Горный хребет (ЛП) - "Bronze Star" - Страница 59

— «Нет, я назвал это потому, что даже в разгар боя мой брат и Песчаные Змеи явно восхищались и уважали друг друга, — пояснил Грегор, — за пределами Севера и Дорна женщинам обычно не разрешается размахивать оружием или украшать доспехи»… И их не воспринимают всерьез как солдат. Западные земли особенно цепляются за этот устаревший взгляд на женщин. Тем не менее, мой брат Сандор преодолел этот предрассудок. Кроме того, Сандор по своей природе очень конкурентоспособен, как Обара и Нимерия Сэнд. грань разлучила бы их. Вместо этого она сблизила их. Это навело меня на мысль… если трое вспыльчивых незнакомцев, не являющихся легионерами, могут найти общий язык в спарринге, разумно предположить, что остальная часть царства может объединиться. более мирными средствами».

— В этом наблюдении есть логика, милорд, — признал Аллард Сиворт.

— Совершенно верно, — согласился Гарт Хайтауэр.

Виктарион Грейджой выглядел несколько сомнительным. Он нахмурил брови и скептически предположил:

— «Вы хотите сказать нам, что все вероятные брачные контракты, которые обсуждались на этой встрече, были задуманы вами сегодня?»

— «Нет, на самом деле я придумал их давным-давно, — пояснил Грегор, — я просто ждал наиболее подходящего момента, чтобы поделиться ими с остальными. Вид моего брата Сандора, сражающегося с Обарой и Нимерией, просто убедил меня. что сейчас самое время действовать».

— Я понимаю, как вы можете поверить в это, милорд, — произнес Бринден Талли, — но дуэли — это одно. Брачные контракты — совсем другое. Вы уверены, что должны воспринимать стычку между вашим братом и Песчаными Змеями признак того, что обручения между домами, принадлежащими к разным регионам, могут произойти?»

— «Ну, я бы истолковал это так, — рассуждал Оберин Мартелл, размахивая своей фирменной коварной ухмылкой, — в Дорне мальчики и девочки дерутся друг с другом — обычное дело. За пределами моей родины дорнийцы готовы драться с любым, с кем сталкиваются. так же готовы, но им труднее найти желающих противников. Сандор не только готов драться с моими девочками, он явно рад этому».

— «Может быть, его влечет к ним просто азарт битвы, — предположил Лин Корбрей, — может быть, на самом деле его не интересуют Обара или Нимерия; он просто заинтересован в победе над ними».

— «О, что бы вы знали о связи с прекрасным полом?»

опроверг Герион Ланнистер.

Лин бросил на Гериона враждебный взгляд, на что блондин хихикнул в ответ.

— «Принимая во внимание… уникальную точку зрения сира Лина, я не верю, что Сандор рассматривает Обару и Нимерию только как пару вызовов, — заявил Оберин Мартелл, — я считаю, что между ними есть какое-то притяжение».

— «Грегор и я пришли к одному и тому же выводу», — сообщила Дейси.

— «И мы видели их троих вместе только один раз, — напомнил остальным Грегор, — Обара, кажется, особенно интересовался чем-то другим, а не боевым мастерством Сандора».

Оберин был заинтригован последним заявлением. Он потер подбородок и пробормотал:

— «Это весьма примечательно. Может быть, мы сможем использовать это и в наших интересах. Пока мы все еще обсуждаем помолвки и тому подобное…»

Грегор не рассматривал возможность заключения брачного контракта между Сандором и одной из Песчаных Змей. Это было не только потому, что у Горы не было реального голоса, в котором была бы невеста его брата. Это было также из-за обстоятельств рождения Обары. И все же он был бы дураком, если бы не признал преимущества такого союза.

— Я ценю эту идею, — признался Грегор, — но, к сожалению, моя мать не так терпима к ублюдкам, как вы или я, мой принц. Она плюнула бы на саму мысль о том, что мой брат женится на незаконнорожденной девушке.

Оберин, похоже, не удивился этому заявлению. И он не казался обеспокоенным. Он утверждал:

— «Всего несколько минут назад вы предложили мне узаконить моих дочерей. Скажем, король Роберт соглашается сделать их Мартеллами. Тогда ваша мать будет так против?»

— «Нет, — ответил Грегор, — мой отец тоже. Но если бы это случилось, не вышла бы Обара замуж за слишком низкое положение?»

— В Дорне не принято жениться выше или ниже своего положения, — возразил Оберин. — Кроме того, насколько я слышал, ваш дом на юге процветал последние три года. Крепость Клигана была бы таким же хорошим местом для моей дочери, как и для вашей семьи».

Грегор сидел, размышляя над этими моментами. После минуты задумчивого молчания он согласился:

— «Хорошо, Оберин. Я согласен на возможность заключения брачного контракта между Сандором и Обарой. Но прежде чем мы скажем им, моей матери или кому-либо еще о помолвке, мы мы должны написать письмо в Королевскую Гавань. Если просьба узаконить твоих дочерей исходит от нас обоих, этого должно быть достаточно, чтобы убедить короля удовлетворить ее. Как только твой первенец будет признан Мартеллом, мы сможем обсудить с ней вопрос о помолвке с моим братом. Если они оба согласятся на это, и мои родители дадут им свое благословение, мы можем сделать это официально».

Оберин кивнул головой, скрестил руки на груди и заявил:

— «Это более чем приемлемо».

Встреча закончилась через десять минут. Сразу после выхода из зала совета Грегор Клиган, Оберин Мартелл, Бринден Талли и Гарт Хайтауэр направились прямо к лежбищу. Там Гора и Красный Змей составили письмо в Королевскую Гавань. В то же время черная рыба написал письмо в Винтерфелл, а второй сын лорда Лейтона Хайтауэра написал письмо в Хайгарден.

Как только каждое письмо было готово, ворона отправляли по назначению.

Хотя на встрече было предложено более трех дюжин возможных брачных контрактов, Грегор хотел немедленно обсудить тот, который был заключен между Роббом и Маргери. Чем раньше идея достигла Винтерфелла и Хайгардена, тем больше у нее было шансов осуществиться.

После того, как вороны были отправлены, Грегору и десяти его спутникам ничего не оставалось, кроме как ждать ответов.

Три дня спустя лорд Джорах Мормонт, леди Мейдж Мормонт и три ее младшие дочери отправились на Медвежий остров. Еще четыре дня спустя Сандор Клиган, Эллин Клиган и Далия Клиган отправились в Крепость Клигана.

Незадолго до отъезда Сандор довольно нежно попрощался с двумя старшими Песчаными Змеями. Он тепло обнял Нимерию и поцеловал ее в обе щеки. Он тоже обнял Обару, но когда попытался чмокнуть ее в щеки, она сделала еще один шаг и поцеловала его в губы. После одного мгновения шока Сандор опустился и поцеловал ее в ответ. Для дородного молодого человека с агрессивными наклонностями он целовался очень нежно.

Вот это Грегор назвал знаком.

Следующий месяц прошел относительно спокойно. Помимо подавления нескольких групп бандитов и выслеживания случайных беглых преступников, ничего особо примечательного для Легиона без знамен не произошло. Грегор все еще не получил ответа ни от короля Роберта, ни от лорда Эддарда, ни от лорда Мейса. Но он надеялся, что они (и окружающие их люди) помогут ему.

В середине первого месяца 287-го года после Завоевания Эйгона произошло нечто очень важное.

Однажды поздним утром лорд Грегор Клиган был один в своем солярии. Он сидел за своим столом, просматривая ряд отчетов от своих офицеров (самое близкое к бумажной работе здесь). Рядом с ним была кружка клюквенного сока. Большинство других лордов предпочли бы кружку эля или пива, но Грегор ни разу в жизни не был пьяницей. Он позволял себе один-два бокала вина на пирах, но в остальном старался оставаться трезвым как можно чаще.

Он как раз изучал список новобранцев Легиона, когда услышал громкий стук за дверью.

Он тут же поднял глаза и крикнул:

— «Войдите».

Дансен вошел в комнату. Он вошел очень поспешно и дышал очень часто, как будто пытался отдышаться. На самом деле он был; он пробежал весь путь до солярия откуда-то с земли.

Обеспокоенный Грегор поднялся со стула и спросил:

— «Дансен, что-то не так?»

— Это… это миледи, сир, — проговорил Дансен, прерывисто дыша.