Красавица и чудовище - Кариди Екатерина - Страница 6

Под его поглаживающей ладонью она странно расслабилась, действительно стало хорошо и как-то спокойно. А тот, удостоверившись, что с ней все в порядке, отошел, чтобы заняться своим делом. Что он делал, Даше видно не было, однако она слышала его голос, и голос держал ее в расслабленном состоянии, не позволяя снова скатиться в истерику.

Наконец она созрела задавать вопросы, и в первую очередь озвучила свое подозрение:

– А скажите на милость, почему такая странная поза?

Тут мужчина неопределенно хмыкнул – не поймешь, смеется он или просто так, потом выдал:

– Вы своими вчерашними подвигами вдохновили.

– Вы!.. Вы что, все заранее спланировали?!

– Нет, конечно, – ровно ответил он. – Перестаньте дергаться, снимаю.

Даша застыла, слушая, как щелкает затвор его фотоаппарата. Но невысказанное возмущение просилось наружу.

– И что, вы все свои модели фиксируете? – пропыхтела она.

Мужчина ответил просто:

– Да, – тон его был сухой, непреклонный и какой-то сдавленный.

Хотелось ей сказать, что странный он скульптор, но в этот момент его поглаживающие ладони снова коснулись ее, и опять наступило успокоение. Потом он еще несколько раз вращал платформу, на которой была закреплена Даша, снимал с разных ракурсов. Она стала уставать. Каким бы легким ни было ее тело, чтобы поддерживать его в той позе, приходилось напрягать мышцы. И этот момент Глеб немедленно заметил, потому что сразу прекратил работу и со словами: «Все-все, уже все» – стал снимать крепления.

А потом аккуратно помог подняться. Но от напряжения мышцы ныли и ноги не держали, тогда Глеб подхватил ее на руки и, продолжая шептать успокаивающие слова, понес вглубь помещения, туда, где оказалось кресло, которого она раньше не заметила.

В его руках было удивительно хорошо. Даша чувствовала себя одновременно и защищенной, и беспомощной, словно маленький ребенок. Но когда Глеб усадил ее в кресло, все еще не выпуская из рук, она вдруг ощутила в себе женщину. Его поджарое сильное тело влекло, вызывая неясные фантазии. Прикоснуться к его плечам, погладить казалось естественным, он же ее касался? Мужчина вздрогнул, а Даша подняла наконец на него взгляд.

Ей показалось или он действительно выглядел захваченным врасплох?

Грудная клетка поднималась от учащенного дыхания, сурово сжатые губы чуть приоткрылись, густые брови сошлись на переносице, а глаза словно омуты, в которые ее неумолимо затягивало. Кто знает, что бы вытворила Даша, но только Глеб очнулся первым. Посадил ее в кресло и отошел.

Стало как-то сиротливо и обидно. Не то чтобы она настроилась целоваться. Но да, она именно настроилась целоваться.

О-о. Стыд-то какой…

Однако он, похоже, всегда контролировал ситуацию, потому что сконфуженная Даша услышала:

– Ничего, не волнуйтесь, Даша, мышечная усталость скоро пройдет. Сейчас я вам соку налью.

Со злости на эту его невозмутимую заботливость так и тянуло сказать колкость, но Даша просто поблагодарила, пробурчав:

– Спасибо.

Пока она попивала яблочный сок, мужчина наводил порядок. И снова настало время задавать вопросы.

– Скажите, Глеб, о чем вы пишете?

– О войне.

– А в каком жанре? Фэнтези?

Тот обернулся, бросив на нее косой взгляд, ответил коротко:

– Я не Джордж Мартин.

Так и хотелось сказать: «Это я уже поняла».

Но Даша промолчала. Терпение, не все сразу.

– Нам пора возвращаться, – неожиданно проговорил Глеб. – А то Марта там с вашим римским сенатором, поди, настрадалась уже.

– Ой… Да-да! – заторопилась Даша. Про котика-то она совершенно забыла.

***

По дороге из мастерской Глеб молчал, а Даша не решалась о чем-то спрашивать, потому что вид у него был какой-то замкнутый и погруженный в себя. Ясно, что к общению он в данный момент не расположен. Это было как-то обидно, но гордость не позволяла Даша демонстрировать свою обиду.

Вернувшись во флигель, они застали потрясающую картину.

Марта с нескрываемым возмущением морщила нос, а Брут неуверенно топтался возле кучки какашек, которую навалял прямо под смотровым столом. Отходил в сторонку, чтобы убедиться, хорошо ли спрятал «драгоценность». Потом возвращался и начинал закапывать по новой, сгребая воздух растопыренной лапкой.

Немая сцена. Немая в буквальном смысле этого слова, потому что никто из присутствующих не издал ни звука.

Однако первым опомнился Брут, муркнул и как ни в чем не бывало пошел к Даше. Но тут вмешался Глеб. В итоге и Брут, и его хозяйка получили строгий нагоняй. Даша и без того места себе не находила, да еще и кот оконфузил. Хотелось уже сбежать к себе поскорее и больше сюда ни ногой.

Но в завершение своей разгромной речи, высказанной все тем же негромким ровным тоном, Глеб неожиданно сказал:

– И завтра пораньше приходите. Сегодня я вас с самого утра ждал.

– Хорошо! – пискнула Даша, не веря услышанному, и убежала домой.

***

Ночью у Глеба были гости. Две машины. Их фары в темноте были подобны появлению НЛО. В полупустой дачной деревне такое событие не могло пройти незамеченным. Даша проснулась от звука моторов, выглянула (не удалось сдержать любопытства), но потом устыдилась. В конце концов, какое ей дело до того, что сосед принимает гостей?

А вот заснуть сразу после этого не удалось.

Мешало неясное предчувствие.

Проснувшись утром от странного шебуршения под ухом, Даша какое-то время приходила в себя. Ей как раз перед этим снились куры. Куры, цыплята в большой загородке, затянутой сеткой рабица. Они толклись, галдели, рылись в песке, косили на нее круглыми глазами. Во сне было жутковато оказаться среди всех этих пернатых, и каково же было облегчение, когда выяснилось, что источником этого шума и копошения являлся ее кот.

Брутя тут же был затискан и зацелован, потом они завтракали.

А потом…

Чего уж от себя-то скрывать, ужасно хотелось пойти к Глебу в гости. Подсадил он ее на это странное общение. Правда, за два дня знакомства узнать о соседе удалось совсем немного, он был закрыт и, судя по всему, тщательно оберегал свои тайны. Но Даша была уверена: этот человек мог бы рассказать много интересного, если только его разговорить, добиться доверия.

Однако идти вот прямо сейчас? Она не была уверена, но, похоже, его вчерашние ночные гости все еще находились там. Потому что шума отъезжавших машин не слышала, а спала она этой ночью очень чутко. Просыпалась несколько раз. Из-за забора толком ничего не видно, но свет во дворе горел всю ночь.

Ей не хотелось нарваться там на посторонних. Неизвестно, как относился к их общению Глеб, но для Даши в этом было много такого… интимного, что ли. Чего-то такого, что она не хотела делить с другими. Это как личная тайна.

А как проверить – там гости или уже уехали?

Ну, как проверить – мысль пришла. Оставлять Брута одного в доме Даша опасалась: быстро порядок наведет. Потому она взяла кота с собой и пошла на разведку. Куда? Естественно, туда, где в соседском капитальном заборе была щель.

Пока пробиралась по собственному саду, стараясь не шуметь, трижды прокляла свою любопытную натуру. Как назло, то ветка под ногой хрустнет, то Брут заверещит. Да и вывозилась опять изрядно, волосы растрепались – чисто ведьма. Ну вот кто поверит, что барышня тут одна, в запустении на задворках огорода, просто гуляет? Все казалось, что сейчас ее застукают.

Как бы то ни было, а до заветной щели в заборе она добралась. Оставалось теперь исхитриться в эту щель что-то увидеть.

Увидела.

Первое, что она там увидела, был черный нос Марты. И ботинки знакомые рядом. А потом и услышала:

– Опять потеряли кота?

Даша готова была провалиться сквозь землю.

Так-так-так… Надо же как-то спасать положение, а то – что он о ней подумает?

– Э… Нет. Кот со мной, – ответила она, поднимаясь с земли. – Я просто…