Невероятная подстава, или Хочу быть вашей мамой (СИ) - Ершова Светлана - Страница 23

Распахнула окно и выкинула зелье в темноту. Услышав звон разбившегося флакона, удовлетворённо улыбнулась и, закрыв створку, прошла к двери в смежные покои.

Спальня герцога отличалась от моей лишь более тёмной цветовой гаммой и отсутствием милых безделушек на полках. Покосившись на кровать, пересекла комнату и, немного замешкавшись, шагнула в гостиную.

Полумрак разгоняли пляшущие языки пламени двух свечей на столике у окна, сервированном на две персоны. Несмело подошла ближе и, обведя взглядом предложенные яства, не смогла сдержать улыбку: в самом центре располагалось ведёрко со льдом, а в нём графин с чем-то белым. Подозреваю, что с кефиром.

– Нравится? – над самым ухом раздался отдающий хрипотцой голос Арамазда.

И как он умудрился так бесшумно подкрасться? От неожиданности вздрогнула и стремительно обернулась, сразу же утыкаясь носом в бутоны бордовых роз. Мне никогда не дарили цветы, а тут такой огромный букет, что у меня дыхание от восторга перехватило, и к глазам подступили слёзы.

Быстро поморгала, останавливая непрошеную влагу, подняла взгляд на озадаченно следившего за моей реакцией герцога и счастливо улыбнулась.

– Очень. Спасибо. Цветы великолепны.

– Рад, что тебе понравились, было бы жаль, если бы садовник умер напрасно.

– В каком смысле?!

– Он ради этих роз разве что ритуальные танцы не исполнял, а когда зацвели – два дня только о них и говорил. Представь, что он завтра испытает, увидев, что куст абсолютно голый, – пояснил мужчина, пожав плечами.

– Вы невероятно жестоки, ваша светлость! Прошу, когда убитый горем и жаждой мести садовник приставит вилы к вашему горлу, не говорите, что рвали розы для меня, – попросила я сквозь смех.

– Договорились, но если он не догадается, кто устроил бесчинства, обещай меня не сдавать. В принципе, можно ещё отвести от нас подозрения, подкинув улики кому-нибудь другому. К примеру, возле дверей Даниэля и Дураны по цветку бросить, а потом наслаждаться зрелищем как они бегают по саду, уворачиваясь от летящих в них камней.

– Так, коварный злоумышленник, ты кормить меня собираешься? Иначе любоваться устроенной тобой вакханалией придётся одному – я до утра не доживу!

Муж тут же выдвинул для меня стул с высокой спинкой и, заняв место напротив, наполнил наши тарелки овощным салатом.

Все мои предыдущие свидания оставили после себя не очень приятные воспоминания. Кавалеры то чавкали, то с ними совершенно не о чём было поговорить, а то и вовсе предлагали оплатить счёт за них, мол, кошелёк дома забыл, потом отдам. Соответственно, я ужасно нервничала и боялась разочароваться в Арамазде.

Напрасно. Надо признать, мне ещё ни с кем не было так комфортно, как с мужем. С каждым днём я всё больше убеждаюсь, что он идеален. Всё-таки я приняла верное решение: Эльма такого мужчину не заслуживает. Пусть и дальше бегает по балконам с прыщавыми рыжими поклонниками. А Арам мой!

Так, что-то я увлеклась, один недостаток у супруга точно есть, и надо бы о нём как-то поделикатней расспросить...

– Ты нахмурилась, о чём думаешь?

– Арамазд... А можно задать тебе несколько щекотливый вопрос? – протянула я неуверенно.

– Ты меня пугаешь. Ну что ж, спрашивай!

– Расскажешь, от чего умерли матери Стенли и Весты?

– Ожидаемо... – пробормотал он, пристально глядя на пламя свечи. – Я так понимаю, кто-то уже сообщил тебе о проклятье?

– На балу ещё, – призналась я честно.

– Что ты хочешь услышать? Опровержение?

– Правду, какой бы она ни была.

– Всё началось с моего отца. Особой любви к жене он не испытывал и часто заводил любовниц. Снимал домик на окраине столицы, регулярно навещал в течение двух-трёх месяцев, а потом кидался на поиски новой пассии. Девушки, получившие приличные отступные, не возражали, но однажды обычный сценарий полетел к чертям: любовница забеременела. Знаешь, как поступил благородный герцог, узнав об этом?

– Как? – заинтересованно подалась я вперёд.

– Увеличил сумму отступных и выразил желание и девушку, и её ребёнка никогда не видеть.

– Почему так жестоко? Как правило, аристократы в таких случаях покупают для любовниц домик в глуши и содержат своих бастардов.

По крайней мере в нашем мире когда-то делали именно так. Надеюсь, и в Агахре поступают подобным образом, иначе этот будет огромный прокол с моей стороны. Вот же, язык мой – враг мой. Сначала ляпнула, а теперь сижу, затаив дыхание в ожидании реакции супруга.

27

ЭЛЬМИРА.

Волновалась я напрасно, Арамазд на мою реплику отреагировал спокойно. Криво ухмыльнувшись, он пояснил:

– Просто не поверил, что ребёнок от него. Вроде как с женой уже пять лет вместе живут и ничего, а с девчонкой всего два месяца постель делят. На папенькину беду любовница оказалась очень настырной. Не получив от герцога должного внимания к своему деликатному положению, пошла к его жене. Не знаю, на что она рассчитывала, отправившись к аристократке, которую с детства учили, что измены мужа – норма.

Мать просто расхохоталась на заявление, что должна уступить место сопернице, а после приказала выкинуть девчонку за ворота. Когда слуги под белы рученьки волокли несчастную по подъездной дорожке, домой вернулся отец. Равнодушно посмотрев на происходящее, он просто прошёл мимо. И тут девчонку перемкнуло. От разочарования, обиды и унижения она во всеуслышание выкрикнула, что ни один мужчина в роду герцога не будет счастлив. Их жёны, как забеременеют, будут сходить с ума, а после родов и вовсе умирать.

Тогда на эти слова никто не обратил внимания, несмотря на то что девушка была потомственной чёрной ведьмой. И вспомнил папенька о проклятье только после того, как его супруга понесла. Сначала это было не слишком заметно, но с каждым днём становилось очевидней: с герцогиней что-то не так. Она стала своеобразно одеваться, разговаривать сама с собой, периодически не узнавала собственного мужа, а после и вовсе заявила, что носит во чреве исчадие ада, и попыталась выпрыгнуть из окна, чтобы не позволить чудовищу появиться на свет. Как видишь, неудачно!

– После твоего рождения она скончалась? – из-за шока мой голос прозвучал едва слышно.

– Да. В тот же день. А отец помешался на идее найти бывшую любовницу и заставить снять проклятье. Не смог: она как сквозь землю провалилась.

– А дальше?

– С тех пор как драконы перестали встречать своих истинных, они создали поселение в горах, не принадлежащих ни одному королевству. Когда поиски папеньки не увенчались успехом, он ушёл к ним, передав титул герцога мне. Я в то время уже закончил академию и поступил на службу. Как я уже сказал, драконов не осталось, а они всегда были в армии на вес золота. Один огнедышащий бронированный ящер способен уничтожить полчища обычных магов, вот Медисон Кингсли Третий и вцепился в меня мёртвой хваткой. Такое преимущество перед соседями нельзя выпускать из рук, – язвительно усмехнулся муж. – А как удержать дракона возле себя? Правильно – надо его женить! От супруги и деток-то он вряд ли сбежит в горы. Вот так я и женился. Дважды. Онежка – мать Стенли была зажигательной и энергичной девушкой. С ней было весело и, в принципе, мой брак меня устраивал. В проклятие я не верил, считал, что всё произошедшее с мамой – просто совпадение.

Пока жена не сообщила, что беременна. Странности начались сразу же. Супруга утверждала, что за ней следят, преследуют и пытаются убить. После того как на одном из балов она напала на графиню Мертал, заподозрив, что та подсыпала яд в её сок, пришлось отказаться от светской жизни. Я купил этот замок и мы перебрались из столицы в глушь. Тут Онежка почему-то пришла к выводу, что спать в библиотеке безопасней, причём на голом полу, ну а дальше всё по знакомому сценарию: попыталась наложить на себя руки, чтобы убить сына дьявола, которого носит под сердцем.

– Ужас! Как ты всё это пережил?

– Дурана помогала, и после смерти сестры тоже, взяв на себя половину обязанностей по воспитанию Стенли.