Земля мертвых. Боги войны - Котов Сергей - Страница 9

– Ну что, будем пробовать вырваться морем? – спросил Лев за завтраком. В этот раз на завтрак пришли все одновременно; на меня смотрели три пары глаз.

– Конечно, будем! – ответил я, стараясь, чтобы голос звучал бодро. – Должно получиться, я думаю. Море – оно такое. При должном подходе может вывести куда угодно.

Иван улыбнулся и кивнул.

– Надеюсь, вы правы, – пробурчал Михаил, отхлебнув кофе. – Нужно использовать все шансы. Это точно.

Всё с самого начала пошло не так. Несмотря на то, что я внимательно прочитал инструкцию от катера, которая в распечатанном виде хранилась на ходовом, это не сильно помогло освоить азы управления. Это только со стороны так кажется: что сложного? Запустил движок, взлетел и рули туда, куда тебе надо. На самом деле посудина была неожиданно тяжёлой для своего размера, инертной. Волны и ветер не давали толком взять курс. И лишь пару раз едва не опрокинув нас, неудачно подвернув под очередную волну, я наконец уловил основной принцип и дальше вёл катер уже осознанно.

Инерциальной системы навигации тут не было. Только стандартный приёмник сигналов западной системы GPS. Поэтому курс приходилось держать, что называется, на глаз.

Я сориентировался по картам, которые были загружены в бортовой компьютер, и нацелился на небольшой необитаемый остров в ста пятидесяти милях от побережья Новой Земли – просто чтобы выбрать направление. Неясно было, сработает ли такое ориентирование внутри Зоны; скорее, это была перестраховка на случай, если нам действительно удастся выбраться. Выходить по радио на связь с катера противника сразу было бы не очень разумно. А так, добравшись до островка, мы бы получили временную фору, которая позволила бы командованию разобраться, что к чему, а не пытаться нас сразу уничтожить.

Впрочем, все эти усилия оказались напрасными. Уже ночью, где-то за час до полуночи, мы увидели знакомый силуэт берега. Над морем, как выяснилось, Аномалия работала точно так же, как на суше.

Примерно в миле от берега у нас закончилось горючее. Конечно, снотворное я захватил с собой, но спать в катере без хода, не пришвартовавшись к берегу, было равносильно самоубийству.

Нам сильно повезло: ночной бриз прибил нас к берегу, в каких-то десятках метров от ангара.

Спрыгнув на сушу, мы миновали базу и добежали до оставленного возле обрыва вездехода.

До полуночи, уже ощущая действие снотворного, разогнав подчинённого и научников по каютам, я едва успел вывести машину из консервации, завести двигатель и установить температурный режим. Вырубило меня прямо на ходовом.

Наутро у меня жутко затекли поясница и ноги. Пока я разминал несчастные мышцы, видимо, стонал так громко, что на ходовой пришёл Иван, в одном термобелье и чёрных шлёпанцах.

– Тащ капитан, всё в порядке? – спросил он обеспокоенно.

– Да, да… о-о-о-ох… всё отлично! Главное, что успели, – ответил я.

– Давайте помогу. – Лейтенант протянул руку, помогая мне подняться с палубы.

– Благодарю, – кивнул я, принимая помощь. – Научников проверял? Как они?

– Нет пока, – лейтенант покачал головой, – я проснулся от… от вашего голоса. Беспокоился, что случилось.

– Ясно. Ну, пойдём проверим.

Каюта Михаила оказалась пустой. Лев растерянно глядел на смятую постель коллеги, где лежало нижнее бельё.

– Надо посмотреть, что с башнями… – первым заговорил Иван.

– Надо, – произнёс Лев бесцветным голосом.

– Не понимаю… Он же принял снотворное! – сказал я, от досады хлопнув ладонью по железной переборке.

– Понимаете, в чём дело, – тоскливо вздохнул Лев, – ни одно лекарство не даёт стопроцентную эффективность. Кроме того, у меня есть подозрение, что Михаил мог сымитировать его приём.

– Но зачем? Какой смысл? – удивился Ваня.

– Он ведь учёный, – сказал Лев. – Для него главное – первым открыть что-то важное…

Башен действительно стало больше. А сами руины расползлись по берегу серым пятном, напоминая уже целый заброшенный древний город.

Мы не выходили из вездехода. Поднялись на ходовой; я занял место оператора. Не говоря ни слова, мы просто смотрели на силуэты башен на фоне прозрачного, выстуженного постоянным ветром неба.

– У нас плюс одна доза снотворного, – заметил Ваня.

– Не думаю, что это выход, – вздохнул Лев. – Рано или поздно оно всё равно нас достанет. Чем бы оно ни было.

– Надо проверить аптечку на базе противника. Ну или санчасть. Должно же у них там быть хоть что-то!

Я вскинулся. И правда – почему такая простая мысль не пришла мне в голову раньше?

– Дело говоришь, – кивнул я. – Пойду-ка я прогуляюсь, пожалуй.

– Я с вами, – вызвался Лев.

– Это ещё зачем?

– В компьютеры, найденные на базе, мы пока проникнуть не можем. Но, может, вы с коллегой могли упустить что-то важное? Что поймёт только учёный?

Я подумал секунду. Потом молча кивнул.

– Остаёшься на борту, – сказал я Ване. – Держать оборону, вести наблюдение.

– Есть! – ответил лейтенант.

Несмотря на минимальную плюсовую температуру, которую я выставил в режиме консервации, внутри уже начал распространяться несвежий запах. Похоже, Лев тоже его почуял.

– Вы… не похоронили снайпера? – спросил он, осторожно ступая внутрь полутёмного помещения.

– Нет, – ответил я, посчитав излишними любые объяснения.

– Я бы хотел осмотреть тело, – сказал он. – Вы не против?

– Валяйте, – ответил я, – он на втором этаже, в оружейной. Двери открыты, не заблудитесь.

Лев посмотрел на меня, словно раздумывая – не позвать ли с собой? Но в конце концов решил действовать самостоятельно.

– Пойду в медотсек пока, – ответил я.

Помещение для неотложной медицинской помощи тут было оборудовано серьёзно. Имелся даже портативный томограф. И хранилище с лекарствами впечатляло. Жаль только, я не был провизором, а большинство препаратов не было мне знакомо. Наверняка среди колб, блистеров и пластиковых капсул были и снотворные, в том числе очень сильные, предназначенные для наркоза. Вот только я не мог определить их. И уж тем более не мог рассчитать нужную дозировку. Никаких пояснений или инструкций в шкафах, к сожалению, не оказалось. Возможно, они все были представлены в электронном виде, в запароленных планшетах.

И всё-таки я для порядка осмотрел все запасы в поисках известных мне препаратов. Но тщетно.

– Обнаружили что-нибудь полезное?

Я отчётливо слышал шаги Льва и по ним опознал его. Поэтому даже не стал оглядываться и поднимать голову.

– Нет, к сожалению. В смысле, препараты нужные тут наверняка есть. Но я не разбираюсь в формулах и западных патентованных названиях. А вы?

– Кое-что ещё помню, из эпохи до Украины, – ответил Лев, после чего подошёл ко мне и тоже начал осматривать холодильники и шкафы с препаратами.

Однако учёному тоже не удалось однозначно идентифицировать известные ему снотворные.

– Что ж… – Он пожал плечами. – Рисковать в любом случае неразумно, – сказал он, поднимаясь.

Я с недоумением заметил, как он зачем-то неловко спрятал в карман одноразовый инъектор. Но переспрашивать не стал. Вдруг там только одна доза известного ему препарата? Конечно, он поступил не очень с моральной точки зрения, но воевать с учёным за снотворное я тоже был не готов.

– Смотрите, тут холодильник для тела, – сказал Лев, стоя у выхода из медотсека. Он указывал рукой на одну из дверец в стене. – Давайте перенесём убитого. Не полноценные похороны, конечно. Но лучше, чем просто бросать его там, где застала смерть.

Я не мог сказать, чем именно походный морг лучше. Но, пожалуй, учёный был всё-таки прав.

Я молча кивнул.

Снайпер ожидаемо был тяжёлым. Трупное окоченение ещё не успело завершиться, наверное потому, что температура была слишком низкой, поэтому тащить его по лестнице было особенно неудобно. Но мы справились.

– Спасибо, – кивнул учёный, когда мы закрыли дверцу морга.

– За что? – удивился я.