"Фантастика 2-23-120". Компиляцмя. Книги 1-20 (СИ) - Рубанов Андрей Викторович - Страница 10

Солнце висело за спиной, и отблеск стёкол никого насторожить не мог, да никого в сервисе и не было. Во дворе стояла полуразобранная иномарка, а ворота бокса с крыши хоть и не просматривались, но создалось впечатление, что он закрыт. Ворота точно были закрыты.

Я повёл биноклем по частному сектору и далёкой ветке трамвайной линии, после оглядел территорию детского сада, мимо которого шла дорога к гаражному кооперативу, и взялся за книгу. «Если бы смерть спала». Ну да, ну да…

Прочитал семьдесят страниц, время от времени посматривая вниз, прежде чем в гаражи заехали зелёные «жигули». Сивый загнал машину во двор, выбрался из-за руля с каким-то дипломатом и унёс его в бокс. Почти сразу вернулся и вытянул с заднего сиденья длинный брезентовый свёрток. Утащил и его, но вскоре снова появился во дворе, снял майку и облил из шлага голову, а после с бутылкой пива уселся на стоявшую у забора лавочку и подставил голый торс солнцу.

По правому плечу владельца автосервиса расплылся синяк, как бывает, когда стреляешь, неплотно вложив приклад, и это развеяло последние сомнения в том, что напарником застреленного мной цыгана был именно Сивый. Вот же сволочь какая…

Следующие полчаса ничего не происходило, затем прикатил ИЖ-Комби. Трое чернявых ребят о чём-то переговорили с хозяином сервиса, погрузились в машину и убрались восвояси. Общение точно шло на повышенных тонах, очень уж экспрессивно все махали руками, но с такого расстояния ничего разобрать не удалось.

Я взял карандаш и записал в тетрадь рядом с номером зелёных «жигулей» ещё один регистрационный знак. Постепенно солнце начало клониться к закату и подошла к концу не слишком толстая книжка, а Сивый засел в боксе и носа из него не казал. Вернулась утихомиренная цитрамоном головная боль, скука переросла в откровенную маету. Тут и там ходили люди, изредка мимо проезжали автомобили, но всё это было не то. Лишь однажды внимание привлекла вишнёвая «шестёрка», да только она в гаражи заезжать не стала и остановилась в переулке по соседству.

А Сивый продолжал сидеть у себя в боксе. Меня всё сильнее подмывало плюнуть на свою затею и перестать играть в частного сыщика, я даже начал подниматься с рубероида, когда заметил шагавшую мимо ограды детского сада фигурку. Поднял бинокль и убедился, что зрение меня не подвело и по дороге и в самом деле шагает Тоха. Я зашарил глазами по крыше, выискивая, чем бы запустить в пацана, не проломив ему случайно при этом голову. Когда вновь глянул вниз, Антон лежал на земле, а над ним склонился незнакомый мужик в лёгкой брезентовой спецовке и спортивных штанах. Он пару раз ткнул парнишку ножом под дых, выпрямился и махнул кому-то рукой.

Загнанная в переулок «шестёрка» сдала назад, выскочивший из-за руля водитель открыл багажник, и в четыре руки убийцы погрузили туда бездыханное тело паренька. Хлопнула крышка, мужики запрыгнули в «жигули» и покатили прочь. Я едва успел разглядеть регистрационный номер и быстро, пока не забыл, записал его в тетрадь.

Не теряя времени попусту, я спустился с крыши, сбежал на восьмой этаж и замер перед дверью квартиры. Первый порыв прошёл, и мне резко расхотелось звонить по ноль-два и привлекать к себе внимание сообщением о свершившемся убийстве. И анонимный звонок из телефонной будки решением проблемы отнюдь не был. Дело ведь даже не в том, что нормальному человеку на крыше с биноклем делать нечего, просто Антон приходился Гере двоюродным братом — а ну как его убийство связано с нашей сегодняшней автоподставой? Что если убийцы своими показаниями наведут милицию на мой след? Едва ли, но вдруг?

Есть ли смысл рисковать? Тоху ведь не похитили, он мёртв. От моего звонка в оперативную часть ему ни холодно, ни жарко.

Вновь вернулся мерзкий липкий страх разоблачения, я закинул бинокль и тетрадь в квартиру и прогулялся к злополучному проезду. В грязи там алело несколько брызг свежей крови. Не привиделось, значит, после солнечного удара, не пригрезилось в полудрёме.

Что ж за день сегодня такой?!

Спать лёг с открытым окном, поэтому ближе к шести утра разбудили выехавшие на маршрут троллейбусы. То ли успел отвыкнуть от их шума за два года, то ли просто нервотрёпка сказалась. Я перевернулся на другой бок и вновь заснул, чтобы подорваться как ужаленный, когда где-то совсем рядом зажужжала дрель и застучал молоток. Спросонья мелькнула мысль, будто в квартиру ломится группа захвата, и сердце пропустило удар, а потом забилось как сумасшедшее, но сразу стало ясно, что это чушь собачья, и в коридор выглянул уже без всякой опаски.

И точно — там с распахнутой входной дверью возились три парня примерно моих лет. Один вколачивал в торец со стороны петель стальные штыри, другой сверлил под них отверстия в коробке и бетонной стене, а последний из бригады исполнял функцию принеси-унеси-подмети. Работали они сноровисто и на совесть.

— Это чего ещё? — спросил я у дяди и зевнул, едва не вывихнув челюсть.

— Не видишь, что ли, дверь укрепляют? — удивился тот. — Теперь ни с петель не снять, ни фомкой не отжать. Не хватало ещё только, чтобы квартиру обнесли. Я на всю прошлую пенсию соль, гречку и спички закупил. Ещё сахар успел взять до подорожания и макарон немного.

Я подавил новый зевок и кивнул.

— Соль, сахар, гречка — это понятно, спички зачем? У всех электроплиты, прикурить и от них можно.

— А если отключат? Страна на куски разваливается, мало ли что с электричеством будет?

— А на этот случай, ты бы лучше деньги не в спички, а в патроны вкладывал. Самое верное вложение средств, с какой стороны ни посмотри.

— Да есть у меня патроны! Сто лет на охоту уже не выбирался, — отмахнулся дядя Петя и пошёл рассчитываться с бригадой шабашников, которые закончили работу и начали собирать инструмент.

Я умылся и почистил зубы, а уже с кухни спросил:

— На тебя яичницу жарить?

— Нет, позавтракал.

В холодильнике обнаружился пяток яиц, я вымыл парочку и поставил разогреваться на плиту сковородку. Только разбил скорлупу, из комнаты послышался крик:

— Сергей, иди сюда!

— Чего ещё?

— Быстро!

Я беззвучно выругался и поспешил на зов.

— Смотри! — указал дядя Петя на фотографию мужика лет сорока, худого и с пронзительным, каким-то даже волчьим взглядом. Ниже снимка шла надпись: «Внимание, розыск!».

Уголовника этого я никогда раньше не видел, так что легкомысленно хмыкнул.

— Смотрю. И что?

— Это Хиль, — сообщил дядька. — А перед ним твоего дружочка Геру Бунькова показывали, мёртвого. Убили его вчера при попытке вооружённого ограбления! Подельников разыскивают.

— Да не может быть! — вполне естественно охнул я.

— Ещё как может! Ты, надеюсь, никуда не вляпался?

— Да я этого Хиля первый раз в глаза вижу!

— Геру тоже знать не знаешь?

— Геру знаю. Геру жалко, — вздохнул я и остался у телевизора в надежде узнать хоть какие-то подробности, но почти сразу диктор перестал вещать о тройном убийстве и начался репортаж о фальшивых авизо, с помощью которых чеченские преступные сообщества похищали из Центробанка многомилионные суммы.

Запахло жареным, я вспомнил об яичнице и бросился на кухню.

Твою ж мать! Вот это поворот! И не о пригоревших яйцах речь, а о вчерашней перестрелке. Теперь-то стало предельно ясно, зачем Геру подрядили остановить ту «волгу», хотя могли справиться и сами, просто нагнав и на ходу расстреляв водителя. Сивому требовался козёл отпущения. Гера под Хилем ходил, а у того, по словам дяди, был серьёзный конфликт с грузинской группировкой; тёрки, если угодно. Так что теперь и бандиты, и милиция за эту версию руками и ногами ухватятся, к гадалке не ходи.

И ещё я отметил, что речь по телевизору шла о тройном убийстве. Не иначе Сивый сообразил, что через мёртвого цыгана выйдут и на него, вот и увёз с места перестрелки тело соучастника. И это было просто замечательно: если раньше меня при самом паршивом раскладе могли обвинить в убийстве, то теперь нет ни трупа, ни орудия преступления. Никто даже не подозревает, что там был ещё один покойник!