Путь. Автобиография западного йога - Уолтерс Джеймс Дональд "Свами Криянанда (Крийананда)" - Страница 35

Я некоторое время молча слушал их болтовню. Наконец я не выдержал: «Разве вы не знаете, что страсть делает человека рабом того, к чему он стремится!»

Боб и Дин переглянулись насмешливо. «Что это с ним?» — спросил Дин.

Лишь через годы до меня дошло, что понимание, словно цветок, распускается со свойственной ему скоростью. Если человек не готов к осознанию истины, то даже самая убедительная логика не поможет принять ее.

Как только я завершил чтение «Автобиографии Йога», у меня возникло желание немедленно сесть в автобус, направляющийся в Калифорнию. Однако не желая действовать столь импульсивно, я прождал целый день! Я даже несколько часов спорил с собой, не мудрее ли поехать к морю, как я планировал, чтобы на несколько месяцев погрузиться в медитацию перед принятием столь важного решения. Но я уже знал, что это решение правильное. На следующий день я упаковал свой чемодан и сел на ранний поезд, следовавший в Нью-Йорк.

Мой крестный отец, доктор Уинтроп Хейнес, проявлял живое участие и интерес к моему будущему. Они с женой относились ко мне как вторые родители, и я не мог уехать из Нью-Йорка, не попрощавшись с ним. Поэтому по пути к автобусной станции я заглянул в его контору в Центре Рокфеллера. Не застав его, я оставил на столе записку, в которой сообщал: «Я еду в Калифорнию, чтобы присоединиться к группе людей, которые, я верю, могут научить меня тому, что я хотел бы узнать о Боге и религии». Так я впервые поделился своей тайной о том, что Бог — истинная цель моей жизни.

Я сел в первый же автобус, отправлявшийся на запад. Следующие четыре дня и ночи моим домом была вереница автобусов, в которые я пересаживался по дороге.

Мой разрыв с прошлым был таким внезапным и полным, что иногда я спрашиваю себя, возможно ли было все это без особого благоволения свыше? Что, например, я стал бы делать, если бы мама все еще находилась в Америке? Хватило бы у меня мужества на такой решительный шаг? Я не уверен в этом. Очень возможно, что она задержала бы меня. А если так, смогла бы она отвратить меня от моего намерения? К этому времени такой вопрос стал чисто теоретическим. Но разве не удивительно то, что я нашел книгу, которая изменила мою жизнь, менее чем через полдня после того, как я посадил маму на пароход, следовавший в Каир?

Действительно, неисповедимы пути Господни! В последующие годы мне не раз суждено было быть свидетелем таких удивительных совпадений, и каждый раз я не переставал изумляться.

Я ПРИБЫЛ в Лос-Анджелес утром 11 сентября 1948 года, в субботу, изнуренный продолжительным путешествием. Там, впервые за четыре дня, я смог побриться и принять ванну. Затем на автобусе я проехал сотню миль на юг, к небольшому прибрежному городу Инсинитас, где, как я читал, располагалась обитель Йогананды. Читая о Мастере, я сначала не обратил внимания на то, что он — основатель всемирной организации. Возможно, я подсознательно «исключил» эту информацию из-за давнишней боязни религиозных организаций. В моем сознании эта маленькая прибрежная обитель была единственным его делом.

Я прибыл в Инсинитас к концу дня и был слишком измотан, чтобы сразу направиться к жилищу Йогананады. Поэтому я остановился в гостинице, повалился на кровать и проспал почти целые сутки. На следующее утро я отправился в обитель Общества Самоосознания. Почти милю я шел мимо живописных садов с ледяником и бугенвилями. Многих цветов я прежде нигде не встречал. По яркости оттенков они сильно отличались от скромных цветов на Востоке. Позднее я заметил, что этот контраст был характерен для многих аспектов жизни на западном и восточном побережье.

Я приближался к приюту, затаив дыхание. Йогананда, вспоминал я его книгу, тоже посетил однажды святого без письменного уведомления о визите. Он еще не достиг деревни святого, когда тот вышел его приветствовать. «Может быть, Йогананда тоже знает о моем прибытии, — спросил я себя, — выйдет ли он встретить меня?»

Но этого не произошло. Я вошел через красивые ворота. По обеим сторонам въездной аллеи располагался большой, хорошо ухоженный сад: слева — деревья, справа — широкая лужайка. В конце подъездной аллеи стояло красиво оштукатуренное белое здание с красной черепичной крышей. Я представил себе учеников, спокойно выполняющих простую домашнюю работу, их лица, светящиеся внутренним спокойствием. (Знают ли они, что я приехал?) Я позвонил. Через несколько минут появилась пожилая женщина почтенного вида.

— Что вам угодно? — спросила она вежливо.

— Парамаханса Йогананда у себя?

Мое произношение этого незнакомого имени, видимо, оставляло желать лучшего. На мне был светлый морской костюм, который не мог свидетельствовать о том, что я был обычным посетителем. Я ошибочно полагал, что белый морской костюм так же уместен в Южной Калифорнии, как и в Майами или Гаване. Моя необычная внешность вместе с явным незнанием правильного произношения имени Йогананды могла произвести впечатление, что я какой-либо специалист по техническому обслуживанию.

— А, вы пришли, чтобы проверить воду?

— Нет! — сглотнул я и повторил: — Парамаханса Йогананда у себя?

— Кто? А, да, понимаю. Нет, боюсь, что он уехал до понедельника. Могу ли я вам чем-либо помочь?

— Наверное, да… Нет. Я хочу видеть его.

— Он сегодня читает проповедь в церкви Голливуда.

— У вас есть там церковь?

Я всегда считал, что Голливуд состоит только из киностудий. Мое удивление поразило хозяйку как непристойное. В конце концов, почему у них не может быть церкви в таком большом городе, как Голливуд? Скоро мне стало совершенно ясно, что я производил не лучшее впечатление.

Может быть, действительно казалось несколько странным мое вторжение сюда, желание говорить с главой организации; и хуже всего то, что я даже не подозревал о наличии у него организации. Моя хозяйка несколько насторожилась.

— Я хочу включиться в его работу, — объяснил я, — я хочу жить здесь.

— Вы читали его лекции? — спросила она несколько холодно, как мне показалось.

— Лекции? — повторил я тупо. Я не знал, что существуют лекции, которые надо изучать. Мое положение становилось все более безнадежным.

— Имеется целый курс лекций. Боюсь, что вы не сможете принять участие в его работе, — сказала она твердо, — пока не пройдете весь курс.

— Сколько времени на это потребуется? — Мое сердце замерло.

— Около четырех лет.

Четыре года! Возражения были бесполезны! Когда я мысленно возвращаюсь к этой встрече, я думаю, что она, вероятно, пыталась несколько умерить мою абсурдную самонадеянность и уверенность в том, что стоило мне только появиться и меня встретят радостными криками: «Вот вы и приехали!» На самом деле требования к поступлению не были столь строгими в этом смысле. Однако такой метод обычно справедливо используется, чтобы удостовериться в душевной искренности претендента. Но тогда мне это не показалось справедливым. Позже я узнал, что хозяйкой была Сестра Гьянамата, наиболее продвинутая из учениц Парамахансы Йогананды. Сама она была замужем, и поэтому ей пришлось ждать годы, прежде чем быть принятой в это сообщество. Поэтому перспектива ожидания не казалась ей слишком большим испытанием.

— Что ж, — размышлял я, воодушевляясь, — это еще не вердикт Йогананды. — Подавляя разочарование, я спросил, как добраться до церкви Голливуда. Сестра Гьянамата дала мне адрес и номер телефона. Вскоре я уже был на пути в Лос-Анджелес.

Пока я ехал, приступы негодования (по поводу ее недоверия) чередовались с отчаянными молитвами о моем приеме. Впервые в жизни я столь отчаянно жаждал чего-то. Они не смогут, они просто не должны мне отказать!

В какой-то момент, думая о хозяйке, я почувствовал, что мой мозг готов расплавиться, как воск, от негодования, но вдруг вспомнил ее глаза. Они были очень спокойными и даже, как я с изумлением понял, мудрыми. Конечно, в ней было нечто большее, чем я увидел. «Прости меня, — молился я, — за то, что я осуждал ее. Во всяком случае, мне не следовало думать о ней недоброжелательно. Она просто выполняла свой долг. Но теперь я понял, что она — великая душа. Прости меня!»