Бегство в Опар - Фармер Филип Хосе - Страница 22

• Предыдущая
• 22/53
• Следующая

Незнакомец отошел, остановился отведать чая из розы гибискус, разгрыз несколько орехов, посмотрел кукольное представление. Затем он приглядел тенистое место под крышей палатки, где торговали зайчатиной, и присел на корточки. Он так долго оставался недвижен, лишь отгонял мух от лица, что Хэдон начал терять к нему интерес. Парень столь неординарной внешности, по всей вероятности, обычный охотник. Он спустился с гор взглянуть на достопримечательности и, возможно, поглазеть на разнообразные аттракционы. Он не производил впечатление человека при деньгах; несколько истраченных монет он извлек из небольшого плоского кошелька на поясе. Но возжелай он женщину, деньги ему были бы ни к чему. В мужчину такого сложения и внешности вцепились бы святые проститутки. Единственная трудность состояла бы в том, где добыть комнатенку.

Хэдон рассмеялся при этой мысли, и тут он увидел пятерых горцев, подошедших к незнакомцу. На них были шапки из меха медоеда, увенчанные головами этих животных и набедренные повязки и башмаки из лисьей кожи, на голени зашнурованные по диагонали. На голой груди и лбах пришельцев нарисована стилизованная голова медоеда. За спинами у них висели кожаные мешки, в руках длинные пики с бронзовыми наконечниками. Короткие мечи и ножи — в ножнах на поясе.

Движимый более всего любопытством, Хэдон подошел немного поближе. Незнакомец не поднялся, а, улыбаясь, смотрел, задрав голову, на горцев, о чем-то спрашивающих его. Хэдон подошел еще ближе и теперь мог слышать разговор. А еще мог почувствовать запах дыма, пропитавшего барсучьи шкуры, давно немытых тел, прогорклого барсучьего жира, которым смазывались волосы, и сладковатого духа медовухи.

— Нам вроде как любопытно, — сказал один из горцев. — Никогда не доводилось видеть в этих краях охотника, похожего на тебя. Если ты и впрямь охотник.

— Я охотник, — медленно произнес незнакомец низким голосом.

— Только нездешний, — сказал горец. Он покачивался и моргал налитыми кровью глазами. — Я знаю любой выговор людей в этой долине, знаю, как по-всякому говорят в этих горах. Никто не болтает так забавно, как ты.

— Очень жаль, — ответил незнакомец. — Однако, это не твоя забота.

— Неужели? — включился другой охотник. — Сейчас…

— Сейчас дело любого — дело всех. — Агенты Минрута повсюду, и люди Авинет смотрят в оба. Ты доложился командиру гарнизона?

— Не знал, что это необходимо, — сказал незнакомец. — Я сделаю это. Когда появится такое желание.

Он взглянул на Хэдона:

— Нуматену, сын Красного Муравья, гражданин Опара. Вероятно, ты сможешь сказать мне, правду ли говорят эти барсуки. Обязан ли я зарегистрировать свое временное пребывание в местном гарнизоне?

— Если ты прибыл сюда впервые — да, — подтвердил Хэдон. — Очевидно, ты не бывал здесь прежде?

Первый горец, высокий, плотно скроенный мужчина с копной каштановых волос, тронутых сединой, присел на корточки и наклонился, разглядывая нож, висевший на боку незнакомца.

— Эй! Послушай! Это же не бронза! Это железо! Клянусь Ренамам, это железо, но такого железа я никогда не видел!

Примерно на дюйм блестящее серое лезвие выходило из ножен — это Хэдон заметил.

— Не сталь ли это, приятель? — спросил он. — Мой собственный меч сделан из углеродистого железа, но мне приходилось видеть меч, изготовленный из углеродистого железа в сплаве с никелем и закаленным до огромной твердости. Он удерживал заточку как ни один другой металл. У Квазина, моего кузена — ты, возможно, слышал о нем — был боевой топор, сделанный из самого прочного железа, какое я когда-либо видел. Его взяли от упавшей звезды. Должно быть, это металл, используемый богами.

— Это, скорей всего, топор Ви, выделанный одноглазым волосатым человечком по имени Паг, — сказал незнакомец. — Как он попал в руки этого Квазина?

Хэдон крайне удивился этому ответу. Нет, этот незнакомец не охотник с гор, не ведающий о том, что творится за пределами долины. Более того, его речь не похожа на речь жителя Кхокарсы. Того фонетический строй языка непременно заставил бы добавить а к имени Паг. Но откуда этому парню знать, что Паг — это истинное имя человечка?

Замолчавший на минуту Хэдон внимательно смотрел на незнакомца. В это мгновение внушительных размеров горец быстро вскочил на ноги, едва не потеряв равновесие и пытаясь схватить незнакомца за запястье. Однако неудачно — сероглазый парень отступил назад.

— Послушай, — бросил горец. — Где ты раздобыл такой нож? Ты не похож ни на богача, ни на нуматену. Ты, должно быть, украл его!

— Нож принадлежал моему отцу, — сказал сероглазый. — Однако, я не обязан отчитываться ни перед тобой, ни перед кем-то еще.

Он бросил взгляд по сторонам. Горцы полукругом сошлись перед ним. Отступить некуда. Позади торговая палатка.

Хэдон вышел вперед:

— Он прав. Его единственная обязанность — явиться на командный пост. Он не обязан отвечать на ваши вопросы.

— Да? — воззрился на Хэдона рослый охотник.

— А если мы отпустим его, как нам знать, что он прибудет туда? Что помешает ему запросто покинуть город и вернуться в свое шпионское гнездо в горах?

— Ты обвинил меня в том, что я вор и шпик, — спокойно сказал незнакомец.

— Да? Ну и что?

Другой горец, тощий, одноглазый, с торчащими вперед зубами, сломанным носом предложил:

— Отдай-ка лучше нам свой нож, ты, безтотемный человек. И мы забудем оскорбления.

Серые глаза расширились. Но он ничего не ответил. Теперь Хэдон понял, что они хотели. Их не заботило, соглядатай он или нет, они жаждали завладеть его ножом. И ради этого они не остановятся, если им придется убить незнакомца. В конце концов, его никто не знает, а следовательно, он подозрителен. На нем нет знака тотема, чтобы привлечь друзей на свою защиту.

Хэдон сказал:

— Этот человек совсем не обязан отдавать вам свой нож. У вас нет здесь власти, оставьте его. Я сам доставлю его на пост.

— Он шпион и вор! — завопил здоровенный охотник. — Отдавай нож, босяк! Или, клянусь Самой Великой Барсучихой, мы отнимем его!

Двое горцев повернулись к Хэдону, сжимая копья в боевом положении.

— А ты давай-ка иди своей дорогой и не суй нос не в свое дело, нуматену, — бросил один из них. — Мы позаботимся об этом грязном шпике.

Благодарю за желание защитить меня, — обратился незнакомец к Хэдону. — Но вы избежите неприятностей и кровопролития, если позволите мне самому все уладить.

Человек определенно говорил на странном кхокарсане, его манеры и язык не соответствовали диковатому внешнему виду. Он производил впечатление весьма образованного человека из высшего общества.

— Я не позволю паршивым околачивателям желудей помыкать собой, — сказал Хэдон. — Он пока не вынимал меч, еще надеясь прогнать горцев прочь. Если он извлечет оружие из ножен, его придется пустить в ход.

— Околачиватели желудей! — возопил ближайший к Хэдону горец, выпучив глаза и наливаясь кровью. — Как?! Ты, хлыщ из большого города, я покажу тебе, кто околачиватель желудей! — Он сделал выпад.

Хэдон выхватил меч в тот миг, когда горец кончал свою речь. Меч отрубил бронзовый листообразной формы наконечник, сделал еще заход и лишил охотника левой руки. Потом он резко повернулся кругом, доведя удар до конца цикла, повторил взмах, ударом напрочь отрубая верхнюю часть копья у другого обидчика. Тот отбросил древко и со всех ног помчался к базару, взывая о помощи.

Все действо заняло секунд шесть. Трое горцев мертвые лежали на земле. У двоих были перерезаны горла; у третьего виднелась кровавая рана на месте солнечного сплетения. Незнакомец обтер нож об одежду верзилы и втолкнул его в ножны. Затем, выпрямившись, сердитым жестом отбросил со лба пряди волос. Хэдон мельком заметил у него тонкий шрам, который начинался как раз над левым глазом, пересекал макушку головы и заканчивался над правым ухом.

— Все это получилось очень глупо, — сказал он. — Я пытался избежать этого, но они настаивали.

— Не стоит особо переживать, — заметил Хэдон. — Горцы сами были зачинщиками. Я могу засвидетельствовать. Кое-кому из их рода непременно захочется отомстить. Эти люди, знаете ли, придерживаются старых обычаев. Они, несомненно, хотели вас ограбить, может, родственники примут это во внимание.

• Предыдущая
• 22/53
• Следующая