Путь наемника (СИ) - "N& - Страница 42

И действительно. Чего это он вообще решил спросить? Они же даже не похожи. Видимо не до конца пришел в себя от разрыва шаблонов. Но теперь-то все точно встало на свои места. Ворчать и трястись над каждым медяком — это как раз в духе подгорных коротышек.

На самом деле, увидев вывеску, Никаниэль, как ни странно, но вновь вспомнил о Ванессе. Неугомонный кендер уже столько раз выручала его и в Тике, и в пути, и на заставе. И даже в недавних событиях, когда, по словам Малема, смогла привлечь на их сторону приехавшего от города всадника. Быть может, если бы не она, лежал бы Ник сейчас где-нибудь на сырой земле, а вороны клевали бы его печень. Малявка определенно заслужила награду.

А что подарить барду, если не новенький музыкальный инструмент? И пусть она потеряет его в первый же день, но внутренний голос твердил, что это будет правильным поступком.

Изначально эльф хотел купить Ванессе небольшую лютню, но обнаглевшая дварфиха заломила такую цену, что на нее не хватило бы всего жалования штрейса, даже если добавить к нему деньги дезертиров. Не дешевле стоили и виолы.

В итоге, после ожесточенного торга, скорей всего первого в жизни принца, он стал обладателем красивой костяной флейты, покрытой всяческими узорами, лаком и с аккуратными маленькими отверстиями — как раз под миниатюрные кендерские пальчики. А еще Ник заставил владелицу лавки приделать к инструменту ремешок. Так оставался хоть иллюзорный шанс, что флейта побудет у Ванессы дольше, чем несколько часов.

Вернувшись в лагерь, Никаниэль не обнаружил у палаток ни Малема, ни остальных товарищей. Хотя должны были уже вернуться. Не иначе, почувствовав свободу и тяжесть денег, отправились в таверну. Ник даже подозревал кто именно стал инициатором.

Воспользовавшись случаем, он решил посвятить время работе над магическими каналами. Принц сел неподалеку от кострища, закрыл глаза, глубоко вдохнул, однако должного уровня сосредоточения достичь не получалось. В голову постоянно лезли сцены неудачного эксперимента возле дерева висельников, и испытанные при этом чувства ни как не давали с головой погрузиться в медитацию.

Запретная магия. Темные искусства. Некромантия. Создание нежити. Управление смертью и жизнью после смерти. В какой-то степени это сила сродни божественной, ведь только боги в праве вмешиваться в естественный ход событий. А то, что Ник ощутил при попытке оживить скелет человека, было настолько противоестественно, настолько противно всему сущему, что он до сих с содроганием вспоминал прикосновение разума, созданной им потусторонней твари. А еще тот странный сгусток некроэнергии, будто бы впитавшийся в землю. Такого в дневнике, вроде как, не было.

Но что же делать? Прошло уже столько времени с момента побега из Эльфхейма, а он едва ли приблизился к воскрешению той единственной, без которой не видел смысла в дальнейшем существовании. А ведь в Тике почти получилось! Некромант, настоящий некромант, был уже у него в руках. Оставалось лишь вывести его из Города Теней, да каким-то образом протащить в Бьюнилирин. Не просто, но вполне осуществимо.

И тут одна случайная стрела и все пошло насмарку…

Кфхан побери!

Теперь что? Пантиок? Нет никаких гарантий, что в бывшей столице объединенного людского королевства вообще есть хоть один повелитель смерти. Ведь там официальная магическая академия, главная ставка корпуса противодействия магии и Лаод знает что еще. А шататься по лесам и захолустным деревушкам можно вообще до старости — слишком обширные территории отхватили себе люди в былые времена.

И пусть оставалась еще ниточка, тянущаяся из легенды Инги, но в Тике она практически оборвалась. Хотя у Ника еще имелись кое-какие мысли на этот счет.

Получается единственная более или менее реальная надежда — дневник некроманта. Не бог весть что, но там у него есть хоть какие-то подвижки. Значит надо пробовать снова. Наступить на горло собственным эмоциям и убеждениям, наплевать на мораль и запреты и, стиснув зубы, идти к цели. Не он ли кричал, что вернет Элельен любой ценой? Теперь придется эту цену платить!

Нужно попросить Ванессу опять перевести ту часть, где автор рассуждал о контроле над нежитью. Казалось бы, давно пора уже выучить весь дневник наизусть, но сложно запомнить то, что ты понимаешь, в лучшем случае, наполовину. А язык кендеров и вовсе не поддавался никакой логике. Запомнить криамо, обучая Шазшаза общему — и то проще.

Поработать с магическими каналами в тот день Никаниэлю так и не удалось. Хоть он и предпринимал попытки до самого вечера. Загулявшие где-то соратники возвращаться, похоже, не планировали, и Ник, пожевав вяленного мяса с сыром, хотел уже укладываться спать, как тут кто-то больно ущипнул его чуть пониже поясницы.

— Монетка за испуг! — звонко заявила Ванесса, выпрыгнув из-за спины. — Чего грустим?

— Потому что тебя рядом не было. — буркнул принц, потирая пятую точку.

— Прости, загулялась. Тут столько всего интересного! — кендер открыто и беспечно улыбнулась, и даже вечер, казалось, стал чуточку светлее. — Вот только Молчун не дал мне поиграть с этими смешными дующими штучками. Да и вообще он странный какой-то. — полурослица не на долго задумалась, но быстро вновь вернулась к обычному состоянию. — Теперь я здесь! Можешь радоваться!

Никаниэль невольно улыбнулся. Определенно весьма сложно хандрить рядом с этим лучащимся облачком счастья. Она как будто маленькое солнце, неизменно разгоняющее тучи после проливного дождя и призывающее ему на смену цветастую радугу.

— А это ты где взяла? — принц снял со спутницы перекинутый через плечо ремень из толстой кожи с разношенным третьим с края отверстием.

Ванесса уставилась на тот словно впервые видит и беззаботно пожала плечами:

— Потерял кто-то, наверное. Штаны теперь будут сваливаться. Бедолага. Кстати, хорошо, что из тебя вынули ту стрелу. Она тебе определенно не шла. Вот прям ни капельки!

«Они сговорились что ли?» — подумал Ник, но вслух сказал:

— У меня для тебя кое-что есть.

— Правда? Что?

— Закрой глаза и вытяни руки.

Ванесса слегка прищурилась, подозрительно взглянув на принца, но, все-таки, подчинилась.

— Как-то один кендер сказал то же самое, а потом дал мне дохлую жабу. Я две недели с бородавками воевала. Было совсем не весело. Но тебе, Никанор, я верю. Давай! Что там? — она чуть приоткрыла один глаз.

— Не подглядывай!

Похоже, даже у кендеров бывают проблемы. И можно ли верить тому, кто всем называется выдуманным именем?

Может ли он верить хотя бы сам себе?

Достав флейту, Никаниэль без промедлений вложил ее в руки миниатюной женщины.

— Открывай!

Ванесса распахнула глаза и удивленно уставилась на инструмент, хлопая ресницами:

— Это… это мне?

— Ты уже столько раз меня, да и всех нас, выручала, что я решил подарить тебе небольшой… подарок… — под конец принц немного смутился. Эмоции кендера плескались через край, заливая всю округу и захлестнув самого принца неудержимым валом.

Полурослица бережно поднесла флейту поближе к лицу, любуясь изящным, искусно нанесенным узором. Осторожно провела пальцем, едва касаясь покрытой лаком поверхности. Глубоко вдохнула, словно впитывая запах вложенного мастером труда. И, наконец, крепко прижала инструмент к груди.

Одна подняла вверх голову, глядя Нику как будто в самое сердце. В ее широко распахнутых голубых глазах стояли слезы. Горячие слезы радости.

Резко рванув с места, Ванесса всем телом прижалась к принцу, обняв того за ногу.

— Спасибо, Никанор. — едва слышно прошептала ему в живот. — Мне… мне еще никто никогда ничего не дарил. Спасибо…

Горячая волна зародилось глубоко внутри Никаниэля и понеслась вверх, сметая все на своем пути, включая застрявший в горле предательский ком. Ник и не думал, что это будет иметь для нее настолько большое значение. Оглянувшись по сторонам, он украдкой вытер уголки глаз.