Факультет Элиты. ЭльФак (СИ) - Тигрис Кира - Страница 34

— Здравствуй, отец! — негромко произнес парень своим самым серьезным голосом, насколько это было только возможно в данной ситуации.

— Привет, сын! — раздался в ответ спокойный, размеренный, немного скрипучий голос по громкой связи. Дальше последовали многочисленные укоры. — Константин! Не позорь меня! Ты где сейчас? Сними эту ерунду!

Последние слова господину Блэкстуону было совершенно необязательно произносить. Парень послушно сдернул маску со своего побледневшего лица. Однако он стал ненамного презентабельнее: темно-каштановые взъерошенные волосы, широко раскрытые от удивления болотно-зеленые глаза, сжатые в тонкую линию губы, перемазанные моей алой помадой. Черная кожаная куртка распахнута, белая дизайнерская футболка грубо порвана и вся в крови.

У меня внутри все похолодело. Как бы он сейчас растерянно и растрепано не выглядел — сомнений не было. Целый вечер я пререкалась, оскорбляла, ненавидела и даже ударила, а потом так нежно целовалась вовсе не с Дэймоном. Это был мой заклятый враг Константин! Это был сам злодей, а не его тень, как казалось мне раньше!

— Ты позоришь меня, сын! Посмотри, как ты одет! — сыпал проклятьями из трубки господин Блэкстоун всем тем же негромким, спокойным, и оттого — леденящим душу голосом. — Выглядишь, как последний идиот! Клоун!

Невольно, Коста запахнул полы своей черной куртки, чтобы спрятать разрез на окровавленной футболке.

— Прости, отец! — виновато опустил он голову и принялся оправдываться, как двоечник у доски. — Это не то, что ты подумал! Это костюм! У нас вечер Хеллоуина! Здесь все в рванье и кроваво-красной краске!

— Не прощу! Ты мой позор и вечная головная боль! — продолжал сокрушаться Фредерик Блэкстоун. Сам-то он, наверняка, выглядел ненамного лучше своего затравленного сына. Я еще с экрана в холле академии помнила этого худощавого, с длинным крючковатым носом и большими водянисто-болотно-зелеными глазами, сморчка.

Неловким движением руки парень коснулся кончиками пальцев своей шеи. И, о ужас, я едва не вскрикнула, заметив ее — черную татуировку в жуткого тернового венка-ошейника. Создавалось ощущение, что острые иглы снова врезаются в его кожу и раны кровоточат. И все было бы хорошо, но в этот момент Коста немного развернул свой телефон… совсем чуть-чуть… Однако, по самому главному закону подлости в кадр камеры попала именно я.

— Это что за «дамзель ин дистресс» прячется у тебя за спиной? — проворчал господин Блэкстоун, от удивления и гнева его водянистые глаза потемнели, а голос зазвучал чуть громче и выше.

Действительно, я выглядела сейчас как полнейшая «дамзель ин дистресс»: волосы растрепаны, помада смазана, на шее дурацкий испачканный шарф. Не удивительно, что у господина Блэкстоуна сейчас создалось впечатление, будто мы с его сыном специально уединились в этом шкафу. О, ужас!

— Так вот, значит, чем ты занимаешься целыми днями? Щупаешь девок в раздевалках? — шипел господин Блэкстоун, наклоняясь над своим телефоном так низко, что еще чуть-чуть и его крючковатый нос вылез бы из экрана Косты. — А про мое задание ты совершенно забыл? Нет времени, да? Ты хоть узнал имя дамы, что изображена на портрете за твоей спиной?

Коста растерянно покачал головой.

— Неблагодарный ты щенок! Я тебя усыновил! Я дал тебе все самое лучшее — пищу, кров, образование и деньги! — шипел господин Блэкстоун, тряся своими седыми серебряными волосами и просвистывая, как закипающий чайник. — Имей ввиду! Влад скоро поправится и всыплет тебе по первое число! Будешь знать, как зажимать мамзелей легкого поведения в темных углах!

И тут я вовремя вспомнила. Ну конечно! Отец заставляет Косту искать эту самую Потайную Комнату с золотом графа Бегемота. Парень должен отыскать ее или хотя бы найти подсказку.

— Мы вовсе тут не зажимались, господин Блэкстоун! — раздался мой звонкий обиженный голос. Не знаю зачем, но дальше я решила защитить свою честь и соврать. — Мы так выглядим, потому что сегодня костюмированная вечеринка! А в шкафу мы… работали над тем, как попасть в эту самую Потайную Комнату!

— И где же карта, уважаемая? — насмешливо нахмурился господин Блэкстоун, подозрительно сощуривая свои заблестевшие любопытством глаза.

— Карта… эм…— я неуверенно обернулась и столкнулась нос к носу с белокурой кареглазой красоткой, изображенной на портрете. — Вот она… Да! Картина — это карта! Тут есть тайные знаки… Травинки на газоне перед замком… складки ее платья… И самое главное — посмотрите на старых каменных горгулий! Они явно передают нам важное сообщение. Видите?

— Вижу-вижу! — прокряхтел господин Блэкстоун, уставившись на вековую, позеленевшую от времени статую горгульи с крыльями, как у летучей мыши, львиными клыками и кривыми козлиными рогами. Правая ее лапа была поднята, сжата в кулак с единственным отогнутым средним пальцем. Это было всем понятное «международное сообщение».

— Это не то, что вам кажется, — пролепетала я, густо краснея. — Это — не средний палец, а зажатый в лапе ключ. Просто его вершина отвалилась от времени и превратилась в… это самое…

Коста побледнел как мел. Но его отец лишь усмехнулся и нахмурился.

— Очень хорошо, мисс…

— Виктория Смит! — улыбнулась я, элегантно вставляя уже хорошо обдуманное имя. Если что, в нашем городе Викторий с такой распространенной фамилией найдется несколько сотен.

— Приятно познакомиться, Виктория! Я — Фредерик Блэкстоун, — приветливо улыбнулся он, учтиво слегка наклонив голову. — А мне нравится твой подход! Это что-то новенькое и интересненькое. Я приглашаю тебя послезавтра на ужин в свой семейный ресторан «Амброзия». Там будет готовить мой любимый, и потому уже давно личный, шеф-повар. Разумеется, мой сын будет тебя сопровождать. Константин! Позаботься о девушке! Она за пару часов смогла найти что-то в портрете, чего ты не смог увидеть за несколько месяцев! До связи, сын!

— До свидания, отец! — пробормотал Коста, но экран его телефона уже потух, связь была разорвана.

— Я не пойду ни в какую «Амброзию»! — твердо заявила я, думая про себя: «Когда? Послезавтра? Я не могу планировать так далеко заранее! Я даже не знаю, где я буду через пару часов!». Вслух же добавила. — Блин! Это же… самый дорогой ресторан в нашем городе! Меня не пустят без соответствующего платья!

Константин лишь улыбнулся и пожал плечами:

— Успокойся, я куплю тебе платье и туфли. Проси все, что ты захочешь! — уверенно ответил он, уголки его губ самоуверенно поползли вверх. — Но ты не можешь отказаться от приглашения моего отца! Таким людям нельзя говорить «нет».

— Все, что я захочу, да? — задумалась я, совершенно не понимая в этот момент, что он со мной заигрывает. — Хм… Дай мне кроссовки! Белые найки! Навсегда!

— Ты хочешь взять только кроссовки? — удивленно и с долей разочарования переспросил он. — Ты могла бы сейчас попросить мое сердце, и я бы тебе его отдал!

— Нет, пожалуй, только кроссовки, — подтвердила я, не желая ему подыгрывать. — Сердце ты мне и так отдашь!

— Это мы еще посмотрим! — закатил он свои зеленые глаза. — Ты хотела кроссовки — ищи свой размер и обувай!

Я охотно повиновалась и быстро сменила свои туфли на проклятых каблуках на удобные белоснежные найки. Так же мне очень хотелось оставить тут и свое узкое облегающее платье с неудобными синтетическими колготками, взяв взамен хоть и мужские, но очень стильные джинсы и черную кожаную куртку. Но уж очень не хотелось переодеваться при Константине… Вдруг, он увидит мою голую задницу и что-то вспомнит?

И тут меня осенило:

— Интересно, а если я еще надену золотую маску, то тоже стану полностью похожей на Косту? То есть, на тебя? Так вот откуда берутся все твои двойники! Они переодеваются в тебя в этом самом шкафу…?!

— О, нет! Положи маску на место! — закатил глаза он, дергая за наручники, словно за собачий поводок. — Лучше возьми с собой мою черную куртку — там будет не жарко.

— Там — это где? — не поняла я.

Коста тяжело вздохнул и отодвинул ногой в сторону небольшой неприметный коврик, лежащий на полу. Под ним была крышка потайного люка, которую парень с легкостью отодвинул в сторону носком кроссовка — там было какое-то очередное суперсовременное устройство для этого.— Там! Внизу под этим корпусом есть тайный проход. — Кивнул он головой на кривую каменную лестницу, уходящую в подземелье. В шкафу, где кроме запаха новой кожи и мужского дорогого парфюма ничего не было, вдруг повеяло холодом и запахло сыростью.