Я не желаю нагибать! Книга II (СИ) - Крынов Макс - Страница 52

В результате краткого, но интенсивного боя я не понес потерь, а вот одиннадцать вражеских драконов сдохли. Одного мой Краснопуз просто загрыз, еще одного разорвал Снежок. Еще девять всадников предпочли просто убить своих драконов, пока я не захватил их и не освободил. Люди теперь знали, что я из себя представляю, так что, видимо, получили чёткие инструкции на мой счет. Теперь, когда ситуация становилась безвыходной для моих противников — они просто дергали гвозди из голов крылатых ящеров и убивали их, сами погибая вместе с ними.

Именно таким манером и погибли девять вражеских драконов, когда я уже был готов прыгануть на них и даровать им свободу.

Остальные несколько десятков врагов просто ретировались в сторону столицы, как только пали их товарищи. Так что это можно было бы назвать сокрушительной победой над людьми, но у меня во рту от этой победы остался аромат пепла и горечи.

Ибо я не увеличил количество моих драконов по итогам этого сражения. Хоть и убедился теперь окончательно, что человеческие драконьи всадники больше противостоять мне не могут. Два самых крутых драконовода этого мира были мертвы: и император, и Ода-Чу, бывший наездник Краснопуза. Так что теперь я стал драконьим всадником, не знающим себе равных. Вот только насколько мне это поможет при штурме столицы — хороший вопрос.

Я всё больше нервничал, моя тревога росла. Косяк был еще и в том, что ни за этот воздушный бой, ни за сражение с дирижаблями я больше не получил ни уровня, ни очков характеристик. Система молчала, казалось, что она про меня вообще забыла.

Может это потому, что моя миссия подходит к концу? Или я достиг положенных мне системой пределов кача? Или система решила, что убив императора, я уже выполнил мою миссию, и теперь меня можно не качать?

Вопросов было много, а ответов — ни одного. Только одни догадки.

Радовало одно: я убедился, что я самый быстрый и сильный драконий всадник, и людишки теперь мне противостоять не могут. А еще я захватил пленника — один из мужиков, убивший своего дракона прямо в полете, упал с огромной высоты и переломал себе ноги, но выжил.

Я приказал оказать этому всаднику медицинскую помощь, насколько орки умели её оказывать, а потом притащить несчастного ко мне в командирский шатер.

Захваченный драконовод был бледен, обе его ноги были сломаны. Орки замотали их корой, изготовив нечто вроде лубков, но это слабо помогало. Ему дали обезболивающие травы, но мужик выглядел откровенно паршиво. Ходить он не мог, так что его мне принесли двое орков.

— Я ничего не скажу, — хмуро произнес пленник, увидев меня.

— Ну не говори, — я пожал плечами, — Ты видел, как я расколошматил вас в воздухе сегодня. И ты наверняка знаешь, что ваши дирижабли я тоже уничтожил.

— Ложь! — вознегодовал пленник, — У нас в городе еще полно дирижаблей!

— Ага. Будь это так — эти дирижабли бы меня уже бомбили, прямо сейчас, не дожидаясь, пока я обрушу мою орду на город, — усомнился я, — Но вместо дирижаблей вы посылаете против меня драконов. Нет у вас никаких дирижаблей. Кончились!

Мужик не нашелся, что на это ответить, и промолчал. И его молчание было красноречивее всяких слов. Значит, дирижаблей у врагов и правда больше нет.

— Я ничего не скажу, — снова прохрипел пленник, — Можешь меня пытать, убить, мне всё равно… Я не стану тебе помогать. У меня в городе жена и ребёнок.

— Тогда говорить — в твоих интересах, — объяснил я, — Видишь ли, я собирался произносить слова, а не лить кровь, но вы, похоже, не намерены вести переговоры. Когда я летал сегодня к городу — меня попытались сбить из копьеметалки.

Последнее было правдой. Копьеметалка была у йети, стороживших городские стены, и они меня тут же обстреляли, хотя я держал в руке белый флаг, показывая, что прибыл с мирными целями. Понятное дело, что йети слишком тупые, вряд ли они знали, что означает белый флаг. Но на стенах города стояли маги, и они, вместо того, чтобы остановить йети от метания копий, начали сами швырять в меня файрболлы.

— Переговоры — вот единственный шанс остановить мою орду, — продолжил я, — А вы не хотите говорить, сами не хотите себя спасти, сами копаете себе могилу.

— Переговоров не будет, — отрезал пленник, — Приказ императора. Однозначный. Никаких переговоров с тобой.

— Император мертв.

— Знаю, — кивнул пленный, — Но он оставил нам завещание. И запретил вести с тобой какие-либо переговоры.

— Ага. Только вот сам император со мной переговоры вёл…

— Его величеству виднее! — вознегодовал пленник, — Он всё продумал. И его смерть ничего не меняет. Тебе не победить!

— А давай без лозунгов, — поморщился я, — Кто вообще сейчас управляет городом?

— Совет сыновей императора, — на этот вопрос пленник соизволил ответить, — Из восьми человек. И ни один из них не будет с тобой говорить. Так что сдавайся, уходи, иди на штурм и умирай, делай, что хочешь, но говорить с тобой не будут. Дети императора не нарушат наказа своего отца.

— Ну и дураки.

Я приказал унести пленного прочь с глаз моих. Пытать я его не стал, просто не было смысла. Я и так все видел своими глазами, когда летал сегодня к городу на переговоры. И то что я увидел — мне очень не понравилось.

После беседы с этим парнем я приказал моей орде готовиться. Штурм с каждой минутой становился все неизбежнее. Это будет кровавая бойня, но другого варианта люди мне не оставили.

Ближе к вечеру вернулся мой отряд разведчиков, эту дюжину орков я еще вчера ночью выслал вперед, чтобы они аккуратно разведали настроения зверорас, собравшихся защищать хозяев-людей у стен столицы.

Орки вернулись не одни, они привели с собой аж пятерых Кровавых орков, пожелавших перейти на мою сторону. Вот это уже было совсем кисло. Я ждал много большего.

— Прости, герой! — без обиняков прорычал командир разведчиков, — Мы дошли до столицы, и мы смешались с Кровавыми, как ты и велел. Но нас вскоре разоблачили, и никто не захотел нас слушать. Никто из зверорас не перейдет на твою сторону! Они слишком трусливы, им легче умереть за людишек, чем восстать. А Кровавые орки просто подкуплены. И пьяны. Так что с нами согласились пойти лишь пятеро этих храбрецов. Да и то, мы их увели лишь потому, что командиры Кровавых перепились браги!

— А гоблины? А йети? А великаны?

— С гоблинами мы поговорить не смогли, они слишком боятся орков, — покачал головой разведчик, — А языков великанов и йети мы не знаем. Они даже на человеческом не говорят.

Мой разведчик человеческий язык знал, потому я и отправил его агитировать зверенышей переходить на мою сторону. И я честно рассчитывал, что он приведет мне хотя бы тысячу защитников городских стен, если вообще не поднимет в их лагере полноценное восстание. Но он вернулся лишь с пятью парнями из Кровавых орков. Больше храбрости ни у кого из зверенышей, поставленных защищать столицу, не нашлось.