А у нас на Венере. Фантастическая повесть - Червяков Александр - Страница 38

Ничего придумать у нас с Мишенькой, конечно, не вышло. За день до праздника принесли мы в учебную комнату свой лабиринт, поставили на стол, собрали стенки, пустили кибермышь, поглядели, как она бегает… Хоть по двойке не получим – и то уже хорошо.

А наутро, когда все в школьный центр пришли, то просто обалдели. Над нашим столом большой стенд стоит, а там – просто куча информации. И картинки, и фотографии, и про «Мышь в лабиринте», и про сами лабиринты, и про кибернетику, и про учёного Шеннона, и даже про какой-то там «алгоритм Люка-Тремо». Да красиво как всё сделано. Со звездами, с блёстками, со снежинками! В общем, по-новогоднему. Мишенька рот раскрыл, на меня глядит:

– Рома, это ты, что ли, за ночь сделал?

Я отвечаю:

– Я думал ты… А классно смотрится, правда?

– Да вообще шикарно. Может, это мама?

А тут как раз Полина Алексеевна подходит наш проект осматривать. Удивилась, обрадовалась, долго рассматривала стенд, а потом и говорит:

– А вы, ребята, всё-таки молодцы. Выкрутились. За умение работать с книгами и хорошее оформление держите по четвёрке с плюсом, котоловы!

И дальше пошла другие проекты глядеть.

– Нет, – Мишенька вздохнул, – это явно не мама.

А я подумал, что где-то такие звёздочки и блёстки уже видел.

Когда конкурс проектов закончился и Пол-Лексеевна итоги второй четверти объявила, новогодний праздник начался. Мы все отправились в спортзал, а там по краям уже стоят большие столы, а на них тарелки с разной вкуснотой. А ещё ёлка наряженная – искусственная, само собой, откуда же нам на станции настоящую взять? И снег тоже искусственный, из ваты. Но всё равно красиво. Синтезатор школьный стоит, лампочками мигает, играет музыка. Хорошо, весело. А тут выходит Сенька в костюме Деда Мороза, а Кроха – Снегурочки. Те самые костюмы, которые мы на них видели… когда поссорились… И тогда я сразу понял, кто нам с Мишенькой стенд сделал, и так мне стыдно стало, что просто хоть плачь. И уши у меня стали ещё краснее, чем шуба у Деда Мороза… А Дед Мороз, ну, то есть Сенька, и говорит:

– Здравствуйте, дорогие ребята и уважаемая учительница! Долгий путь мы с внучкой проделали с Земли, чтобы даже на Венере поздравить вас всех с наступающим Новым Годом! Знаю, что не бывает у вас здесь зимы, и не играете вы в снежки, но настроение-то у вас, я надеюсь, новогоднее?

Свой голос Сенька через синтезатор пропустил, и совсем у него голос даже не обыкновенный мальчишечий, а как у взрослого дедушки стал – низкий, басовитый. Так смешно. И все стали смеяться и кричать «даааа!».

– Ну а раз настроение новогоднее, – продолжает Сенька, – давайте и наряжаться, как положено зимой! Вот вам всем тёплые варежки, а вот шарфы, а вот и снежинки-звёздочки для украшения! Налетай!

И выставляет большие коробки, и все ребята давай оттуда себе натягивать варежки и шарфы на шею наматывать и звёздочки со снежинками прикалывать на комбезы. И даже Полина Алексеевна. Как все нарядились, Сенька своим басовитым голосом объявляет:

– А теперь попробую-ка я по своей старой памяти сотворить какое-нибудь настоящее чудо! Подай-ка мне, внученька, мой волшебный посох!

И Кроха Сеньке посох подаёт. Белый, блестящей лентой обмотанный, а сверху огромной снежинкой украшенный. Тут Сенька как стукнет им об пол! Громче заиграла музыка, засияли лампочки на ёлке, кто-то из ребят грохнул хлопушкой.

И вдруг началось что-то невообразимое.

Наверху над нами загудело и завыло, и внезапно на меня как опустилась волна холодного, ну просто леденющего, воздуха. Мне в комбезе стало совсем неуютно, и захотелось даже спрятаться под одеяло или одеть такую же шубу, как у Сенькиного Деда Мороза. А потом раздался громкий щелчок и с потолка повалил… снег! Он валил просто стеной, практически моментально засыпал весь пол, падал мне на плечи и на волосы – самый настоящий, холодный, который на ладонях тает и превращается в крохотные капельки воды! Этого не могло быть никогда – но это было. Я даже ущипнул себя, потому что подумал, что сплю. Полина Алексеевна стоит по колено в этом самом снегу, совсем растерялась, что-то пытается сказать, а никак не скажет. А ребята из группы уже просто визжать от восторга начали – кто-то с разбегу прыгает в эти снежные сугробы, кто-то стал, ну как на тех картинках про Землю, лепить из снега маленькие шарики – как их там, снежки, кажется? – и кидаться ими в товарищей. Тут и мне по затылку таким вот «снежком» прилетело. Я завопил, не пойму, то ли от восторга, то ли от обиды, и тоже кинулся лепить снежки и начал ими швырять. А снег с потолка всё валит и валит. Не знаю, сколько по времени он шёл. Минут, наверное, десять. А потом прекратился.

Спортзал – весь в огромных сугробах. Ёлка лампочками сверкает. Мы все бесимся и прыгаем, как очумелые, и уже даже не холодно. Тут открывается дверь, и к нам влетает сразу человек пять техников. Первый кричит:

– Где пожар?!

С порога подскальзывается на подтаявшем уже снегу, падает и под дружный наш смех въезжает в сугроб по самую макушку. Второй успевает ухватиться за ручку шкафа:

– Да что у вас тут такое происходит?!

А потом подошёл к снежному бугру, зачерпнул ладонью, и растерянно так на всех смотрит:

– Ребят, это что, снег?

Старший техник из сугроба вылезает, рукавом комбеза утирается:

– Нет, это не снег!

А мы ещё громче смеёмся, да как закричим все:

– Неправда, неправда, это снег, самый настоящий! Нам Дед Мороз наколдовал!

А старший техник смотрит на нас, голову отряхивает:

– Нет, это не снег! Это ЧП в школьном центре! Учительницу я попрошу детей отсюда немедленно вывести. И вызывайте аварийную – потому что сейчас всё это дело начнёт таять, и спортзал будет уже не спортзал, а бассейн номер два. И доложите Главному.

Пол-Лексеевна наконец дар речи обрела:

– Дети, не волнуйтесь, пожалуйста и не расстраивайтесь! Произошла какая-то небольшая авария, сейчас техники почистят зал, и мы продолжим праздник! Пойдёмте пока посидим в учебной комнате, поиграем в игры и посмотрим кино!

Мы все в учебную комнату ушли – только кино практически никто смотреть не стал. Все как на иголках, только и делают, что обсуждают, как же у нас на станции настоящий снег пойти мог. Кто-то на свои планшеты даже фотографий наснимать успел – и какие мы все нарядные, и как мы в снежки играли, и как по сугробам лазили. Я себе обязательно такую фотографию напечатаю и на стенку повешу над кроватью. Потому что если рассказывать, кто же иначе в такое поверит?

А в спортзале, да и вообще по всему школьному центру, слышно, беготня, суета, голоса. Тут какой-то техник нашу Полину Алексеевну в коридор вызывает, она и вышла. А мне любопытно, я следом за Пол-Лексеевной тоже тихонечко выглянул в коридор, а они там все стоят. И старший техник, и наша учительница, и главный инженер станции, и даже сам Архидемон. Пол-Лексеевна неуверенно объясняет:

– Я, Виталий Борисович, решительно ничего не понимаю. Это же с ума сойти можно. Как такое у нас могло произойти, да ещё и прямо во время новогоднего карнавала?

Архидемон подбородок себе ладонью задумчиво так потёр:

– Как такое могло произойти, я, уважаемая Полина Алексеевна, тоже не понимаю. Это пускай нам Георгий Александрович объяснит, он у нас главный инженер.

Георгий Александрович и говорит:

– Честно говоря, случай совершенно уникальный. В моей практике такого ещё ни разу не было. Стопроцентно точных данных пока нет, но, похоже, сперва произошел сбой в системе кондиционирования воздуха, и вместо морозильных камер воздух с температурой минус 3 градуса пошёл в третий сектор жилого блока…

– То есть в школьный центр? – Архидемон как бы уточняет.

– Именно. А когда холодный воздух достиг центра, на компьютер системы пожарной сигнализации поступил ложный сигнал о возгорании…