Кафедра зооцелительства - Журавлева Юлия - Страница 7

У меня в Академии лежали и несколько украшений, подаренных родителями. Не самые дорогие, разумеется, устав Академии строго запрещал студентам носить что-то, не вписывающееся в рамки формы. Но их я буду продавать в последнюю очередь, и то, если совсем прижмет. Украшения – отличная память…

Руки дрогнули, и я едва не расплескала на себя кофе. Мысли о родителях рождали внутри гремучую смесь эмоций: от обиды и непонимания, как они так могли, до горечи и тоски, слез и закушенной губы, чтобы не разрыдаться. Мне не хотелось думать и верить, что их казнят. Наверняка, их вина не столь уж велика, они же сами говорили, что не хотели плохого. Может, еще повезет, и смертную казнь заменят на что-нибудь? Пусть я совсем не уверена, что купирование дара и ссылка на рудники намного гуманнее.

Домой нужно наведаться как можно скорее, не откладывая, чтобы понимать, на что мне рассчитывать и что вообще осталось. Я не собиралась сдаваться, надо еще со стражами поговорить, с тем же капитаном Лессом. Вдруг что-то можно для родителей сделать? Главное – не опускать руки. А еще учиться. От мысли об учебе я невольно скривилась, надеюсь, оглядывающая небольшой зал хозяйка кофейни не примет это на свой счет, ее пирожное вполне удалось. Но готовиться к предстоящим экзаменам хотелось меньше всего, а ведь именно это сейчас для меня самое важное. Идти мне некуда, на съём даже самого дешевого жилья моих жалких пятидесяти марок не хватит. Значит, необходимо взять себя в руки и попробовать сделать почти невозможное – все выучить и сдать. А еще не давать новых поводов для отчисления.

Уверена, местор Альдер спит и видит, как от меня избавиться… Простите, местор, но вам придется потерпеть меня еще год. Я сама не рада, но деваться нам друг от друга некуда. За год я должна худо-бедно освоить целительство и найти работу. Хотя бы временную и лучше по специальности. А после самым оптимальным вариантом будет уехать туда, где обо мне и моих родителях никто не знает, и начать новую жизнь. Вот такой план действий родился в моей голове. Это все вкусный кофе и пирожное помогли.

– Добрый день, – я подошла к немолодой, но симпатичной женщине, чуть полноватой, и это тот случай, когда полнота шла и добавляла чего-то домашнего и уютного в образ. – А что у вас еще есть вкусного навынос?

– Да что хотите заверну, – заулыбалась хозяйка. – Вот на витрине все, что есть. Вон те не смотрите, они вчерашние, с уценкой, конечно.

– Мне подойдет, – внешне вчерашнее ничем не отличалось от сегодняшнего.

Так что я набрала с собой эклеров и выпечки еще на десять марок. Купила на пять марок ароматного чая – начну заваривать. Больше из специального меню кафетерия прямо в комнату не закажешь.

Я продержусь. Что бы и кто бы там ни думал, но я продержусь. И эклеры мне в этом помогут.

Вернувшись в общежитие Академии, я с тоской оглядела комнату, в которой провела почти четыре года и которую меня через три дня попросят освободить. Не хотелось съезжать ужасно. Как представлю, что придется жить с соседкой, а может, и не одной – прямо в дрожь бросает. Никогда не стремилась сближаться с однокурсниками, особенно с теми, кто живет в многоместных комнатах. И вот теперь, чувствую, наверстаю за все годы. С такими мыслями, обложившись эклерами, я засела за учебу.

И уже спустя несколько минут столкнулась с неминуемыми трудностями – большими пробелами в знаниях. Предыдущие годы я как-то не слишком усердствовала и теперь на каждой странице встречала по два-три незнакомых слова, которые явно относились к давно пройденному материалу и никак не расшифровывались. Сначала я пробовала выписывать их в столбик, но столбик быстро растянулся на всю страницу. Все бы ничего, но некоторые слова оказались смыслообразующими и вникнуть в суть без них не удавалось. Особенно касающиеся алхимии и зельеварения. Пусть целители проходили их на начальном уровне, если только студент не брал углубленный курс (я, само собой, не брала), но все, касающееся составления зелий, лекарств и веществ, было написано словно другим языком.

Ничего не попишешь, пришлось тащиться в библиотеку и брать алхимический справочник и основы зельеварения. Основы зельеварения сразу меня расстроили, оказавшись огромным талмудом. Вот тебе и основы. Алхимический справочник показался достаточно тонким на фоне собрата и понравился мне куда больше.

Сначала я нашла все выписанные незнакомые слова, прочитала, для верности записала их значения. Потом перечитала уже ранее прочитанное в учебнике по зооцелительству, стало понятнее, часть я даже законспектировала.

Предмет назывался: «Основы лечения огненных животных». У обычных животных лечение идет строго по их видам. А магических в первую очередь рассматривали по принадлежности к стихии. Все так или иначе тяготели к какой-то одной, редко – двум. Исключение – химеры, там может быть все вперемешку, но их, на мое счастье, проходили на пятом курсе.

Главная особенность огненных – их возможность самовоспламеняться, как у саламандр, игуан, фениксов или церберов, или призывать огонь, тогда воспламенялось все вокруг. Здесь самые яркие представители – драконы. Драконья чума…

Учебник сразу захотелось захлопнуть, но я сделала над собой усилие и продолжила, попутно выписывая новые незнакомые слова. Часть их относилась не к принесенным ранее алхимии и зельеварению. Попадались анатомия, вирусология, хирургия, словом то, что проходят на начальных общих курсах.

Нет, перетаскать все учебники из библиотеки я не могла. И бегать туда-сюда не хотелось. Так что я взяла все имеющиеся и с увесистой стопкой направилась в обитель знаний – библиотеку.

– Элиза, – окликнули меня, стоило выйти в коридор. – Ты куда?

У стены стояло несколько девушек с нашего потока. Как раз из тех, кто был моего круга. И сейчас этот круг с мерзкими злорадными улыбками разглядывал меня, будто изучал плесень под микроскопом на практических занятиях. И нет, мне это не кажется, просто я слегка приоткрыла эмпатические щиты, ведь если и имелась у меня сильная способность – так это никому не нужная эмпатия.

– В библиотеку, – лаконично ответила я, не собираясь задерживаться.

– И откуда такая тяга к знаниям проснулась? – это Мартина, мы с ней вроде как считались подругами. Но главное в этом предложении – словосочетание «вроде как».

Я только плечами пожала. Понятно, что новости распространяются быстро. Было горько на самом деле и очень обидно, но мнения студентов и студенток сейчас далеко не главная моя проблема. Надо просто перетерпеть, когда-нибудь им надоест и переключатся на что-то поинтереснее.

Но дать мне спокойно пройти они не собирались. Резкий порыв ветра чуть не сбил с ног, книги посыпались на пол.

– Поосторожнее с имуществом Академии, – крикнули мне, когда я присела, чтобы подобрать с пола справочники. – Не испорти. Платить-то тебе теперь нечем!

Хихиканье было до того дружным, будто они репетировали его заранее. Я молча подняла книги, поудобнее перехватила их одной рукой и щелкнула пальцами. Маленький смерч пронесся по коридору, задребезжали окна, «подруженек» обдало холодной волной, прически как ветром сдуло, многовековая пыль осела на одежде.

Это у меня по магии жизни три пункта, зато стихийная – на десятку. А уж темная магия… И мне впервые стало жаль, что я когда-то согласилась на удобное предложение родителей пойти на целительский. Дескать, учиться там несложно, не придется в любую погоду на полигоне под открытым небом заклинания отрабатывать. А уж про темную магию приличной девушке и говорить не пристало. Приличная, неприличная, а сейчас бы у меня никто и не пикнул.

На этом я быстро ушла в библиотеку. Нет, вряд ли бы кто-то решился дать мне сдачи. Просто использовать не бытовую магию в Академии вне специальных аудиторий или полигонов строго запрещено. Зачем давать лишний повод к отчислению?

В библиотеке забилась в свободный угол подальше от любопытных глаз, обложилась справочниками и продолжила изучать целительство с азов. Я честно старалась, но, по-моему, в голове вообще ничего не откладывалось. В какой-то момент информации стало настолько много, что она смешалась в кучу и раскладываться по полочкам в голове не торопилась.