Дело о жёлтых хризантемах (СИ) - Куницына Лариса - Страница 2

— Его зовёт иной долг, — проворчал сидевший по правую руку от Марка маркиз де Лианкур. — И поедет он не в Сен-Марко, а в Лорм, поскольку у него помимо Ричмонда есть собственное графство, и ему, наконец, пора вступить в права.

— Это подождёт, — нахмурился Марк, взглянув на деда. — Раймунд отпустил меня лишь на несколько дней, на прощание напомнив, что у тайной полиции, как всегда, полно дел.

— Раймунд передумал, — отозвался маркиз и, засунув руку в карман, достал оттуда смятый конверт. — Вот его письмо, где он предоставляет тебе длительный отпуск для принятия владений, пожалованных тебе королём. Оно немного измялось. Поступить также небрежно с указом короля я не мог, потому он ждёт тебя на столе в кабинете.

— Какой ещё указ? — насторожился Марк.

— Указ, которым тебе пожалованы новые владения. Король наградил тебя за ту роль, что ты сыграл при заключении мирного договора с алкорцами: он пожаловал тебе цепь с гербом королевства. Однако к такой цепи обычно полагаются земли. Жоан спросил меня, что лучше тебе подарить: виноградники на юге или пахотные земли на востоке. Я напомнил ему, что не так давно в казну отошли конфискованные у обезглавленного за разбой барона де Дре земли с рудниками, которые граничат с твоим Лормом. Я просил отдать их тебе в собственность, то есть на них не будет распространяться право пожизненного ненаследуемого владения, как на Лорм. Они полностью твои и ты можешь оставить их своим детям.

— Какое счастье! — съязвил Марк. — Крохотный кусок земли, заросший густыми лесами, где водятся кровожадные чудовища, а в чаще скрыты глубокие норы, мрачные пещеры и заброшенные шахты. Ах, да! Там же ещё есть грязный замок, где я чуть не утонул в колодце! Приятные воспоминания, ничего не скажешь!

— Не ворчи, — усмехнулся де Лианкур. — Ты думаешь, что твой дед спятил на старости лет? Как бы ни так! Отец этого разбойника де Дре был не таким уж плохим хозяином на своих землях. Знаешь, зачем он продал большую их часть, но сохранил для себя этот клочок земли? Об этом мне рассказал его управляющий рудниками. После смерти старого барона сынок выгнал его и разбазарил все деньги, которые с таким трудом и ценой больших жертв собрал отец. Управляющий остался без работы, и я пригласил его к себе. Он в благодарность передал мне бумаги с рудников Дре и карту, где обозначены ещё неразработанные месторождения серебра. Все они находятся на землях, подаренных тебе королём!

— А барон де Дре ничего об этом не знал, потому и занимался разбоем? — скептически уточнил Марк.

— Для того чтоб добыть это серебро из земли, требовалось вложить деньги в разработку месторождений, нанять рудокопов, оборудовать шахты. Именно на эти цели собирал деньги старый барон де Дре, но ранняя смерть помешала ему осуществить эти планы. А сынок просто не стал возиться с рудниками. Зачем, если отец оставил ему сундуки полные денег? А когда деньги закончились, разрабатывать шахты было уже не на что, он и занялся грабежом на дорогах. Но у тебя есть и деньги, и рудокопы, и голова на плечах, так что ты можешь добыть это серебро, и уверяю тебя, вскоре этот маленький клочок земли покажется тебе если не золотым, то серебряным точно!

— То есть вы уговорили короля отдать мне из казны сереброносные земли? — возмутился Марк. — И это в то время, когда ему не хватает серебра на нужды королевства? Он знает, почему вы просили для меня Дре?

— Конечно, — заверил его маркиз. — Жоан посмотрел на карту, потом на меня и, тоже на какой-то момент усомнился в моем здравом уме. Он-то хотел осчастливить тебя, а я просил дать тебе крохотный клинышек земли среди гор и лесов. Я всё ему объяснил. Он решил, что в казне нет лишних денег на то, чтоб вкладываться в добычу этого серебра, а ты всегда дашь своему маленькому герцогу хорошую скидку, так что выгоднее отдать эти рудники тебе, а потом получать от тебя готовые слитки за разумную цену. Этот мальчик умён. Он даровал тебе Дре и внял моей просьбе позволить тебе вступить в права на новые угодья. Кстати, он всё ещё озабочен состоянием твоего здоровья.

— Я уже полностью выздоровел! — воскликнул Марк.

— Указ короля на твоём столе, мой мальчик, — усмехнулся де Лианкур. — И в нём король не только жалует тебе Дре с замком и рудниками, но и повелевает отправиться туда и принять его подарок во владение, как, кстати, и пожалованное тебе ранее графство Лорм. И учти, пренебрегая этими владениями, ты наносишь обиду королю, явившему тебе милость, поскольку показываешь, что совершенно не ценишь его подарки!

— Ладно, ладно… — проворчал Марк, хмуро взглянув на деда, который снова его перехитрил. — Лорм так Лорм, Дре так Дре. К тому же посмотрю, что там оставил мне дядюшка Аделард и покажу Мадлен и Валентину их новые владения, а заодно и Лианкур.

Слушавший их разговор Фонтейн какое-то время размышлял, а потом, поставив кубок на стол, глубокомысленно изрёк:

— Серебро… Знаешь, Марк, я слышал, что добыча серебра — это очень прибыльное дело!

Утром светлого дня Марк простился с другом, возвращавшимся в своё поместье, и дедом, который в отличие от него спешил вернуться ко двору, после чего выехал со своей свитой из ворот Ричмонда и отправился на юг. Да, теперь у него была свита и это его забавляло. Большую часть жизни он путешествовал в одиночестве, или компанию ему составляли сначала отец, потом несколько друзей и до недавнего времени — оруженосцы. Но теперь у него, как у всякого уважающего себя владетельного сеньора была свита, ведь с ним в красивой удобной карете путешествовали его супруга и маленький сын, а с ними отправились горничная Мадлен — озорная хорошенькая девица Манон и ехавший позади на гнедой лошадке учитель Валентина Лоренс Шефер. Самого сиятельного графа сопровождали два оруженосца Шарль и Эдам, секретарь Монсо, лакей Модестайн и отряд охраны, приставленный к нему королевским прево, — семь всадников во главе с капитаном де Ланьяком. А позади этого представительного кортежа пылила ещё одна карета, доверху набитая сундуками с одеждой и утварью.

Марк ехал верхом на Громе рядом с каретой. Завидев его, путники останавливались, а жители придорожных городков и деревень, оставляли свои дела и стояли, с восторгом глядя на проезжавшего мимо красивого молодого рыцаря. Они, не отрываясь, смотрели на огромного чёрного коня с длинной шёлковой гривой, на лёгкие доспехи, поблескивающие под дорожным плащом из бархата, на нарядную карету, из окошка которой выглядывала очаровательная юная дама и хорошенький мальчик, оба рыжие, как заходящее солнце, на внушительный кортеж, сопровождавший их, а затем, словно, опомнившись, снимали с голов шапки и почтительно кланялись. А Марк, приветливо кивнув в ответ, ехал дальше, невольно прислушиваясь к голоску Мадлен, которая обсуждала со своей горничной то, что видела за окном.

По мере того, как они продвигались на юг, становилось всё теплее, небеса лучились нежным лучезарным светом. Леса по краям дороги отступили и вскоре исчезли вовсе, уступив место ухоженным садам и виноградникам. Порой в уютных живописных долинах проблескивали серебром извивающиеся ленты рек, на берегах которых стояли селения из жёлтого песчаника под красными черепичными крышами. Казалось, грязь и бедность остались где-то далеко на севере, и Марк невольно улыбался, вдыхая ароматный воздух юга, который так живо напоминал ему ставший любимым Лианкур. Порой он с удовольствием поглядывал на счастливое раскрасневшееся личико Мадлен, с радостным удивлением смотревшей на открывавшиеся пейзажи, которые раньше она видела разве что на картинах.

Они ехали весь день, и поскольку двигались не слишком быстро, к вечеру светлого дня так и не успели добраться до Лорма. Кони и люди притомились, и из кареты слышалось капризное хныканье Валентина, которому самозабвенно подвывал юный волкодав. Не видя никакой необходимости спешить, Марк решил заночевать в небольшом городке, стоявшем возле дороги.

Чтоб добраться до замка Лорм к темноте, нужно было выехать рано утром, потому он, поспав в тёплой постели несколько часов, поднялся и разбудил своих спутников. Только Валентин не пожелал просыпаться, и Лоренс на руках отнёс его в карету и передал матери, уложившей его на бархатное сидение, под которое тут же втиснулся длиннолапый сонный щенок.