Не грози Дубровскому! Том II (СИ) - Панарин Антон - Страница 33

На песок выбежала толпа уродов вместе с крысолюдами. Грызуны утащили своих собратьев, чтобы сделать из них консервы, а уроды пожаловали по мою душу.

— А ты паскуда заставил понервничать. Я испугался что ты сдохнешь. Сто рублей всё же это сто рублей, не хотелось бы их проиграть. — Усмехнулся Мирон и приказал. — Хватайте его и несите обратно в клетку.

Уроды скорчили выражение лица, говорящее «заткнись умник, мы и без тебя знаем, что делать.», но огрызаться никто не стал и приказ был мгновенно выполнен.

Меня повели под руки в сторону клетки, а я смотрел по сторонам на три десятка арбалетчиков, которые прямо сейчас целились в меня. Да, уродов я мог бы прикончить за секунду и попытаться сбежать. Но проклятые арбалетчики сделают во мне слишком много лишних отверстий…

Когда меня запихнули в клетку, я заметил одну очень важную деталь. У Мирона на поясе висел какой-то артефакт, нажав на который он заставил дверь клетки закрыться. Странно. Видимо этот металл не даёт использовать ману, а вот если в клетку встроено магическое устройство, то таких проблем не возникает.

Мышкина прыгнула мне на шею и рыдая стала целовать меня.

— Я думала ты погибнешь. — Сбивчиво всхлипнула Юлия и стёрла слёзы ладонью.

— Ты знаешь, я как раз планировал выжить ради такой радушной встречи. — Улыбнулся я и прижал её к себе.

— Это что, кровь? — Испуганно она посмотрела на свою руку, окрашенную красным.

— Так! Голубки, заткнулись! А то сейчас элистричиством тряхану, мигом умолкните. — Возмутился одноглазый, грузя нашу клетку на телегу.

Иркутская академия магии.

Кабинет ректора.

— Вадим Станиславович, я собственными глазами видел, как мои друзья упали в портал! — С красным лицом и трясущимися руками выпалил Оболенский.

— Молодой человек, успокойтесь. Вы просто получили травму головы и вам привиделось. — Спокойно ответил ректор, постукивая пальцами по столу.

— Проклятье! Да с чего вы взяли что у меня травма⁈ Да, есть небольшое рассечение, но я в здравом уме! Мы должны что-то делать!

Казалось, что Оболенский вот-вот сорвётся и вцепится в глотку ректору.

— Григорий Ярославович, два уважаемых мной мага сообщили что ваши друзья погибли. Я их знаю больше двадцати лет и у меня нет оснований им не доверять. Потеря студентов — это трагедия для академии, а потеря друзей для вас и вовсе ощущается как конец света. Знали бы вы сколько друзей я похоронил за свою долгую жизнь. Порой такое случается. Отправляйтесь в лазарет, я попрошу вас тщательно обследовать и исцелить. Думаю, после этого память к вам вернётся. — Ректор говорил мягко, но в каждом слове ощущалась жесткость.

— Да почему меня никто не слушает⁈ — Возмутился Оболенский и вышел из кабинета громко хлопнув дверью.

В том походе погибли три студента, их тела лежат в морге и ещё семеро пропали без вести. Можно было бы списать всё на ежегодные потери, но из-за слов Оболенского в душе ректора с новой силой разгорелись сомнения, которые и без того терзали его.

Каждый год кто-то из студентов погибал. Правда не всегда исчезали тела. А вот когда они исчезали, то зачастую поблизости находится профессор порталов Станислав Карлович. Странное совпадение. Но без доказательств обвинять человека бессмысленно, тем более что в других походах тоже пропадали студенты, правда в десяток раз реже.

В поселении царила мрачная атмосфера. Студенты видели, как увозили десятки им подобных, а назад возвращались лишь единицы. Никто не питал слепых надежд насчёт выживания. Но при этом все как один задавали одни и те же вопросы «Как там?», «Что делать, чтобы выжить?», «Всё так плохо?», «Где остальные ребята?».

Мимо нас протащили клетку Льва и Огнёвых. Я встретился глазами с другом и коротко сказал.

— Любой ценой доберись к центру арены.

Лев кивнул, а Огнёвы, переглянувшись начали шушукаться. Увидев реакцию братьев, я добавил:

— Следи за спиной.

Каверны. Арена.

Львов Лев Львович.

Лев смотрел сквозь решетку клетки, как на арену вываливается толпа из двадцати крыс. Семь арбалетчиков, четыре копейщика, пять мечников и четыре грызуна вооруженных двуручным оружием.

— Если будем действовать слаженно, выживем. Делимся на две группы, вы пойдёте направо, — Лев посмотрел на Огнёвых, а после перевёл взгляд на худощавого аристократа с решительным выражением лица, — мы с тобой идём налево. Наша цель добраться к центру арены. Первый кто доберётся, должен прикрыть с помощью магии остальных. Всё ясно? — Серьёзно спросил Лев.

— Как скажешь, командир. — Усмехнулся Илья Огнёв и надменно посмотрел на Львова.

Клетка, скрипнув, открылась. Лев занёс ногу, чтобы первым выйти на арену, но тут же ощутил толчок в спину, от которого он полетел кубарем вперёд. Вскочив на ноги, он увидел, как Огнёвы свернули шею аристократу и оторвав его от земли побежали направо, используя парня как щит.

— Твари! — Прорычал Лев.

Он вскочил и понёсся налево. Арбалетные выстрелы громко свистели, заставляя сердце биться быстро, заглушая своими ударами всё происходящее вокруг.

Час спустя привезли Львова и Огнёвых. Правда привезли их в разных клетках. У Огнёва старшего сломана рука, у Льва половина лица синяя. Лев злобно смотрел на братьев, обещая им весёлую жизнь.

— Как прошло? — Спросил я как только клетку Льва поставили рядом.

— Эти твари убили нашего сокурсника, а после использовали его как щит. — Он с отвращением сплюнул и продолжил. — Когда они добрались к центру арены, то попытались прикончить и меня. За что я и сломал руку старшему. Если бы меня не вырубили электричеством, то я бы голыми руками придушил их обоих. — Желваки на лице Льва ходили ходуном, а вена пульсировала на лбу.

— Я тебя предупреждал. Они трижды пытались меня убить. Таким людям нельзя доверять.

Мимо клетки прошел Мирон и обратился ко Льву.

— Хе-хе, а ты то ещё животное. Готов рвать и своих, и чужих. Молодец. Думаю, ты тут приживёшься.

Лев за мгновение оказался перед прутьями и протянув руку попытался схватить Мирона за глотку, но не хватило жалкого сантиметра.

— Забавный. Я здесь работаю уже десять лет и знаю расстояние, на котором я в полной безопасности. — Усмехнулся Мирон и вытащил из-за пояса палку с желтым камнем. — Ничего, у тебя ещё будет время, чтобы понять правила и освоиться. А пока буду учить тебя через боль.

Оскалившись, Мирон ткнул палкой в решетку. Желтая молния проскользнула по прутьям и Лев свалился на пол, сотрясаемый ударами тока.

— Обожаю эту работу. — Усмехнулся Мирон и отправился в центральное здание напевая похабную песню.

Через час Юлия успокоилась и смогла наконец то отпустить мою руку. Выглядела она всё ещё подавлено, да и не удивительно. Любой бы себя так чувствовал, если бы на его глазах увозили людей на убой, а шанс выжить не превышал тридцати процентов.

Правда это первичный отбор, думаю дальше сражения будут куда сложнее и выжить будет ещё труднее. Но всё это будет потом, а сейчас позади нашей клетки сгрузили ещё одну. В ней сидел парень в рваной одежде с до боли знакомым лицом.

Каверны. Арена.

Картаполов Михаил Евгеньевич.

— Ха! Вот так хохма. Картаполов? Ты как здесь очутился? Пришел долг забрать? — Усмехнулся Дубровский, увидев окровавленного Михаила.

— Падаль! Ненавижу! Убью суку! — Выкрикнул Картаполов и бросился к прутьям, чтобы дотянуться до шеи Дубровского или испепелить взглядом, непонятно на что он надеялся больше. — Всё из-за тебя! Скотина! Да чтоб ты сдох ублюдок! — Кричал Михаил брыжжа слюной.

— Кабан переросток, ты бы свой пыл поубавил. А то ещё тромб оторвётся, сдохнешь ненароком. — Усмехнулся Дубровский.