Не грози Дубровскому! Том II (СИ) - Панарин Антон - Страница 34

— Тромб? Тромб сука⁉ — Задохнулся от возмущения Картаполов, так как Дубровский попал в точку и этот самый тромб через пару месяцев убьёт Михаила. — Да из-за тебя я здесь оказался! Если бы отец тебя сразу прикончил, как и твоих родителей, то я бы жил спокойной жизнью! Наслаждался светскими балами.

— Я тебя поправлю. Не светскими, а свинскими ты хотел сказать, да? Такого пухляша на светские не пустят. — Сказал Дубровский и в соседней клетке Львов залился хохотом.

— Мразь! Из-за тебя отец меня возненавидел! Я тебя убью любой ценой! Любой! — Срывая глотку кричал Картаполов, выпучив глаза.

— Отлично. Вставай в очередь за Огнёвыми. — Дубровский сложил руки на груди и уже серьёзно посмотрел на Михаила. — А теперь давай подумаем. Я ли сделал твою жизнь хуже? За всё это время мы с тобой виделись лишь дважды. И я согласился вернуть тебе долг, как ты того и хотел. Время ещё не вышло, жди и надейся, что мы выживем.

Михаил собирался выплюнуть очередной поток ругательств, но сквозь ярость пробилась мысль, которая раньше никогда не приходила ему в голову. Михаил отошел от прутьев и сел на землю, тихо бормоча под нос.

— Дубровский тварь, без сомнения, но в его словах есть смысл. Ведь это отец заставил меня выбивать долги из Дубровского. Это отец всю жизнь гнобил меня, за то, что я не соответствую его ожиданиям. Если бы не было Дубровского, то отец нашел бы нового врага, и сделал его причиной моих унижений. Это чёртов отец поместил в мою голову тромб. Из-за чёртова старика умерла мать. Проклятье. Как он смог влезть мне в голову? Почему я его боюсь до дрожи в ногах? Что происходит? Я запутался… — Михаил обнял колени руками и уставился в пустоту, стараясь осмыслить всю свою жизнь.

— Эй. Очнись. У тебя всё нормально? — Спросил Дубровский, но Картаполов его уже не слышал, утонув в собственных мыслях.

Через восемь часов всё завершилось. Из двухсот пятидесяти человек сумели выжить лишь шестьдесят. Двадцать из которых оказались стариками, похищенными ранее.

Между клеток прошелся горбатый мужик и раздал «аптечки» если их можно было так назвать. Грязная тряпка, внутри которой иголка с ниткой. Хочешь зашей себе рану сам. Не хочешь? Умри от кровотечения.

Выжившие аристократы смекнули что ничего хорошего от этого места ждать не приходится. И поэтому скрипя зубами, стали обрабатывать свои раны. Повезло тем, кто в клетке сидел не один, можно было попросить зашить рану на спине. А вот одиночки были обречены, если рана оказалась мало-мальски серьёзной, то они гарантированно умирали от кровотечения. Правда таких было немного.

К нашей клетке подошел Мирон. Мерзко улыбнувшись, он обратился ко мне.

— Свалил в дальний угол. Я твою бабу забираю. На арене не работала, так хоть вечерком ртом поработает. Развлечёт нас с парнями. Хе-хе.

— Отличный выбор. Она чертовски хороша в постели. — Я добродушно улыбнулся и сально посмотрел на Мышкину. Услышав мои слова, она задохнулась от возмущения. Я придвинулся поближе к прутьям и шепотом сказал, — А ещё она такое вытворяет своей… — С каждым словом я говорил всё тише, что заставило Мирона слегка наклониться к клетке.

Я поймал его за ворот куртки, и со всей силы впечатал мордой в прутья.

— На помощь! А-а-а!!! — Испуганно верещал Мирон пока я раз за разом вколачивал его лбом в стальные прутья.

На третьем ударе он обмяк, а подбежавшие стражники ткнули меня в бок палкой с желтым камнем, и я упал на пол, содрогаясь от разрядов, пробегающих по телу.

Клетка открылась, и Юлию потащили в дом, а я лежал и ничего не мог с этим поделать. Лишь смотрел на её перепуганное лицо.

Мирона привели в чувства. Он пару раз ударил меня ногой и пошел в дом вытирая кровь с лица.

Когда ублюдки вошли в здание, я заметил, как по стене ползёт Грув. Цепляясь лозами за доски, он лез в окно второго этажа.

Каверны. Главное строение. Спальни.

Мышкина Юлия Сергеевна.

Юлия сидела на полу со связанными руками и с ужасом смотрела на двух пьянчуг, которые похотливо пялились на неё.

— Может начнём без него? — Спросил одноглазый.

— Идиот. Мирон тебя за такое отправит на корм крысам. Он всегда первый девок порти, а уже потом мы. — Отозвался горбатый и постучал собеседнику по лбу.

— Несправедливо. Я бы тоже не отказался первым опробовать такую красотку. — С печалью сказал одноглазый. — Когда там сменщики прибудут?

— Уже скоро. Завтра прибудут. А тебе что, не терпится весь заработок в борделях спустить?

— А какая у меня ещё радость в жизни? Здесь сижу света белого не вижу и объедки за Мироном собираю. А на воле, я король жизни. Шлюхи готовы меня с ног до головы вылизать. Красота! — Мечтательно протянул одноглазый и добавил. — Вот если бы ещё на поверхности можно было выпить, тогда б жизнь совсем другими красками заиграла. Но увы, хозяин узнает и сразу же в расход пустит.

— А ты чё хотел? Пьяный языку не хозяин. Радуйся, что в кавернах разрешено выпивать. И это, ты поменьше возмущайся, а то хозяин тебя и без выпивки прикончит. — Опасливо сказал горбатый и выглянул в коридор. — Во, Мирон идёт. Щас полакомимся аристократочкой.

Грув влез в окно второго этажа и затаился в тени комнаты. Внутри никого не было, только куча мебели плотно укрытой пылью. Выглянув из приоткрытой двери, он увидел длинный коридор, из которого доносился оглушительный храп, а за этим храпом был слышен шепот и какие-то всхлипывания.

Внезапно распахнулась соседняя дверь и из неё вышел человек со свежими ранами на лице.

— Ублюдок. Мать его за ногу! Я ему устрою. Думает можно безнаказанно на меня руку поднимать? Сначала разберусь с его бабой, а после и ему достанется. — Матерился человек идя по коридору.

Взгляд Грува приковал предмет, раскачивающийся на ремне идущего. От него ужасно фонило магией. Древень осмотрелся по сторонам и выскользнув в коридор перебежками двинул следом за раненным.

— Чё харю свою высунул? Без меня хотели начать, суки⁈ — Возмутился раненный человек и оттолкнул горбуна входя в комнату. — Держите руки и ноги. А я развлекусь немного.

Штаны говорившего упали на пол вместе с артефактом. Девушку небрежно швырнули на кровать, от чего она истошно завизжала. Пока уроды пытались удержать девчонку, Грув схватил артефакт и выпрыгнул в окно.

Я лежал на ледяных прутьях клетки, когда увидел, что из окна второго этажа выскользнула тень. Приземлившись, она осмотрелась по сторонам и со всех ног рванула ко мне. Это был Грув. В маленьких руках он держал артефакт, которым ранее Мирон открывал и закрывал клетки.

— Грув, грув! — Выкрикнул древень и швырнул мне предмет.

С трудом поднявшись на ноги я взял с земли деревянный брусок, в центре которого располагалась кнопка. Направил артефакт на замок и нажал кнопку, дверь со щелчком открылась.

— Спасибо малыш. — Улыбнулся я и подойдя к клетке Льва открыл её. — Идёшь со мной.

Округа взорвалась шепотом. Аристократы умоляли выпустить их. Знатные особы вставали на колени, тянули ко мне свои руки. Но выпускать их я конечно же не собирался. Не хочу, чтобы мне прикрывали спину, люди в чьей лояльности я не уверен.

— Выпусти нас, если не хочешь, чтобы мы заорали и подняли тревогу. — Оскалился Огнёв старший.

Я заставил Грува трансформироваться в копьё и сказал:

— Заткни свою пасть, пока я тебя не прикончил. Ваши жизни теперь в моих руках. — Услышав мои слова все аристократы разом затихли.

Огнёв зло оскалился, но промолчал.

— За мной. — Приказал я Льву, и второй раз повторять не пришлось. — Чистишь первый этаж, я иду на второй. Это отребье спит после трудовых будней, так сделаем же их сон вечным.

Лев кивнул и не говоря ни слова побежал следом за мной. Он потянулся к дверной ручке, но дверь открылась сама собой и на нас ошалело уставился толстяк. Не успел он даже рта разинуть как острие копья вошло в глазницу и пробило череп. Ноги толстяка подкосились, и он вывалился наружу.