Младший наследник. Том 2 (СИ) - "Волопас" - Страница 14

Хотя, если его душа в порядке, с этим можно работать — по крайней мере, я могу попробовать порыскать в его воспоминаниях, чтобы узнать, что случилось на самом деле. Но что я сделаю после этого, придушу его?

А вообще-то неплохой вариант. В принципе, так и поступлю.

Вдруг Мария заметила выражение моего лица — слишком догадливая, она подобралась ко мне, схватила за ворот рубашки и прошипела:

— Ты о чём там думаешь?

— Планирую, — равнодушно отозвался я. — Почему ты вдруг так забеспокоилась?

— Потому что он, ну… — она отпустила меня и взмахнула руками. — Он крохотный! Копайся в воспоминаниях сколько хочешь, а калечить даже и не думай. Мне отец с детства говорил, такие дети ни в чём не виноваты.

— Он вот этого возраста, — я указал ладонью на самого себя. — Так что и ребёнком не считается.

— Ну конечно, взгляни на него ещё раз! — вспыхнула Мария. — Ты с каких пор стал мудаком?

— Ну хорошо, не буду я ничего делать, — я закатил глаза. — Но и разбираться с ним не буду: я вообще ни на детей, ни на младших братьев не соглашался.

Ну в самом деле, ладно бы естественным путём — у нас некоторые особенно чистосердечные богачи ублюдков даже не убивали, и умудрялись выделять им на содержание (конечно, редкие случаи, а среди опытных магов уж тем более — им «не повезти» просто не может). Но… кусок серебра, превратившийся в человека и несущий в себе душу парня, из-за которого меня и выдернуло из моего мира?

Кто-нибудь, убейте меня — меня напрягает этот уровень абсурда.

— Эй, это душа твоего тела, — фыркнула Мария. — Ты хоть уважение к нему прояви.

Это снова была ошибка. Что-то я часто ошибаюсь в последние дни.

Сабуро — Сабуро поменьше, — проснулся и начал ныть, стоило нам закутать его в пиджак Прохора (на мне была только рубашка, лысый оказался слишком принципиальным, а у остальных одежда слишком сильно воняла сигаретами. Конечно, на вкус Марии. Ныл он не как четырёхлетка — скорее, как самый обычный младенец, несмотря на свой размер. Наверное, потому что самую малость псих — впрочем, заметив меня, никак не затыкающееся чудовище клещом вцепилось в мой живот, чтобы запачкать мою одежду телесными жидкостями (благо, не всеми!).

Будь это спина, я бы чувствовал себя опоссумом.

— О, ты ему нравишься, — ехидно произнесла Мария, тихонько хихикая. — Кто там не хотел с ним разбираться?

Придерживая мини-Сабуро за спину (будто мне надо, чтобы он сейчас ещё и расшибся!), я отозвался:

— Ты на что намекаешь, а?

Плечи Марии снова сотряслись в приступе смеха.

— Ни на что, — выдавила она. — Правда, ни на что.

Я снова глянул на Сабуро.

О, чёрт возьми. Эта ужасная девушка права: я чувствую некоторое родство, из-за того что он мой маленький клон. Никогда не хотел младшего брата — да и не до того было, моей матери и меня прокормить было сложно, пока я не начал подрабатывать.

Ну что ж, этого малявку можно и потерпеть.

— Ну что, уже проникся? Он очаровательный.

А я всегда знал, что женщины немного странные — что вообще очаровательного в Сабуро? Разве что лицо миловидное, да только я прекрасно знаю, что вырастет он в обычного тощего мальчику, не самого красивого, хоть и не слишком уродливого — каждый день в зеркале себя вижу.

Ещё и весь покрасневший, в слезах и соплях… Ну не знаю, что в нём Мария увидела.

Я похлопал мальца по голове и снисходительно сказал:

— Расти быстрее, чтобы я скинул на тебя твой идиотский клан и ушёл на пенсию.

Ну а что? В этом мире куда больше возможностей для приятного отдыха после долгих лет работы — это тебе не доживать свой век в каком-нибудь далёком поместье в затворничестве, чем и занималось подавляющее большинство престарелых магов, которых я знал.

Услышав меня, Мария громко захохотала — Сабуро, чертовски нервный и не очень-то адекватный, сжал свои маленькие пальцы у меня на животе и завизжал.

— Ну что ты сделала?! — прорычал я. — И как теперь его заткнуть?

— Да ладно, ты сможешь с этим справиться, — весело сказала Мария и раскинула руки: — Ну что, хочешь к сестрёнке? Сестрёнка хотя бы не хочет тебя убить.

По какой-то причине даже лысый вызывал у Сабуро больше симпатии, чем Мария. Самой Вяземской он нравился, а вот в обратную сторону это не шло — он начинал орать пуще прежнего, стоило ей потянуться к нему или попытаться его взять.

Меня этот расклад абсолютно не устраивал — в няньку превратился я. У меня есть опыт в выращивании детёнышей огненных виверн, а вот человеческие дети… Ладно, подростки — я вообще ни разу не нянчился ни с кем младше шестнадцати. Конечно, не считая Акиру — но он хоть уравновешенный и развлекает себя сам.

Ну… нет. Я понятия не имею, что мне делать с Сабуро. Откуда в нём вообще столько слёз? Он же недавно был куском металла, слившимся со светящимся шариком!

Наконец Сабуро снова заткнулся и начал тихонько икать. Видать, выплакал всё, что вообще мог. Мария только покачала головой.

— Да-а, старший брат из тебя дерьмовый, — протянула она.

— Во-первых, если он начнёт повторять слово «дерьмо», как заведённый, я кого-нибудь придушу, — отозвался я. — А во-вторых, меня он хотя бы не ненавидит.

— С твоим отношением это ненадолго, — закатила глаза девушка. — Я знаю, надо вручить его Антоше и твоему канадцу. Знаешь, дети быстрее находят общий язык с другими детьми.

Справедливо.

Когда мы приехали обратно в отель (он уже начинает казаться привычным местом), честь тащить Сабуро выпала мне — я упорно пытался передать мальца Прохору, но в самом младшем Кикучи было слишком много упорства: если он решил быть клещом, он им будет, и даже четыре мужские руки никак этого не изменят.

Марию это веселило. Она будто за последние десять лет ничего смешнее не видала; наконец она помогла мне схватить Сабуро так, чтобы он прекратил скатываться вниз, и брякнула:

— Кстати, а за кого ты его выдашь?

Я вздохнул.

— Хороший вопрос. Обычно ублюдок — штука беспроигрышная, но…

Но моему телу восемнадцать. Кажется, местные к размножению в четырнадцать относятся плохо, если не ужасно. Этот вариант отпадает. Сказать, что он сын Орочи?

Интересно, старикан вообще может иметь детей, распивая алкоголь днями напролёт?

— Знакомься, мой младший брат Кикучи… Позже придумаю.

Мария глянула на меня с недоверием.

— Серьёзно, позже? Ты бы хоть дольше подумал. Ладно, мы можем приписать его какой-нибудь мёртвой проститутке из Токио, а кровь у вас сойдётся… Но об этом и правда придётся просить папу. Такое даже я не проверну.

И всё же, согласиться на предложение Марии было отличной идеей — Вяземские действительно оказались хорошей поддержкой.

Лысый и Прохор действительно вели себя профессионально — не считая того, что при них меня вчера и утащили. Но, видя, что у нас тут явно лишний член семейства Кикучи, на которого нужно достать (нет, сделать с нуля) документы, они не задавали вопросов. Хотя, Прохор просматривал на мальца с интересом; кажется, возясь с ним в попытке отцепить его от моего торса, мужчина упомянул, что у него есть младшая сестра, которая тоже частенько бывает чересчур капризной.

Ну вот только капризов мне не хватало — надеюсь, в мальце проснётся разум, а то он меня в могилу сведёт своим постоянным рёвом.

Вдруг, ухватившись за промелькнувшую в голове мысль, я выпалил:

— Кикучи Джун.

— Джун? — переспросила Мария и на секунду задумалась. — Джун как послушный? Это что ещё за выбор?

— Я имею право надеяться, — отозвался я. — Как лодку назовёшь, так она и поплывёт — может, если он будет Джуном, мне с ним жить будет спокойнее.

— Надейся, — пробурчала Вяземская. — У Антоши имя вообще от слова «состязаться», и что-то на великого бойца он не похож.

— Ну и ладно, — пожал плечами я и наклонился к новоявленному Джуну: — Не слушай эту женщину и будь послушным мальчиком хотя бы ради моих нервов.

— А кто это у вас тут? — раздался голос Роберта; он вышел из своей комнаты аккурат когда мы стояли посреди коридора, и в два шага подскочил ко мне, чтобы взглянуть на ребёнка в моих руках. — О-о-о, у вас теперь есть сын? Мило-мило, а твоя милая мисс Хара об этом знает, Сабуро?