Путь неофита (СИ) - "N& - Страница 17

— Ну и где это тебя так угораздило? — поинтересовался Малем, меняя повязку на поврежденной руке принца.

— Да вот, по твоему совету заглянул к попечителю приюта. — Нику стало заметно лучше, хотя лицо все еще оставалось бледноватым.

— Я тогда вообще-то пошутил.

— А я вот нет…

Принц пересказал другу недавние события. Кроме того, по мере повествования он смог оценить собственные поступки со стороны. И если погоня за бардом, пусть и была бездумным нелогичным поступком, то обуявшую его позже жажду крови эльф объяснить не смог. Он как будто бы на время полностью потерял над собой контроль. Подобного до этого не случалось ни разу.

— Тех детей надо спасать. — безапелляционно резюмировал Никаниэль, когда со всеми процедурами было покончено.

Но к его немалому удивлению Малеммил отнюдь не воспылал праведным гневом и решимостью броситься в бой по первому зову. Тот, не спеша, прибрался, спрятал все медицинские порошки и склянки, сел за стол и, скрестив на груди руки, спросил:

— Что ты предлагаешь?

Ника несколько смутило поведение друга, но он продолжал стоять на своем.

— Спасти детей. — твердо повторил он.

— Это я уже понял. А как именно спасти? Заберешь их сюда? Станешь новым попечителем? Как?

Об принц подумать не успел. Картина изможденных, измученных детей все еще стояла у него перед глазами, побуждая хоть что-то предпринять. Но вот что? Ник внезапно осознал насколько мало он мог сделать за пределами Эльфхейма.

— Кроме того, — продолжал Малем, — пока ты носился по городу и воевал с мельницами, я тут кое-что разузнал. Например, что, судя по твоему описанию, сегодня ты обидел Уиллиса Ваута — главу тикийской епархии и одного из теневых лидеров города.

Малеммил сделал паузу, давая другу возможность оценить смысл сказанного.

— Ник, — Малем сменил тон на более ласковый, — я не в коем случае не защищаю Уиллиса. Он подонок, использующий детей в своих целях. И боги покарают его за это. Но он дает сиротам кров и какую-никакую пищу и защиту. Некоторые из них позже стану послушниками…

Никаниэль набрал в грудь воздуха, чтобы высказать, все, что он об этом думает, но Малеммил жестом его остановил.

— Пойми… — Малем опустил взгляд, подбирая слова. — Мир не совершенен. В нем полно боли, грязи, обмана и страданий. И мы не в силах это исправить. С чем-то приходится мириться… Всегда приходится…

Никаниэль не верил своим глазам. Вечно легкомысленный шутник и балагур выглядел так, будто в мгновение ока постарел на тысячу лет. Что же могло случиться в его жизни, что он теперь реагировал подобным образом?

— А я не хочу мириться! — решительно заявил Ник.

— И что же ты сделаешь?

— Завтра же пойду к этому ублюдку и объясню, что если он ничего не исправит, то епархии придется выбирать нового главу! Ты со мной?

Малеммил с сомнением смотрел на принца. В его взгляде жизненный опыт боролся с желанием помочь детям и другу. Наконец он улыбнулся одними кончиками губ.

— По крайней мере мы можем попробовать.

На следующий день эльфы, позавтракав, явились к храму. Их ждало немалое разочарование.

Осторожно выглядывая из-за угла, друзья оценили произошедшие за ночь изменения. Теперь каждый вход охраняло несколько послушников. Кроме того, неподалеку прогуливались вооруженные люди в кожаной броне. Они старательно делали вид, что случайно проходили мимо, но и дураку было понятно, что их нанял испугавшийся священник.

Если раньше его защищала аура власти, и никто не рисковал переходить дорогу столь влиятельной личности, то после событий предыдущего дня главе тикийской епархии пришлось пересмотреть свои взгляды на жизнь.

Но самое обидное, что пропала возможность проверить изменилось ли что-либо в обращении с сиротами.

Что-то подсказывало, что нет.

Даже пылавший праведным гневом принц понимал, что насколько бы искусно не владел мечом Малем, вдвоем им никак не пробиться сквозь пару десятков охранников. Да и, в целом, насилие — не выход.

С наскока проблема явно не решалась, да и что делать, откажись Уиллис выполнять требования, тоже оставалось неясным. Не самому же Никаниэлю садиться в кресло попечителя? К тому же кто его туда пустит?

Скрепя сердце, эльфам пришлось отступить, но Ник планировался вернуться позже, когда придумает какой-нибудь стоящий план действий.

Поймав проводника, друзья отправились к портному. Задание Люсинды никто не отменял, и для успешного проникновения на шоу заезжего богача, предстояло сперва соответствующе принарядиться.

Над входом в лавку висела деревянная вывеска с изображением иголки и мотка ниток, не оставлявшая сомнений о характере выполняемых внутри работ.

Владельцем оказался суетной услужливый гном с забавной прической похожей на завядший букет цветов. Костюмер ужаленным щенком носился по помещению, демонстрируя потенциальным клиентам отрезы тканей всех возможных цветов и материалов. И без умолку трещал, от чего казалось, что его как минимум трое.

Сходу купив пару масок и нацепив их на лица, что ни капли не смутили портного, эльфы отдали себя во власть гнома, вооружившегося лентами, ножницами и длинной рейкой с нанесенными на нее насечками. Материал же выбрали самый дешевый из тех, что не смотрелся бы как перекроенный мешок из-под зерна, а более или менее подходил для предстоявшего мероприятия. Но даже так вышло безумно дорого. К счастью, денег пока хватало.

Из лавки удалось сбежать лишь примерно через час. Хотя по ощущениям прошло не меньше века. А то и двух. Болтливый гном умудрился утомить даже Малема, что в принципе казалось невозможным.

Закончив с этим делом, друзья разошлись каждый по своим делам. Малеммил направился к дражайшей Люсинде, Никаниэль же решил таки выяснить у Гилекса имя барда и где его можно найти.

Отобедав в «Птице Удачи», Ник подошел к управляющему харчевни и задал интересовавший его вопрос. Однако реакция бывшего наемника оказалась более чем неожиданной.

— Так это ты, пес, вчера Марджет ударил? — голос Гилекса сквозил убийственным холодом вечной мерзлоты. — И ты еще смеешь после этого сюда заявляться и что-то у меня спрашивать?! — он понизил голос и приблизился практически вплотную, так что эльф даже ощутил запах лука из его рта. — Не будь ты гостем «Сундука», завтра дварфы по частям собирали бы тебя в своем подземном море.

Если бы взглядом можно было убивать, Никаниэль бы уже валялся на полу харчевни грудой порезанного мяса. Добродушность исчезла с лица управляющего, будто ее там никогда и не было. Не оставалось никаких сомнений, что этот человек ни один год тянул лямку наемника и прошел через огонь и воду, причем, судя по всему, не по одному разу. Казалось, что излучаемую им ауру угрозы можно не то что увидеть — а пощупать, отрезать кусочек и сшить из нее убийственно-колючие перчатки.

И вновь принцу пришлось отступить.

Он попытался подойти к нескольким посетителям, которые вроде как тоже слушали балладу, но те или впервые видели этого барда, или вовсе не желали говорить с подозрительным типом в плаще, подозревая в нем ищейку храма.

Несолоно хлебавши, Ник вышел наружу.

Как отыскать в городе определенного человека, если тебе для того чтобы найти соседнее здание нужен провожатый?

Клятая Тика!

Дважды за день мокнутый в грязь лицом эльф начинал ненавидеть этот город. Ни законов, ни морали, стража бухает по кабакам, священники торгуют детьми, проститутки нанимают пилигримов разобраться с конкурентами. Вонь, грязь, нечистоты. Совсем не так принц представлял себе вольный город контрабандистов, когда читал о нем, сидя в уютном кресле дворцовых покоев.

Что-то несильно ударило Никаниэля по голове. Потом еще раз.

Дождь?

Не может быть. Этот город не заслужил дождя. Он должен всегда оставаться таким же грязным снаружи, какой он есть внутри. Чтобы каждый забредший на эти улицы путник сразу понимал где оказался и не строил никаких лишних надежд, навеянных книгами и романическими историями.