Танго нуэво - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 67

– Риалон! Руки в ноги и ко мне! Быстро!

Амадо, мрачно пьющий в кабинете кофе, даже не сразу узнал мэра Римата. Сообразил минуты через полторы.

– Т-тан Кампос?

– Я. Живо ко мне.

– Что случилось?

– Убит помощник моего секретаря. Этой ночью.

– Еду, – быстро согласился Амадо, засовывая карточки в карман и выходя из кабинета, чтобы столкнуться с Феолой в коридоре.

– Риалон?

– Феола? За мной, – решил Амадо. А что? Она уже в курсе истории, а с магов спрос другой. И отношение к ним тоже другое. Пусть едет.

Феола прыгнула в старый служебный мобиль, погладила исцарапанную дверцу.

– Что именно случилось? Я с утра поговорила с родными и переехала до коронации к Веласкесам. А тут вы?

Амадо скрывать не стал.

– У мэра есть секретарь, Сезар Мигель Вальверде. Милейший человек, умница и профессионал. Но – возраст, сама понимаешь. Вот мэр и разрешил ему взять помощника и постепенно подготовить на свое место. Когда Сезар сам захочет уйти… лет через десять.

– Сколько лет этому Сезару?

– Ровесник мэра.

Феола вспомнила моложавого тана Кампоса, пожала плечами.

– И что страшного? Главное, чтобы мозги работали.

– Мозги-то там отлично работают. А вот ноги не всегда за ними успевают. И руки… артрит, – разъяснил Амадо.

Феола кивнула. Это она понимала.

– Сезар взял себе помощника, некоего Оливареса, и был им премного доволен. А сейчас мне телефонировал мэр и сказал, что Оливареса убили.

– Кто и зачем?

– Вот это нам и предстоит узнать, – взмахнул рукой Амадо.

Феола не возражала. Почему-то ей казалось, что все происходящее – это составные части одной головоломки. Но как правильно ее сложить, чтобы не получилось кривое зеркало?

Пока она не знала. Оставалось ждать и смотреть в оба.

Сеньор Вальверде оказался милейшим человеком. Высокий, моложавый, сухопарый… и правда – с артритом. Несчастные его перекрученные суставы…

Амадо посмотрел на Феолу.

– Посиди тут, стажер. А я на пять минут к тану Кампосу.

– Слушаюсь, – кивнула Феола. И посмотрела на сеньора Вальверде. – Вы позволите, сеньор?

– Да, конечно, ритана. Садитесь, располагайтесь.

Феола послушно опустилась в кресло для посетителей.

– Благодарю вас, сеньор. Вы так любезны…

– Может, кофе, ритана?

– Если можно, простой водички, – попросила Феола. – У меня от волнения в горле пересохло… это так все ново!

Хороший секретарь информацию собирает, мало ли что. Вот и сеньор Вальверде своего шанса не упустил.

– Давно вы стажер, ритана?

– Нет, что вы, сеньор Вальверде. Совсем недавно. И я так волнуюсь… еще сделаю что-то не так, и меня выгонят!

– Я думаю, тан Риалон не настолько жесток.

– При чем тут жестокость? – удивилась Феола. – Меня взяли для выполнения определенных обязанностей, если я с ними не справлюсь, меня выгонят. Это ведь справедливо, разве нет?

– Справедливо.

– Вы, наверное, тоже так помощнику говорили?

– Говорил… но Оливарес был выше всяких похвал.

Что-то такое было в Феоле, подкупающее. С ней хотелось поговорить, рассказать все и почувствовать, что тебя понимают. Не осуждают и не обидят.

Вот и сеньор Вальверде исключением не оказался.

Феола очень быстро узнала, что Сезар болел за свое дело. Секретарем он был лет с двадцати, свои обязанности знал преотлично, а вот исполнять их, как раньше, уже не мог. Подумайте сами, разве с артритом быстро по зданию побегаешь? Пока с третьего этажа до первого доползешь, это все десять минут. И это только туда. А там? А оттуда? А работать когда?

Поэтому Сезар поговорил с патроном. Он готов был уйти, если бы мэр так распорядился, но ему повезло. Тан Кампос не просто милейший и умнейший человек. Он еще человек большой души… и разрешил секретарю найти себе помощника.

Сезар подошел к вопросу ответственно и перебрал не один десяток кандидатов, прежде чем выбрал Эмилио Педро Оливареса.

Неглупый юноша искренне хотел вырваться из низов, и сейчас ему представился такой шанс. Он в него, понятно, вцепился.

– Из низов? – удивилась Феола.

– У него отец был картежником. Все проиграл, пустил себе пулю в лоб, когда понял, что не расплатится. Долг не перешел на жену и ребенка, но бедности им хлебнуть пришлось.

Феола скорчила сочувственное личико.

– Это большое горе… а каково сейчас его матери?

– Мать там умерла… лет пять назад, кажется. Оливарес жил один.

Феола кивнула. Один так один. Но это хуже, некому будет рассказать о помощнике и его проблемах. Разве что слуги? Они многое знают…

Впрочем, сеньор Сезар тоже достаточно много знал о своем помощнике. Возраст, характер, предпочтения в работе… может, узнал бы и больше, да вот работал Оливарес у него не слишком давно. Может, с полгода.

Хороший секретарь обязан хорошо разбираться в людях. И Сезару казалось последнее время, что парня что-то тревожит. Но что?

Оливарес или отмалчивался, или отшучивался… да, что-то около пары месяцев.

Но это вторично. А вот что случилось сегодня… Работы невпроворот, а Оливарес не пришел на службу вовремя. Хотя все полгода он, словно часы, появлялся в приемной ровно за полчаса до начала рабочего дня, плюс-минус минута. Но так – полчаса. Сезар… он не в курсе всего происходящего, но накануне таких мероприятий он и сам нервничает. Поэтому послал к Оливаресу посыльного. Тому не открыли дверь, и посыльный вернулся ни с чем.

Сезар подумал – и телефонировал в полицию.

Нет, он не подозревал ничего плохого, но вдруг? Сейчас такая нежная молодежь пошла! То инфаркт, то инсульт, то еще чего… вот в его время единственной уважительной причиной для обморока считался удар кирпичом по голове. А сейчас такие люди хлипкие… Тому же Оливаресу пару раз дурно становилось, приходилось нашатырем откачивать, словно беременную девушку. Куда это годится?

– Никуда, – согласилась Феола. – А с чего вдруг его так разбирало? Жара, что ли?

– Да нет… один раз это еще до начала работы было, – задумался Сезар. – Я прихожу, а он тут в кресле, в обмороке. И телефон пищит… сшиб, наверное.

– А второй раз?

– Второй раз вообще был на улице. Мы перекусить пошли, тут неподалеку есть замечательное кафе, кормят вкусно и не слишком дорого. Вот он на пороге и сомлел. Прямо в декольте какой-то сеньоре уперся.

Феола покивала, вытягивая подробности. Она сильно подозревала, что дело нечисто.

Приехавший наряд полиции вскрыл дверь, и внутри обнаружилось тело несчастного Оливареса. Убит одним ударом, кинжал, в спину, клинок оставлен в ране.

Больше никаких следов.

Что пропало?

Да кто ж его знает, для этого нужно знать, что у бедолаги было.

Вот с этим Феола была полностью согласна. А там и тан Риалон из кабинета вышел.

Что за манера у чиновников?

Вот знает тан Кампос, что Амадо из шкуры вон вывернется и обратно ужиком заползет, и все равно – накручивает нервы.

Вы должны, вы понимаете, от вас столько зависит…

Да все я понимаю, чего ты переживаешь! От этого и моя карьера зависит, и не только моя, и не только карьера. Все я сделаю.

Но поди, объясни это бюрократу!

У него – привычка! А у Амадо – Феола, которая оставлена в приемной без присмотра. Как оказалось – не зря оставленная.

Пока Сезар проводил Амадо к столу помощника, пока они в четыре руки разбирали его бумаги, а Сезар отправился за коробками, чтобы сложить все нужное и все уже ненужное, Феола потихоньку пересказала Амадо все услышанное.

Мужчина впечатлился и кивнул.

– Умничка. Посмотрим, что еще Хавьер скажет.

– Оп-па! – Феола ловко вытащила из общей массы одну бумажку. Помахала ей в воздухе.

– Что это? – прищурился Амадо.

– Не сойти мне с места, но наш друг поигрывал в картишки. Смотрите, здесь имена, взятки, вот это явно пас…

– А имя нашего покойника тут есть?

– Тут, скорее, прозвища. И потом, смотрите. Темная, золотая, мизер…[12]