехватываю за руку, сжимаю.

Он оглядывается, приподнимает бровь. Мог бы выдернуть кисть, фыркнуть, сказать грубость, но ждет. Я же застенчиво улыбаюсь.

— Ты должен на себе кресло проверить, Серебрянский. Как разработчик ты, конечно, крут, но откуда я могу быть уверенной, что и столяр тоже ничего? — Он удивлен. Брови приподняты. Ждет продолжения. А я волнуюсь, как девочка. В наших отношениях инициатором всегда было он. Я привыкла. Сложно перестроиться. — Поужинаешь со мной?

Я очень рискую, конечно, беря злого на меня мужа на слабо. Но разве у меня есть выбор?

Да и, кажется, моя манипуляция работает. Губы Игоря подрагивают.

Мне кажется, что в отличие от меня муж поймал ностальгию места.

Когда мы жили здесь, часто устраивали романтические вечера при свечах. Заканчивались они всегда одинаково страстно. Даже желудок скручивает спазмом, стоит вспомнить. Я еле-заметно глажу запястье мужа, он позволяет. Момент такой хрупкий, что я дышать боюсь. Чаши весов могут от самого маленького сомнения качнуться не в ту сторону, но я улавливаю, что Игорь сдался, даже раньше, чем слышу:

— Поужинаю.

Как в старые добрые времена, мы с Игорем вдвоем накрываем на стол. Я несу блюда с кухни, он расставляет тарелки, приборы. Когда я прошу сходить за бокалами – хмурится.

– Я просто поем и уеду…

Предупреждает, но, тем не менее, подчиняется. А я еле сдерживаю улыбку. Сейчас готова расцеловать каждый уголок нашего прошлого жилья. Если эта квартира нас помирит – никогда и ни за что не дам ее продать!

На еду Игорь набрасывается с настоящим мужским аппетитом. У меня натягивается какая-то струна внутри. Так приятно смотреть на любимого человека, который не словом, а действиями показывает важность твоей заботы.

Жаль только, словами-то он ее отрицает.

– Нальешь мне еще, пожалуйста…

Беру в руку бокал и покачиваю. Игорь без споров берет откупоренную бутылку и подливает красного вина.

Я бы чокнулась, но он, боюсь, не станет. Поэтому прижимаю к губам и делаю маленький глоточек.

– Вкусное. Ты пробовал?

Муж хмыкает, смотря в тарелку. Мы оба знаем, что не пробовал. Его бокал весь вечер стоит нетронутым.