Студент из прошлого тысячелетия (СИ) - Еслер Андрей - Страница 30

Все тут же зашептались, как только Оксана Фёдоровна села на своё место. Только сейчас замечаю, что цвет столов отличается. Два ряда имеют алый оттенок, скорее всего, красное дерево. А вот два других, в том числе тот, за которым мы расположились, более светлый.

Желающие попробовать себя в роли боевиков пересаживаются на сторону красного. Остаюсь на месте, мне эта кровь и вечная муштра въелась под кожу, проходить тот же путь дважды не собираюсь.

Между столов ходят старосты, ориентируя и отвечая на вопросы.

Рядом проходит компания вывалянного на газоне аристо, вместе со своим бессменным и туповатым главарём шайки.

— Советую тебе даже не появляться на боевом, деревня, — чуть наклонившись, предупреждает меня Шаповалов.

— Решил остаться у лекарей? — весело прерывает его подошедший Евстрат, не обращающий ровным счётом никакого внимания на аристократа. — Идея хорошая, знал бы, что тут так много барышень, сам бы когда-то остался. А лица ты ломать и без того умеешь, Зверь всё ещё не отошёл от взбучки. Заявишься на бои?

— Нет желания, я там по делам был, — объясняю ему.

— Понимаю, практика, — кивает знакомый.

— Ты прервал меня? — зло шипит жертва аборта на благородном змеином.

— Оу-у-у… — тихо выдаю я. — Ты явно ищешь смерти.

Шаповалов хватает не давшего ему договорить Евстрата за плечо. Я отворачиваюсь, слыша, как за спиной хрустят пальцы и по залу разносится вопль.

— Ты пожалеешь! — шустро убирается оленёнок.

— Уже жалею, — бодро отвечает Евстрат. — Что не сломал тебе всю руку целиком.

— Какие же они предсказуемые, — синхронно выдаём мы, вздыхая.

— Ну, бывай, — хлопает меня по плечу Серебряков. — Теперь точно свидимся.

— Тебе того же, — киваю я.

Как только движение стихло, из подсобного помещения вылетают блюда с разнообразной едой, фруктами, бокалами с напитками и прочим. Неплохо так местные учителя припахали духов.

С аппетитом завтракаю, не обращая внимания на остальных. Когда еда заканчивается, а взгляды новичков становятся осоловелыми, нас отправляют на уроки.

— Господа, следуйте за старостами, они покажут вам аудиторию для первого занятия, — оповещает ректор, как только все заканчивают с едой и уже начинают скучающе озираться вокруг.

— Целительский факультет, за мной, — щебечет невысокая девушка в блузке с эмблемой академии и просторной юбке, напоминающей карандашную стружку.

Поднимаюсь с насиженного места, держа перед глазами спину нашей старосты и всё что ниже неё.

С удивлением осознаю, что когда мы покидаем зал, снова ныряя под сводчатые потолки, вокруг остаются преимущественно девушки.

Нет, есть пара парней. В основном аристократы, но слово парни тут малоприменимо.

Слишком гладкие, лощёные, я бы сказал утончённые и жеманные. Даже не могу подобрать однозначного определения.

Обычно у парней принято быть слегка уродливыми. Мы мужчины, нам важны только начальные характеристики, сила, урон, умение болтать и смекалка, а уж точно не ровный маникюр и болезненная худоба с тонким голосом.

Если мужчина слишком ухоженный, дверь в мужской клуб закрывается. С таким мерзким скрипом, пии-и-и-и-и-д-р-р-р-р….

По крайней мере, в моём веке было так. Не знаю, что сейчас изменилось. Посмотреть хотя бы на девушек на улице. Им можно дать двадцать пять, а на деле будет всего пятнадцать.

В эпохе, где я жил, это было нормальным. Династические браки с пелёнок, девушки к пятнадцати выходили замуж, это считалось детородным возрастом. Но меня подобное всегда смущало.

За размышлениями заворачиваем за угол, тут коридор становится светлее, уже не нуждаясь в дополнительном освещении.

Слева ряды витражных окон самых разнообразных цветов, заливающие коридор светом, а справа двери в аудитории. В одну из таких дверей нас и загоняют, предлагая занять места перед кафедрой на удобных сиденьях, прямо как в амфитеатре.

Преподавателя нет, поэтому помещение наполняется гомоном. Ловлю на себе несколько заинтересованных девичьих взглядов. Юношеское либидо тут же предлагает показать девушкам гобелены в своём родовом поместье. Укрощаю парад гормональных выбросов, усаживаясь за первую парту.

Если смотреть на девушек сзади, быть беде, это как пить дать.

А тут большинство дам из благородного сословия. Мне либо отрежут яйца за порчу чужого имущества, либо окольцуют, заставляя смотреть на предмет своего грехопадения, пока смерть не разлучит нас.

Ко мне подсаживается знакомая девушка с кошачьими ушками, мило улыбаясь при этом.

— Ещё раз спасибо, что помог, — произносит она.

— Разница небольшая, ты бы так и так попала сюда, — пожимаю плечами.

— Не скажи, ты что, не знаешь про стипендию? Продвинутым платят больше, а это очень важно для меня, — убирает волосы за ушко она и слегка краснеет.

— Прости, я не знал, — просто отвечаю я.

— Твои беспардонные манеры хорошо скрывают благородное происхождение, — с бесятами в глазах продолжает Варвара, демонстрируя свой любопытный нос. — Но вот осанка и дорогая одежда говорят об обратном. Неудивительно, что ты не слышал про стипендию. Тебе она не нужна.

— А платят и дворянам? — удивился я.

— К сожалению, нет, — качает головой милашка и кривится. — Ты же на платном образовании, а я на бюджете, мне потом ещё три года отрабатывать в надзоре.

— То ещё местечко, — соглашаюсь я.

Дверь в аудиторию открывается, внутрь входит Оксана Фёдоровна, разом повышая градус в помещении.

Строгая юбка с разрезом, открывающим вид на затянутые в чулки ноги. Что удивительно, по очень хитрому стечению обстоятельств, ткань чулок кончается узорной манжетой, а выше идёт голое бедро, выглядывающее из разреза. Большой простор для фантазии….

Бог ты мой! Что происходит? Не припомню, чтобы меня так крыло от вида красивой девушки. Да, может быть не просто красивой, а невероятной. Но, не так сильно, спаси и сохрани. Не дай ноге ступить во тьму, а чреслу познать блаженство…

Тьфу ты, мотаю головой.

— Антон, — толкает меня в плечо кошечка.

— У?

— К тебе обращаются, — она кивает в сторону упёршей руки в бока Оксаны, смотрящей почему-то на меня. Кошечка тут же проясняет ситуацию. — Мы знакомимся…

Я даже пропустил её вопрос.

А руки, почему именно так, блузка не резиновая, она сейчас взорвётся шрапнелью пуговок и… Да порвись же ты!

На ней что, нет бюстгальтера? Почему я вижу соски⁈

Так, собраться… Перед глазами всё плывёт, вижу обеспокоенный взгляд преподавательницы, идущей ко мне.

— Стоять! — ору я, но голос свой не слышу.

Оксана замирает, продолжая тревожно глядеть двумя омутами, по недоразумению названными глазами. Ну, всё, ты перешла чёртову черту, сука… Простые девушки так на мозги не действуют.

— С вами всё в порядке, ваша фамилия?.. — как через слой ваты доносится голос преподавательницы.

— Его имя Антон, Антон… — это Варвара.

Пытаюсь встать, выхожу из-за стола, с трудом направляясь к выходу между рядов. Силы покидают тело, падаю, но в полёте вызываю клинок, он втыкается в пол, впиваясь на глубину ладони, а я остаюсь на одном колене, чудом разминувшись с землёй.

— Антон, остановись…

Ловлю её взгляд, на этот раз не тревожный, а испуганный и прикованный к клинку.

*кто ещё не поставил лайк? Будьте так добры отдать своё сердце! И я поделюсь артами 18+ из нейросети

Звёзды дара начинают бешено пульсировать, тело нагревается, будто борется с болезнью. Обзор становится яснее, туман вожделения, сужающий взгляд до размеров груди Оксаны, расширяется, охватывая пространство.

Вижу, как другие парни с потока тоже едва держат себя в руках, по вискам катятся капли пота, глаза безумные, как у мартовских котов. Но взрывной эффект почему-то проявился только на мне.

— Я в порядке, — еле шепчу пересохшими губами.

— Простите, это воздействие моей ауры, — щебечет Оксана, но приближаться не рискует, всё ещё с опаской взирая на меч.