Тени старого мира (СИ) - Демин Игорь - Страница 43

— Это какой-то монстр, а не барсук. Даже кляксы из Зала истины ему в подметки не годятся.

Кремнев с готовностью согласился.

— И не только они, ловчий, не только они. Главное преимущество медоеда в бою — его уникальная скрытая под короткой шерстью кожа. В толщину — больше сантиметра. По структуре же она не панцирь, а скорее вязкая древесина. Удары и уколы она не сдерживает крепостью, а скорее связывает. В коже медоеда вязнут не только стрелы, но и копья. Ее не разрубить даже ударом мачете! Клинок просто застрянет. Но даже если кому-то удастся схватить пастью эту тварь за корпус — битва вовсе не окажется выигранной. Медоед внутри панциря своей кожи очень подвижен. Ты все еще будешь держать его, а он извернется и исполосует тебя своими страшными длинными когтями на широких сильных лапах. Хищнику, который схватил его пастью, медоед способен в мгновенье выцарапать глаза. А еще у медоеда такие мощные челюсти, что он разгрызает панцири черепах! Ты можешь себе представить чудовище, которая питается панцирями черепах?

— Я и черепаху-то ни разу не видел, но я понимаю, о чем вы.

— А знаешь, почему отчаянно смелую тварь, которая способна отобрать добычу у стаи львов, зовут всего лишь медоед? Потому что у него невероятный иммунитет к ядам. Он без страха разоряет подземные гнезда ос, которых называют осами-убийцами. Они способны одним укусом свалить насмерть человека, вдвоем — убить корову. Медоеду плевать. Он приходит, и забирает, что ему нужно. Но если ты думаешь, что знаешь все, то ты глубоко ошибаешься. На манер твоей Зойки, что пестует ручную рысь, у медоеда есть собственный помощник. Это птички-медоедки, которые отыскивают для своего хозяина подземные осиные гнезда и садятся там, где копать. Медоед разоряет гнездо, съедает большую часть, но обязательно оставляет долю для птички. Сытые и довольные, они отправляются на поиски дальше.

— То есть он еще и умен?

— Невероятной сообразительностью медоеда ученые занимались отдельно. Ученые его сажали в комнату, из которой, приложив интеллект, можно было сбежать. У комнаты не было части потолка, но забраться наверх можно было только с использованием предметов, которые находились в комнате, в стенах были прорезаны выходы с хитрыми замками. В результате эксперимента медоед не просто выбрался из комнаты, но и нашел для этого больше способов, чем устраивали для него ученые.

Кремнев о чем-то задумался и смолк, из чего Босой сделал вывод о том, что невероятные факты об удивительном звере закончились.

— Так зачем они понадобились британской армии?

— Армии? Ах, да. Их кормили трупами убитых противников. Иногда не трупами. Знаешь же, что получается из хищника, поевшего человечины?

— Хищник-людоед.

— Верно. Они выпустили их возле города, чтобы ограничить возможные действия заговорщиков и партизан. Вышло отлично. По ночам горожане не высовывали нос из своего жилища.

— Так в чем соль истории? Вы хотите сказать, что естественный отбор не мог создать такое абсолютное оружие, как медоед?

— Как раз-таки мог. Естественный отбор столь хорош, что на свет появится медоед. Вот только как тогда на свет появился утконос — самое бездарное и безобидное существо на свете? Да японская панда страшнее их в сто раз. Она хотя бы может обескуражить своей милотой. Или случайно сесть на тебя.

— То есть эволюцией на земле управляли гррахи?

— Почему бы и нет? В теории эволюции слишком много белых пятен. Всегда чувствовалось, что в ней не хватает чего-то или кого-то, кто заполнил бы собой все эти пробелы. И теперь, когда мы видим, на что способны гррахи, все вопросы отпали.

— Поэтому вы и верите, что они боги?

— Много веков люди верили в странных богов, которых никогда не видели, и которые никогда не показывались из облаков, или где они там жили. Часто эта вера оспаривалась, терпела насмешки и гонения, но люди верили несмотря ни на что. И вот теперь, когда боги сами спустились на землю, когда их можно увидеть, услышать, потрогать руками, понюхать и даже убить — почему мы должны продолжать верить во что-то иное?

— Слишком уж эти боги злы.

— Ты плохо знаешь богов. И, черт побери, слава… богам. Однажды, если верить святым книгам, один из главных богов, которому молилась едва ли не половина человечества, разозлился и всех убил, кроме одной семьи и нескольких животных. Всех утопил и женщин, и детей, и стариков. Гррахи по сравнению с ним — милые добряки.

— Но зачем?

— Люди получили шанс на обновление. Как и мы сейчас.

— Кто же сейчас новые люди? Мы? Или Ирма со Стрыгой?

— Я воин, а не философ. Может быть будущее за такими как мы с тобой — за симбиозом человека и пыли. Может быть оно за поколением крестьян, прошедшем огонь и воду, познавшем боль утраты, голод и нищету. За людьми, научившимися ценить по-настоящему важные вещи. Они вырастут и научат своих детей, а они — своих. И может быть следующее нашествие богов мы сумеем пережить без краха цивилизации. И если нам с тобой, людям с пылью в крови, предстоит лишь послужить этим новым людям и сгинуть на свалке истории — черт с ним, я готов на эту жертву.

Босой покачал головой, словно отметая все предположения подполковника.

— Гррахи не могут быть нашими богами. Они же исчезали на миллион лет.

— Возможно, они уходили не все. Скорее всего, у них есть крупные кланы, которые непрерывно друг с другом воюют. Может быть, один из кланов гррахов остался на земле и все это время жил среди нас, изменив облик или оставаясь в невидимости. Если это было так, то становится понятно, почему найденный людьми в космосе гррах ценой своей жизни сразу вызвал подмогу. Он понял, что стоит ему прийти в себя, и он будет захвачен противоборствующим кланом.

— И те гррахи, что пришли из космоса, на самом деле напали не на людей, а на наших покровителей? А нас смели с планеты случайно, чтобы не мешались?

— Видишь, как все складывается, если допустить, что гррахи — наши создатели? Не остается ни одного вопроса без ответа.

— И все же вы планируете не только поднять бунт, но и победить?

Кремнев резко поднялся на ноги.

— Ты должен кое-что увидеть. Думаю, время пришло. Только нам нужно перебраться через мост, а лишних клякс у нас под рукой нет. Надо послать кого-то в Зал истины. Черт как же не хочется тревожить ребят. Сейчас как раз отбой.

— Не надо никого тревожить, — остановил подполковника Босой, — кажется, я кое что придумал. Не уверен, что сработает, но нужно попробовать.

Он заснул мясо в один из корпусов для взрывчатки и, не закрывая крышку, бросил в реку. Спрут без труда вытащил мясо из емкости. Босой проделал тоже самое снова, но теперь контейнер был закрыт. Он ожидал от монстра хитрых манипуляций, но тот ограничился одним нажатием щупальца. Контейнер лопнул. Спрут добрался до мяса.

Грубость, с которой монстр разобрался со сложной задачей, разочаровала Босого, хотя и мало что меняло в его планах. Он запаковал еще один контейнер, только теперь внутрь мяса засунул когти кошмаров. Спрут «распаковал» емкость, но перед тем как сунуть в «рот» мясо, он «обнюхал» его и обнаружил яд. И с этого момента отбрасывал любые контейнеры, не важно с каким наполнением.

— Скажите, подполковник, а вы давно экспериментировали с гранатами?

Плотная кожаная куртка, штаны и ботинки после тщательной доработки стали похожи на дуршлаг. В каждую дырку Босой вставил коготь кошмара и стал похож на бритого ежика, который заточил каждую из своих подрезанных иголок.На голову зам по тылу майор Толстых посоветовал надеть шлем с автономной системой дыхания и запасом кислорода на пять минут — для работы в опасных зонах. После недолгого обсуждения от него было решено отказаться. Спрут без труда сминал конструкции из рельс и крошил бетон. Шлем лопнул бы и изрезал ловчему голову, а то и раскроил ее пополам.

— Мне все еще не верится, что ты всерьез, — Кремнев попытался удержать Босого, когда они пришли обратно к мосту.До сих пор подполковнику казалось, что ловчий лукавит и у него припасен в рукаве какой-то хитрый поворот, и что он не договаривает.