Маски сброшены (СИ) - Гаврилов Александр - Страница 34

Я не знаю, сколько времени у меня получилось поспать, но разбудил меня стук в дверь. Не громкий и властный, когда сразу становится ясно, что за дверью тот, кто имеет право так стучать, ну, или думает, что имеет, и не нервно заполошный, когда это означает, что точно что-то случилось, а тихий, неуверенный, как будто стучавший не хочет, чтобы его ещё кто-то услышал, или сомневается — а надо ли ему вообще это?

Я ещё минуту полежал, надеясь, что тот кто находится за дверью, передумает и сам уйдёт. На несколько секунд стук стих, как будто оправдав мои ожидания, и я уже собрался было спать дальше, как стук возобновился. Придётся открывать, понял я, пока на этот стук полгостиницы не сбежалось. Учитывая, что я догадывался, кто там может быть, это было вовсе нежелательно. Я встал, и подошёл к двери. Танака явно был бы посмелее, если бы это был он там, так что это... Я открыл дверь. Ну точно! Как я и думал, на пороге стояла Эльза, еле различимая в ночной мгле. Как вы понимаете, владелец постоялого двора в такой глуши вряд ли себе мог позволить магические лампы.

— Доброй ночи, — позволил я себе чуть улыбнуться ей, — Что вас привело ко мне в столь поздний час, ваше сиятельство?

— Может, не будешь держать даму на пороге, и мы в комнате поговорим, пока меня никто не увидел? — немного нервно ответила она, оглядываясь по сторонам. Я чуть посторонился, пропуская её, и она тихой мышкой прошмыгнула в комнату. Я закрыл дверь на засов, а когда повернулся, девушка уже сидела на моей кровати, еле различимая в почти кромешной темноте. Ставни у окон я на ночь закрыл, так что свет от Двух сестёр лишь едва-едва пробивался через их щели. Разглядеть её получилось только потому, что она была одета во что-то белое. Я щёлкнул пальцем, и небольшой светляк повис под потолком, тускло осветив комнату и девушку, которая тут же поспешила плотнее запахнуть что-то вроде халата, явно накинутого на ночнушку.

— Так чем обязан столько позднему визиту? — тихо спросил я у неё, подойдя чуть ближе, но садиться на кровать не стал.

— Мы же договорились с тобой, что будем общаться на «ты». Забыл? Почему ты опять перешёл на этот официальный стиль? — также тихо спросила девушка. Она отвернулась, и было сложно сказать, какие эмоции владели ей сейчас.

— Ну, мне показалось, что я потерял вашу милость и больше не имею право так к вам, тебе, то есть, обращаться, — попытался отмазаться я.

— Тебе именно что показалось. Ты спас мне жизнь. Что бы там между нами не произошло, или произойдёт, об этом я буду помнить всегда! — пылко возразила девушка, — Да, я не всегда тебя понимаю. Ты очень странный человек. То готов броситься на помощь любому, если ему грозит опасность, то наоборот, показываешь, что тебе плевать на людей, если они пошли против твоей воли, и угодили при этом в беду, — напомнила девушка о недавних событиях, — Но это ничего не меняет. Моя благодарность более долговечна, чем ты думаешь.

— Я просто считаю, что люди должны отвечать за свои слова и платить за ошибки, — пожал я плечами, — Каждый может совершить ошибку. Но нужно уметь признать её. В вашем же окружении людей, которые способны на это, я не увидел. Из тех, кто отправился с вами в поездку, только Танака на такое способен. Это плохо. Прежде всего, плохо именно для вас.

— Для меня? — удивленно вскинулась девушка, — Почему?

— Да потому, что если человек не признаёт свои ошибки, то он и дальше будет ошибаться, и будет считать это совершенно нормальным. И кто знает, к чему это может привести? Одно дело, когда ошибка касается только его, и совершенно другое — когда из-за неё могут пострадать окружающие, и в том числе, и ты. Сегодня они ошиблись с погодой, а завтра ошибутся со своими действиями при нападении на нас, например. И цена уже этой ошибки будет гораздо выше... — мрачно закончил я.

— Кажется, я поняла... — задумчиво протянула девушка, — Действительно ведь ни один из них не подошёл к вам, когда мы все застряли, и не попросил прощения и о помощи. Они все просто ждали... Хорошо хоть Танака помог и попросил тебя. Хотя в этом не было его вины, и он не обязан был этого делать. И я тоже должна была извиниться, но продолжала сидеть в карете. Обиделась как маленькая девочка на то, что ты не спешишь на помощь. Хотя вообще-то, мог бы не ждать и сам прийти на помощь! — как-то не логично закончила она, — Я же девушка! Нам положено быть обидчивыми и ранимыми! А вам, мужчинам, положено нас утешать, и сразу же приходить на помощь! И вниманием окружать! Вот почему ты за всё это время ни разу не составил мне компанию у кареты? Даже Танака, и тот старался развеять мою скуку, а ты так и не подъехал ни разу!

— Увы! Но там было так много народу у твоего окна, что я боялся, что меня просто затопчут, — усмехнулся я.

— О? Ты ревнуешь, что ли? Как это мило! — сделала она весьма неожиданный вывод из моей фразы, — А я уж подумала, что тебе всё равно на меня... Привыкла, что мужчины сразу же падали к моим ногам, стоило мне обратить на них внимание, и совсем растерялась, не понимая, что делать, если... — замялась тут она, — Если мужчина, который тебе интересен, не обращает на тебя ни малейшего внимания... Видишь, даже пришлось сделать первый шаг, и самой к тебе прийти...

— Твою ж мать! — мысленно простонал я. Похоже, я своим равнодушием наоборот распалил её. Подобные слова в этом консервативном обществе можно было считать чуть ли не объяснением в любви! Вот попал-то... По идее, мне сейчас надо переходить к более решительным шагам, или же... Или отшить её... В последнем случае на всей моей миссии по её защите от охотников на герцогство можно ставить крест. Обиженная женщина способна на любую глупость. И тогда она точно не позволит мне отваживать от неё ухажёров. И что же делать? У нас хоть с Юлией отношения за определённую черту не зашли, и по идее, это изменой считаться не сможет, вот только мне самому будет тяжело с этим жить. И она же видящая, то есть, рано или поздно, она точно обо всём узнает! Нет, придётся, видимо, всё же отшить...

— Ну что же ты там стоишь? — мягко продолжила девушка, откинувшись чуть назад, от чего полы её халата слегка разошлись, и показалась ночнушка, ничуть не скрывающая её высокую грудь и ложбинку... — Иди же ко мне уже...

На деревянных ногах я сделал небольшой шаг. Все мои логические мысли тут же улетучились из моей головы, и неизвестно, как далеко бы мы сейчас зашли, если бы я вдруг не услышал приглушенный вскрик в соседней комнате. Я специально сделал так, чтобы наши с ней комнаты располагались рядом. Так было удобнее за ней присматривать и охранять. И только нам с ней были положены комнаты на одного. Ей как дочери герцога, мне — как номинальному начальнику её охраны. Номинальному потому, что я вовсе не собирался вмешиваться в процесс организации службы приданных нам стражников. У них был свой командир, который явно разбирался в этом лучше меня. Каждый должен заниматься своим делом.

— Ты слышала? — насторожился я, замерев на месте.

— Ты о чём? — встревоженно спросила она.

— Кто-то вскрикнул в твоей комнате. Там кто-то есть? — я продолжал прислушиваться к происходящему за стеной, но больше не было ни звука.

— Ну, да. Мне было страшно ночевать одной в комнате, и я попросила составить мне компанию моей личной служанке, Мэгги. К тому же, она должна была остаться там на случай, если меня кто-то будет искать, — потупила она взгляд.

— Стоп! — я вдруг понял, что меня смущало во всей этой ситуации, — Но у твоих дверей же должна была стоять охрана! Как ты могла проскочить мимо них?

— Я попросила Милтона не ставить охрану рядом с дверями, так как присутствие так рядом со мной посторонних мужчин меня сильно смущало бы. Мы ещё на прошлом постоялом дворе договорились, что я не буду выходить из комнат и буду закрываться на засов, а он ограничится тем, что поставит охрану под моими окнами и у входа на постоялый двор. На мой взгляд, этого более, чем достаточно, — пожала плечами она. Похоже, переоценил я нашего начальника стражи, решил я, уже выскакивая из комнаты.