ДЕЛО «ПЕСТРЫХ» - Адамов Аркадий Григорьевич - Страница 15

• Предыдущая
• 15/67
• Следующая

Костя вынул из кармана еще один бумажный пакетик, и Зотов снова взялся за лупу.

— Так, прекрасно, — произнес он через минуту. — А пятнышко соскоблите и отправьте в нашу лабораторию для определения группы крови, — и, обернувшись к Сергею, прибавил: — Мне еще Сандлер говорил как-то: «Совершить преступление и не оставить никаких следов невозможно. Все сводится к тому, что в одних случаях следов больше, в других — меньше, в одних — они явные, их легко обнаружить, в других — скрытые, малозаметные». Прав ведь старик, а? Уже первые данные говорят о том, — Зотов многозначительно поднял палец, — что здесь действовал очень опытный преступник. А следы все-таки есть… Но и тут должен быть подвод. Кто-то дал сведения преступникам об этой квартире. — Он снова повернулся к Гаранину. — Ну, ладно. Продолжайте осмотр. Можете зайти в столовую, только тихо. А вы, Коршунов, займитесь выявлением очевидцев. Кстати, проверьте у соседки обувь.

Сергей вышел из квартиры на площадку лестницы, оглянулся и, увидя на одной из дверей цифру «20», позвонил.

Дверь открыла высокая, полная женщина средних лет, в сарафане и переднике. Она окинула Сергея настороженным взглядом и спросила:

— Вам кого?

— Варвару Ильиничну.

— Я самая. Что нужно? — спросила женщина, продолжая стоять в дверях, скрестив на груди руки.

— У вас такой грозный вид, Варвара Ильинична, — рассмеялся Сергей, — что у меня даже слова застревают в горле.

— А что вам все-таки надо?

— Поговорить с вами, и не через порог, а то поссоримся.

— Это прощаться через порог нельзя, — не выдержала и улыбнулась Варвара Ильинична.

Через минуту она уже взволнованно говорила, усадив Сергея на стул в своей маленькой опрятной комнате:

— Ничего, Сергей Павлович, не видела в это время, ей-богу. Вот только часа эдак в два слышу, на лестнице стучат сильно. Я выглянула, — то точильщик стучит к Шубинским. Здорово стучит, как нанялся. Я ему говорю: «Да нет там никого». А он плюнул с досады и отвечает: «А мне сказали, что старуха глухая там, стучи шибче». Повернулся и ушел. Вот и все.

— А точильщик знакомый?

— Знакомый. Он тут рядом, в мясной, ножи точит. Ну, в тот день и к нам заходит.

— Кто ж ему мог про старуху-то сказать?

— Да кто его знает! Он и соврет — не дорого возьмет.

Сергей поблагодарил и спустился во двор. «У кого бы еще спросить? — размышлял он. — Ребятишки? Стоит, конечно. Еще у кого? Дворник. Тоже стоит. Где он?» Сергей обошел двор и, никого не встретив, вышел на улицу. У ворот он остановился и задумчиво огляделся по сторонам.

Да, люди, только они выведут на преступника. Ведь именно так шел прошлый раз Гаранин, разматывая клубок вокруг черной машины. А Сергей тогда смеялся над ним, смеялся и сел в калошу со своей версией. Он вспомнил слова Силантьева: «Преступник живет и действует не в безвоздушном пространстве, за ним всегда, вольно или невольно, наблюдают десятки честных глаз». И надо уметь разыскать этих людей. Как действовал Гаранин? Он зацепился за маленькую, еле заметную, очень туманную деталь и сделал первый верный ход — опросил жильцов. Но сейчас у Сергея нет пока даже такой детали. Разговор с соседкой ничего не дал, она не выходила из дому и ничего не видела. Вот только этот точильщик. И странная подробность: он упомянул о несуществующей старухе в квартире Шубинских… Кто это ему подсказал? Ведь это очевидная ложь. Сергей почувствовал легкий озноб. Так, так. Кому же нужна эта ложь и зачем?

Вот вам тоже деталь, оперативный работник Коршунов, и тоже маленькая, совсем туманная, попробуйте ухватитесь за нее. А как? Разыскивать этого точильщика? Но ведь даже имени его никто здесь не знает. А тут под рукой могут оказаться другие очевидцы — дети, дворники, жильцы.

Наискосок от дома, где стоял Сергей, он заметил освещенные витрины большого «Гастронома», а рядом — мясного магазина. «Ведь точильщик в мясном магазине», — вдруг вспомнил Сергей, и внезапная радость охватила его. Сразу стало ясно: этот точильщик нужен, очень нужен, и его надо найти.

Сергей решительным шагом пересек улицу и вошел в магазин.

Покупателей было много. Протолкавшись к прилавку, Сергей спросил

молодого черноглазого продавца в белой шапочке:

— Скажите, пожалуйста, точильщик у вас сегодня был?

— Трофимыч? — быстро откликнулся продавец. — Он и сейчас здесь. Пройдите в подсобку.

Сергей, обрадовавшись, быстро поднял доску прилавка и зашел в подсобное помещение.

— Где Трофимыч?

— Во дворе. Вон в ту дверь пройдите, — ответила ему женщина в белом халате.

Во дворе Сергей увидел низенького усатого человека в сапогах и черном, промасленном пиджаке, который старательно, с видимым удовольствием точил огромный тесак. Несколько длинных ножей торчало под ремнем его станочка, а рядом лежало два топора.

— Здравствуй, Трофимыч, — поздоровался Сергей.

— Будь здрав, мил человек, — не поднимая головы, ответил тот.

— Эх, и знатно точишь! — сказал Сергей, следя, как Трофимыч пробует на ноготь тесак.

— А как же! Сталь — она точку любит, вроде как бы моложе становится, особливо ежели с искоркой, с закальцем.

— Что ж ты, Трофимыч, в дом семнадцать сегодня не зашел?

— Как не зашел? Зашел, — ответил тот, засовывая тесак под ремень, и, добродушно усмехнувшись, добавил: — Я там в одной квартире чуть дверь не сломал.

— Это как же так?

— А так. Иду я по двору. Сидит у подъезда человек, увидел меня и говорит: «Пойди-ка в двадцать вторую квартиру. Там тебе много работы найдется. Только стучи сильнее, бабка там глухая». Ну, пошел, да так начал стучать, что соседка из другой квартиры выскочила. Говорит: «Нет там никого». А я говорю: «Да бабка там глухая». А она и слушать не хочет: «Какой, — говорит, — идол тебе сказал? Я там прибираюсь каждый день и точно знаю — пустая квартира». Ну я, конечно, от ворот поворот и на двор. А гражданин тот сидит, покуривает. «Что, — спрашивает, — достучался?» Я ему в ответ: «Что ж ты попусту человека на пятый этаж гоняешь? Пустая квартира там». А он встал, потянулся и говорит: «Ничего, браток, все в порядке», — и быстро, быстро к воротам пошел, будто только меня и дожидался. Такой неаккуратный человек, — покрутил головой Трофимыч, склонившись над своим станочком.

— Да, — сочувственно заметил Сергей. — И кто же это такой, интересно. Одет-то был как?

— Очень культурно одет. Шелковая такая рубашечка розовая, с коротенькими рукавчиками. Потом, значит, брюки, конечно. Светлые такие, серые. Ну и сандалетики первый сорт, опять же серые.

— Молодой из себя?

— Не сказал бы. Моих вроде лет, вот только усов нету.

— Он один был?

— Вроде сначала один. А потом уже, когда я спускался, какой-то человек с ним разговаривал ученого вида, в черной шляпе и очках. Даже ссорились. Этот герой ему кулак под нос сунул. Ну, тот, конечно, деликатно так отскочил. А уж когда я подошел, тот, в шляпе, и вовсе ходу дал со двора. Потому я тоже злой был, как черт.

— Смотри, пожалуйста. А ты, наверно, сразу же из дома-то и ушел? Рассердился?

— Да нет. Походил по двору, покричал. А потом в воротах с Федором опять же постоял, он свою жинку поджидал. Любит тоже разговоры разговаривать.

— Это кто же такой?

— Да приятель мой, раньше вместе в артели работали.

— Это который теперь водопроводчиком при домоуправлении?

— Во-во, — обрадовался Трофимыч. — Значит, знаешь его?

— Нет, — улыбнулся Сергей. — Только слыхал.

Трофимыч старательно крутил ногой станочек, во все стороны летели искры. Из двери выскочил черноглазый продавец и весело спросил:

— Ножичек мой готов? Нет еще? Ай-ай, — и неодобрительно посмотрел на Сергея.

— Ну, до свиданья, Трофимыч, — сказал Сергей.

— Будь здрав, мил человек, — пропел в ответ тот. — А закурить не найдется?

• Предыдущая
• 15/67
• Следующая