Мишель и Мышиный король (СИ) - Сокол Алена - Страница 2

Она вновь обернулась к проблеме номер раз. Нет. Одной ей точно не справиться – тут нужны сильные мужские руки. Как жаль, что сейчас из мужчин в пансионе – один сторож, который не то, что елку – даже ведро с водой вряд ли поднимет.

– Придется искать помощь в городе, – пожала плечами Мишель.

Ей тут же вспомнился молодой бариста, который работал в кофейне неподалеку от центральной площади, и уже не раз звал ее на свидание, да она все отнекивалась. Он наверняка не откажет в помощи, да и кофе у него выходил удивительно вкусным.

Мишель вышла из зала и заперла все двери на верхнюю задвижку,  чтобы случайно забредший сюда ребенок ненароком не поранился осколками разбитых елочных игрушек. Потом она быстро поднялась к себе, положила солдатика в шкатулку, где хранился серебряный кулон и пара сережек к нему, и достала из шкафа зимнее пальто и теплые сапоги. Замотав шею шарфом, она тихо выскользнула из комнаты и, пройдя два этажа лестницы, вышла на улицу.

Морозный воздух ущипнул за щеки, заколол в носу, под ногами скрипнул снег. Мишель подняла голову к потемневшему небу, которое только-только взялось посыпать улицу белыми снежинками. Выпустив изо рта пушистую струйку пара, она быстро спустилась с крыльца и торопливо зашагала к автобусной остановке. Нужно спешить. Нельзя, чтобы дети остались без праздника.

Когда Мишель добралась до центральной площади, часы на здании городской ратуши пробили десять. Улица, залитая светом фонарей, казалась пустынной: даже мощеная дорога, припорошенная снегом, выглядела нетронутым белым ковром. Сегодня все сидели по домам, заканчивая приготовления к завтрашнему празднику.

Однако во многих украшенных к Рождеству магазинах по-прежнему горел свет: их владельцы оставляли подсветку витрин включенной на ночь, отдавая дань самому волшебному празднику в году. В это время каждая витрина превращалась в настоящее произведение искусства: куда ни брось взгляд – наткнешься на нарядную ель, изумрудный, украшенный настоящими шишками венок или воздушную фигурку ангела, задумчиво наблюдающего из-за стекла за пушистыми хлопьями.

Мишель прибавила шаг. Она не боялась безлюдной улицы – в их небольшом городке и в другие дни не наблюдалось толп гуляющих, просто хотелось побыстрее оказаться в тепле – один сапог протекал еще с прошлого года, и приходилось поджимать пальцы, чтобы они не закоченели.

Пройдя мимо главной рождественской ели, установленной возле круглого фонтана, Мишель улыбнулась: нос уловил знакомый теплый аромат кофейни, а через несколько шагов она смогла рассмотреть и подсвеченную золотой гирляндой вывеску.

Кофейня поприветствовала Мишель мелодичным звоном колокольчика. Однако внутри, к огромному удивлению, никого не оказалось. Совсем. Даже стойка бариста пустовала.

Неуверенно помявшись на пороге, Мишель все же отважилась пройти к кассе: кофейня определенно еще была открыта – дверь не заперли, а над круглыми столиками призывно горели желтые лампы.

– Роберт? – неуверенно позвала Мишель и, вытянув шею, заглянула за стойку, где, ей показалось, кто-то возился.

– Добро пожаловать! – выпрямился продавец, и Мишель в испуге отпрянула.

Плечистый, высокий мужчина с длинной темной бородой, усами и модным пышным зачесом, которому позавидовал бы любой столичный пижон, совершенно точно не был худощавым Робертом. Белая рубашка, рукава которой незнакомец небрежно закатал до локтя, открывали замысловатые рисунки на руках. На одном его запястье красовались странные часы, а другое сплошь покрывали ремешки да фенечки с вплетенными бусинами.

Фирменный коричневый фартук с вышитым на груди кофейным зернышком, повязанный поверх рубашки немного успокоил Мишель. Выходит, в кофейне новый бариста.

«Как жаль», – подумала она. – «Кто же теперь поможет мне с елкой?»

– Кхм-кхм! – кашлянул продавец, и только тогда Мишель поняла, что все это время беззастенчиво разглядывала его, не сказав ни слова.

– Добрый вечер, – поспешила исправиться она. – Можно мне капучино с корицей?

Она подняла глаза и встретилась со смеющимся взглядом льдисто-голубых глаз, которые, казалось, смотрели дальше, чем позволяло человеческое зрение. Перед ее мысленным взором яркой вспышкой пронеслись воспоминания – упавшая елка, недовольная директриса, наглая мышь и спасенный солдатик, надежно запертый в шкатулке. Голова закружилась, и ей пришлось опереться на стойку, чтобы удержаться на ногах.

– Прошу прощения… Я немного… – проговорила Мишель, растирая висок. – Должно быть устала.

– Я, конечно, не Роберт, но, если позволите, помогу вам, – бариста как по волшебству оказался рядом, протянув крепкую руку. – Смотрите, вот тот столик, кажется, свободен.

Мишель не удержалась от улыбки, принимая помощь. Глубокий, бархатный голос продавца вмиг убаюкал ее опасения, да и столик, к которому повел бариста, оказался ее любимым – в самом углу, у окна. В свободные вечера она обожала сидеть здесь и сквозь стекло наблюдать за спешащими по своим делам прохожими, оставаясь незамеченной.

Бариста помог Мишель устроиться, а потом… сел напротив! Да разве это нормально, чтобы незнакомец, а тем более работник кофейни вот так запросто усаживался рядом, не спросив разрешения?

– Ты ведь не за кофе сюда пришла? – огорошил бариста, вдруг перейдя на «ты», чем еще больше смутил Мишель.

– Я, пожалуй, лучше пойду, – она попыталась подняться с места, но продавец вскинул темную бровь, и голову Мишель вновь заполонили яркие картинки.

Только теперь это были не воспоминания. Ведь никогда не случалось, чтобы ее воспитанники, разложенные по постелям, тихонько подвывали в подушку, в то время как за окнами взрывались огни праздничных фейерверков…

– Что это было? – широко распахнув глаза, Мишель опустилась на стул.

– Всего лишь один из вариантов будущего, если ты сейчас убежишь, – как ни в чем не бывало отозвался бариста и щелкнул пальцами.

Перед Мишель появилась глубокая чашка, от которой исходил любимый аромат корицы. Еще щелчок – и перед продавцом возник высокий, прозрачный стакан с трубочкой, наполненный одними лишь кубиками льда. Он задумчиво помешал свой «напиток» и взглянул на Мишель. Та, настороженно подняв чашку, принюхалась и отпила глоток, потом другой.

– Вкусно, – прошептала она и, подняла глаза к загадочному продавцу: – Это колдовство? Или я сошла с ума, и мне все мерещится?

– Не колдовство, а волшебство, – поправил бариста. – И ты не сумасшедшая, лапочка. Ты добрая. А доброта в наше время такая редкость, что должна быть вознаграждена. Загадывай свое желание. Самое заветное.

– Хочу, чтобы рождественская елка в приюте снова стала нарядной! – не задумываясь, выпалила Мишель, и тут же почувствовала себя настоящей дурочкой: какое еще волшебство?

Ее просто разыграли, а она и рада стараться, желания взялась загадывать. С досады закусив губу, она бросила сердитый взгляд на бариста. Тот смотрел на нее и качал головой. Должно быть, тоже удивлялся ее наивности.

– Я сказал, что исполню твое желание, – сказал он. – Прояви фантазию, лапочка. Такой шанс выпадает всего раз.

– Елка! – упрямилась Мишель. Раз уж шутник решил продолжить розыгрыш, она будет стоять на своем. – И я не лапочка, а Мишель!

– Упрямая лапочка Мишель, – повернув голову набок, задумчиво проговорил бариста и, стоило Мишель открыть рот, чтобы возмутиться, добавил: – А я Марк. Приятно познакомиться.

Мишель растерянно молчала. Все происходящее казалось ей ужасно странным и неправильным.

– Ладно, – вздохнул бариста и щелкнул пальцами. – Готово! Елка цела. Теперь уже можем перейти к твоему желанию?

– К моему, значит? – проговорила Мишель, чувствуя, как внутри закипает раздражение.

Будто бы можно по щелчку пальцев починить упавшую елку! Да кем он себя возомнил? Решил, что фокус с кофе заставит ее поверить его словам? Да и сама она хороша: рассиживается в кофейне с каким-то сумасшедшим, вместо того, чтобы искать помощника.