Сказание о Синей птице - Цююань Ли - Страница 39

– Флейту обнаружили здесь.

Му Фэн подвел меня к слою желтой земли, отмеченному красным флажком. Я присела на корточки у защитного стекла и провела рукой по красной отметке на камнях, журчание ручья зазвучало у меня в ушах. На миг я как будто впала в транс и оказалась в тихой долине, где струился ароматный ручей, вдоль которого тянулись невиданные деревья, укрытые туманом, с безмятежно переплетающимися ветвями и лианами.

У меня были крылья, белые как снег. Когда ночь встречалась с утром, я танцевала и пела песню чистую и нежную.

– Молитесь, чтобы Синяя птица даровала «Небесную музыку» человеческому миру и привнесла в него спокойствие. – Император из мира людей поклонился мне до земли.

Я расправила крылья, покинула долину, направляясь навстречу солнцу и луне.

– Долина Сеси, – пошептала я тихо, возвращаясь из своих дум.

– Ланьсинь… – мягко позвал меня Му Фэн, – пойдем, смотритель Сяо ждет нас в подземной лаборатории костяной флейты.

Исследовательский кабинет находился на втором подземном этаже, где нас ожидал смотритель.

Он открыл нам тяжелую дверь. В помещении было темно, только из центра комнаты исходил слабый голубоватый свет. Я распахнула глаза, пытаясь рассмотреть комнату, как вдруг смотритель Сяо щелкнул выключателем, и яркий свет озарил все помещение. Мое сердце дрогнуло, с первого взгляда я поняла, что это та костяная флейта Сеси, которая ждала меня тысячу лет. Я слышала ее шепот, похожий на дыхание ветра.

Я шагнула к ней.

– Эй, будьте осторожны! – напомнил смотритель.

Дыхание флейты слилось с моим, а из ее корпуса полился странный голубой свет. Му Фэн и смотритель застыли в удивлении где-то за моей спиной. Я подошла к стеклянному куполу и осторожно подняла его.

– Не поднимай защитный купол! – Сяо бросился вперед.

Я достала костяную флейту из-под стекла. За ней тянулся синий свет. Не осознавая, что делаю, я поднесла инструмент к губам.

Прохладный воздух вырвался из глубин времени, овевая мои тело и разум. Словно молнией, сердце пронзило странное чувство.

Из флейты медленно потекли пять тонов, и я услышала булькающий звук крови в своих жилах. На шестом тоне я услышала гулкий стук земли под ногами.

Окутанная синим светом вечности, моя душа танцевала вне тела, за пределами этого тесного помещения, направляясь прямо на небеса. Я запела песню, не принадлежащую человеческому миру.

Я видела бога Энигмы, грустного и одинокого, в длинных белых одеждах. Он смотрел на меня…

– Синяя птица, остановись! Послушай! Несмотря на то что мир считает нас богами, на самом деле в глубине души мы знаем, что ты и Черная птица – всего лишь духи-птицы, а я был воспитан среди людей. Мы наделены силой, но мы не боги. Я могу с помощью силы управлять миром людей, а ты своим голосом можешь благословить его, но какой бы долгой ни была партия в вэйци, она должна подойти к концу, и какой бы прекрасной ни была «Небесная музыка», она тоже однажды прервется. Какой бы великой ни была духовная сила, всегда будут ограничения и недостатки, а мы однажды исчезнем.

Я прервала песню и взглянула на него с удивлением.

Он глубоко вздохнул.

– Хорошо, Синяя птица, позволь мне поведать тебе последнюю тайну бога Энигмы, тайну, которую не поможет открыть даже дар предвидения. Ты отыскала «Небесную музыку», которая в сочетании с энергией крови Черной птицы в твоих жилах по силе равна мне, и если мы начнем сражаться, то проиграем. Мы должны объединиться! Мы с тобой должны работать вместе, чтобы низвергнуть существующий мировой порядок! Если ты вернешь Ланьжэ из мира мертвых, то ее темная сила, сила небесной мелодии, которая подвластна тебе, и могущество вэйци, которыми владею я, смогут объединиться. Сила неба, земли и людей в нас троих положит конец существующему миру. После этого я вновь создам небо, землю и людей – мир, который будет принадлежать только мне, богу Энигме! Я истинный бог, все будет принадлежать мне, неизменному и вечному! А ты получишь самое почетное место рядом со мной.

Он смотрел на меня своими темными, глубокими, словно омуты, глазами.

Я улыбнулась. Солнце грело мое тело, освещенное золотым сиянием неба и земли. Я расправила белые крылья и полетела в высокое небо над Священной горой. Седьмой тон раздался из флейты, и десять тысяч золотых огней появились над моей головой, освещая все вокруг. Я слышала звуки движения солнца, луны и звезд, звуки прекрасные до слез, и поняла, что изменилась. Сердце переполнялось новыми для меня чувствами – радостью, состраданием, терпимостью, а тело – возбуждением и бодростью. Я приветствовала луну и солнце небесными тонами «Дачжан», навечно отпечатавшейся в моей душе. Мир резонировал с ними, слушая гармонию неба и земли.

Я видела темные тучи, клубящиеся над Священной горой. Игральная доска треснула на середине мелодии, шашки разлетелись во все стороны. Божественный свет Энигмы внезапно потускнел. Он взглянул на меня с холодной усмешкой:

– Синяя птица, это твой выбор… Я накладываю последнее проклятие бога Энигмы: в этом мире больше не будет никаких ду́хов, а ты и твоя сестра Черная птица будете заперты в человеческих телах… А-а-ах, что до твоей матери… то, что ты сделала, убило ее… – Низкий голос, казалось, исходил из страшного кошмара.

Мое сердце пропустило удар, я всматривалась в мир людей до тех пор, пока не увидела бледное лицо матери, которая держалась за сердце и дрожащими руками пыталась достать лекарство.

– Ей это не поможет, лекарства человеческого мира на нее не действуют. Ты убила ее…

Тут до меня дошло. Бог Энигмы уже давно накинул смертельную удавку на мамину шею. Она чувствовала, что не сможет продержаться, не сможет продолжить путь, поэтому так внезапно поменяла свое решение и осталась дома.

– Мама! – Сердце сжалось, а на глазах мгновенно навернулись слезы.

Видение бога Энигмы продолжалось: мать задрожала и упала, баночка с лекарством выпала из ее рук, таблетки покатились по полу…

– Мамочка! – воскликнула я и бросилась к ней вниз с небес.

– Ха-ха-ха-ха-ха!

Улыбка постепенно стиралась с его лица, силуэт бога Энигмы медленно тускнел, пока вовсе не исчез…

Я очнулась в теле Ланьсинь, все еще держа в руках флейту.

Она издала тихий вздох и умолкла. Смотритель Сяо выхватил у меня флейту, и она тут же рассыпалась в его руках, вспыхнув ослепительно красивым голубым светом. Осколки флейты с треском разлетелись по полу.

Я опустилась на колени и посмотрела на разбитый инструмент. Му Фэн шагнул ко мне и протянул руку:

– Вставай, Ланьсинь.

Я непонимающе посмотрела на него.

– Ланьсинь!

– Му Фэн, моя мама… она… – Не закончив фразу, я расплакалась.

Тайна происхождения флейты и причина, по которой она ни с того ни с сего разбилась на кусочки, стали вечными загадками для музея.

Похороны матери прошли очень уединенно, со мной были только Му Фэн и господин Цю. А мне никто больше и не был нужен.

Я нашла «Небесную музыку» для людей, но потеряла свою мать.

С момента, как разбилась флейта, я замкнулась в молчании, обдумывая произошедшее.

Прежде чем принять решение продолжать поиски истины, я внутренне подготовилась к проклятию бога Энигмы. Я полагала, что акт самопожертвования во имя великой цели усмирит мои страх и печаль. И когда смерть действительно приблизилась ко мне, к моей дорогой маме, весь пафос и величие обратились в ничто, а боль стала такой острой. Мать так же важна, как и существование мира. Без нее мой мир во тьме.

Я постепенно теряю память Синей птицы. Му Фэн говорит, что это мое подсознание подавляет воспоминания, а забвение – спасение от боли. Однако он прав лишь частично. Как люди могут видеть битвы на небесах? Сражений, что я пережила, не было в человеческом мире, но я в них действительно участвовала. Не иначе, сбывается последнее проклятие бога Энигмы

Классические произведения муя, найденные при раскопках в Тумэне, вызвали подъем интереса к культуре этого народа. Я стремительно теряла воспоминания. До того, как полностью лишиться памяти Синей птицы, я днем и ночью помогала господину Цю и Му Фэну в университетских исследованиях народа муя. Я расшифровала семьдесят две графемы в соответствии