Красно-белый. Том 3 (СИ) - Порошин Влад - Страница 16

— Слушай, Никон, — встретил меня около бровки «Дед». — А как тебе Саша Прокопенко из Минска?

— Мастер классный, — тяжело дыша, ответил я. — Только скоро сопьётся. Загремит в лечебно-трудовой профилакторий и умрёт от пьянки в рассвете лет.

— И откуда ты только всю эту ерунду сочиняешь? — Махнул рукой Николай Старостин и пошёл вместе с командой в раздевалку.

В воскресенье 29-го июля «Дед» снова собрал на базе в Тарасовке огромную компанию из футболистов их жён, детей и подруг. Старостин сказал, что теперь это победная традиция и отказываться от неё не имеет смысла. Тем более что впереди нас ожидали самые сложные и важные матчи. Завтра на стадионе ЦСКА к нам на экзамен приедет молодая, но дерзкая сборная Литвы, затем через день на «Локомотиве» будет самый серьёзный и сильный соперник — сборная Украины. А параллельным курсом к финалу из группы «Б» движется сборная Грузии. Поэтому сегодня в каком-то роде был последний пикник для нашей московской сборной команды.

Рядом с костром повар из тарасовской столовой соорудил мангал, куда он подкладывал угли из костра и жарил на них шашлык. В сторонке лежал магнитофон, и надрывался хрипловатым голосом Владимира Высоцкого: «Вдох глубокий, руки шире, не спешит три-четыре…». На тренировочном поле парни, которым не хватило футбола в предыдущие дни, на маленькие ворота играли с детьми в мини-футбол. Я же после вчерашней тяжёлой встречи с белорусами сидел, прислонившись к стволу берёзы на расстеленном покрывале. В левой руке я сжимал бутылку минералки, а правой обнимал Тамару, приехавшую сегодня из Москвы. У костра как всегда разговоры медленно, но верно перетекли к международному положению дел в Мире. Большой любитель политинформаций Николай Петрович Старостин, обложившись периодикой, рассказывал, как там загнивает Англия, периодически называя Маргарет Тэтчер — заразой.

— Значит, запад у нас загнивает? — Усмехнувшись, спросил я. — Тогда почему у нас бутсы маде ин оттуда? Шмотки тоже заграничные, аппаратура опять-таки иностранная.

— Много ты понимаешь, Никон, — забубнил ярый коммунист Саша Бубнов. — Мы пережили самую страшную и разрушительную войну в Мире, пока они развивались.

«Сколько можно про войну?» — подумал я и сказал:

— Тогда уже надо вспомнить половцев, печенегов и татаро-монгольское иго. Но ФРГ тоже войну пережили. Из Германии в качестве репараций вывезли все станки и оборудование, американцы перетащили к себе лучших немецких учёных. Но теперь ФРГ нас опережает по уровню жизни лет на десять. А если сравнить нашу деревню и немецкую, то там разница будет все тридцать годков. Как так?

После моего колкого замечания Тамара незаметно ткнула меня локоточкем в бок. Но тут закряхтел «Дед», порылся в стопке принесённых с собой газет и ответил:

— Сразу видно Никонов, что ты не образованный человек. Ты слышал про «План Маршалла»? Американцы дали Западной Германии почти 3 миллиарда долларов. А мы сами своими силами выбирались из послевоенной разрухи.

— Вот так! — Поддакнул Старостину Бубнов.

— А если я скажу, что у нашего Советского союза денег, как у дурака махорки, — возразил я, не обращая внимания, что Тома меня уже активно дёргает за рукав рубашки. — У нас золото, алмазы, нефть, газ, минеральные удобрения, уголь, лес, ценные металлы и всё это на Урале и в Сибири, которая от войны как раз и не пострадала. Да и потом в «Международной панораме» каждый день говорят, что у капиталистов сплошная коррупция. При коррупции никакие 3 миллиарда им бы не помогли, деньги бы просто разворовали. А Японию как в войну отбомбили с Хиросимой и Нагасаки? Но сейчас японской электроникой завален весь мир. Стыдно сказать, японцы покупают наши КАМАЗы и навесные замки для переплавки.

— Ты меня на что, Никон, подбиваешь? — «Дед» стал перелистывать газеты, в поисках ответов на мои неразрешимые вопросы, но ограничился лишь тем, что послал меня прогуляться до Клязьмы и подышать свежим воздухом.

Кстати, этому предложению очень обрадовалась моя подруга, поэтому оставив шашлыки дожариваться мы, взявшись за руки, пошагали к местной речушке. По дороге Тома меня упрекнула, чтобы я таких разговор не заводил, мало ли какие люди в моём окружении есть. Возьмут и настучат, а ты потом будешь доказывать, что не верблюд.

— Извини, — пробурчал я. — Всё ещё не могу привыкнуть, что сейчас 1979 год.

— В смысле не можешь привыкнуть? — Уставилась на меня подруга.

— Как сказал Гераклит: «Всё течёт, всё меняется».

Я неопределённо махнул рукой и дабы не посыпались новые вопросы — где читал про Гераклита и где та фантастика про интернет, заключил Тамару в объятья и поцеловал.

— Тебе, правда, скоро квартиру дадут? — Выдохнула моя девушка после небольшой целовальной паузы.

— Старостин сказал, если выиграем Спартакиаду, то всем дадут. У кого есть квартиры, подарят талон на покупку машины без очереди. Дело за малым — пробиться в финал и там показать на всё что мы способны.

— Быстрее бы, — тяжело вздохнула подруга. — Надоело уже переезжать с одной съёмной жилплощади на другую. Завтра приеду на ЦСКА и буду за вас болеть.

— Правильно, — улыбнулся я и снова поцеловал свою девушку.

В понедельник на пути к финалу перед нами встала очень интересная литовская команда, собранная из футболистов вильнюсского «Жальгириса». Возглавлял гостей Беньяминас Зелькявичюс, человек, который вытащил литовцев из второй лиги в первую. И он же в недалёком будущем зелёно-белых выведет и в высший свет советского футбола, где «Жальгирис» своей игрой завоюет почёт, уважение и бронзовые медали сезона 1987 года. Поэтому, как и со сборной Белоруссии против этого соперника нужно было действовать очень внимательно.

Перед выходом на поле маленького уютного стадиончика ЦСКА, где матчи подчас можно было посмотреть из двух пятиэтажек на Песчаной улице, Николай Старостин как раз и напомнил команде, что Литва соперник не простой. Кстати, из-за ошибок в прошлой игре основного голкипера Дасаева, на ворота в это раз вышел Лёша Прудников. Защита же осталась неизменной — Пригода, Бубнов и Мирзоян, в полузащите так же обошлось без рокировок — Хидиятуллин, Заваров, Черенков, Гаврилов и Шавло. В атаке «Дед» предпочел выпустить юного Серёжу Родионова и меня в качестве блуждающего форварда. «А Радик-то прибавляет не по дням, а по часам, — удовлетворённо подумал я. — Здоровая „лосина“ вымахала. Вот он наш ответ Марадоне».

И когда уже парни были готовы рвануть на зелёный газончик, вдруг дверь в раздевалку распахнулась, и на пороге появился Всеволод Бобров, опирающийся на палочку.

Как же я забыл про нашего легендарного футболиста и хоккеиста? Замотался с этим плотным календарём. Всеволод Михалыч же должен был скончаться 1-го июля, а сегодня уже 30-е! Заработало, ёкарный бабай! Я спас человека!

— Николай Петрович, — крякнул в дверях Бобров. — Разреши я твоим парням руку пожму за красивый футбол? Видел матчи по телевизору. Не скрою — впечатлён. Только-только из лазарета выписался, тромб удалили, ха-ха. Теперь будем жить Петрович! Ещё столько же, ха-ха!

— Вот для кого мы играем, — чуть не прослезился Старостин и приобнял человека, который заканчивал игровую футбольную карьеру как раз в московском «Спартаке».

Само собой после напутствия Всеволода Боброва команда воровалась в игру на высоком эмоциональном подъёме. С первых же секунд мы взяли такой темп, словно в кровь впрыснули самый современный футбольный допинг. Жаль только зрителей на стадионе собралось всего 10 тысяч человек, большего числа армейский стадион элементарно не вмещал, но зато те счастливчики, что прорвались на матч, увидели настоящий шквал атак.

А началось всё с правого фланга, где Заваров, Черенков и я как свободный художник, закрутили первую комбинацию. Саша Заваров после слаломного прохода с бровки сместился в центр, затем в образовавшуюся на фланге пустоту катнул мяч и туда ворвался Фёдор Фёдорович, который выдал прекрасный пас мне на ход уже в штрафную площадь. Правда, я вышел на ворота соперника под углом ближе к правой штанге, зато мой юный напарник по атаке Родионов влетал во вратарскую площадь по самому центру. Только выполнить передачу на партнёра, когда перед тобой три защитника и вратарь не так-то просто. Поэтому я, повинуясь интуиции, показал почтеннейшей публике самый настоящий футхакер, на скорости подцепил мяч и пяткой перекинул его через себя, а затем, не давая футбольному снаряду опуститься, навесиком дал в направлении Серёжи Родионова. И Радик с трёх метров вколотил мяч в сетку. Ещё бы он не попал, то получил бы по шее!