История Мадлен (СИ) - Ром Полина - Страница 27

– Отлично, Пьер, когда он сможет к нам прийти? Я бы хотела поговорить с ним, – я радовалась больше тому, что мужчина служил при дворце, а это значит, что опытен во многих вещах. Я отложила письмо, которым занималась все утро – нужно было отправить его срочно с примерами наших работ в Италию. Одна очень видная дама – знакомая Розы, обратилась к нам с запросом, и это было идеальной возможностью рассказать о нас в других странах.

«- Коли ты так хорошо рассказываешь мне о концепции, опиши ей все сама, да побольше и ярче, чтобы уж точно отправить новую коллекцию» – обозначила мне план работ Роза.

Этот военный, скорее всего, вымуштрован, и вытаскивать из него информацию о дворце нет смысла, а с другой стороны – так я смогу его проверить – если расскажет о бывшем рабочем месте, значит, с той же охотой будет трепаться обо мне.

– Дык он здесь, как позвал, так сразу и пришел, чего, говорит, ждать, лучше там посижу – как сможет меня принять хозяйка, а я уже у вас, – продолжил Пьер, дождавшись, когда мое лицо вернется из своего мечтательно-задумчивого вида.

– Зови своего служаку, надеюсь, все будет хорошо, и нам не придется больше никого искать, – улыбнулась я Пьеру, который только того и ждал, думая, к месту ли он вообще со своим заявлением.

Пьер выбежал, и через три минуты вновь стоял на пороге с высоким и поджарым мужчиной в стареньком, но чистом мундире. На вид ему было лет пятьдесят, но живые глаза выдавали в нем мужчину не старше сорока. Загорелое лицо, густые усы, и губы, растянутые в улыбке. В глазах у него сверкала надежда на перемены в жизни, и мне было бы жаль, если после разговора мне пришлось ему отказать.

– Мадемуазель, я Патрик, и Пьер как только мне сказал, что вы ищете человека для охраны, решил сразу идти, – он хотел сказать больше, я заметила как он хочет рассказать о своих умениях, о том, что деньги домой сейчас приносит только жена, и что он не чувствует себя мужчиной, как раньше. Но он замолчал, внимательно смотря на меня.

– Присядьте, месье Патрик. У нас мастерская, но скоро, я думаю, их будет несколько. Но сейчас уже необходим человек, который сможет находиться здесь практически постоянно. Я понимаю, что у вас семья, и вам не захочется проводить все время в мастерской. Я искала, наверное, одинокого человека, что сможет полностью отдать себя работе…

– Мадемуазель, нет, вы меня не знаете. Мне одного выходного будет достаточно, чтобы побыть дома. Я же привыкший – всегда был на службе, и жил в казарме, так что, если вас только это беспокоит, я готов здесь жить. Мне и койка не требуется – я любой топчан могу под нее приспособить – привычка, – перебил меня Патрик, чтобы я вдруг не решила все за него. Он даже встал со стула, видимо, привычка действовать и рваться в бой осталась с ним навсегда.

– Патрик, не беспокойтесь, вы очень нравитесь мне, и ваш опыт службы при дворце мне весьма на руку… – закинула я удочку, хотя со стороны могло показаться, что я его хвалю.

– Это да, только вот, мадемуазель… – он замялся, заерзал на стуле, готовый снова подскочить, чтобы решительно ответить на все вопросы, поменять мое впечатление о нем. – только я не имею права говорить с вами о службе во дворце, а коли вы хотели бы все вызнать, то лучше я лишусь денег, чем чести.

– Вы приняты, Патрик, с сегодняшнего дня. Можете сходить домой, сообщить семье, и оставить им немного денег. Пьер выдаст вам аванс. А вечером приходите, Пьер вам все покажет и расскажет, я рада, что у меня работают люди чести, – встала я и подала ему руку, которую он сначала хотел поцеловать, но я твердо пожала её.

Я ни разу не пожалела о том, что взяла Патрика на работу. Он с интересом вникал не только в вопросы охраны, но и в процесс производства. Иногда, как будто случайно, упоминал, что такой красоты не видел даже на женщинах при дворе, и я улыбалась ему с благодарностью. Это значило, что наше дело движется в правильном направлении.

Закончилась зима так же, как и началась – неожиданно. Я работала с таким отрешением, словно больше нет в моей жизни ничего. Творчество захватило каждый час моей жизни. Даже когда я ложилась спать, обдумывала коллекции, а часто и вставала среди ночи для того, чтобы зарисовать идеи.

Мастерская начала приносить хорошие деньги уже к следующему новому году, и я все вырученные средства снова вкладывала в производство. Роза теперь видела во мне ровню, и между нами не было теперь моей скромности и чувства благодарности, а только сотрудничество двух профессионалов.

Новые модели входили в моду, становились темой для разговоров в множестве салонов, но появлялись и последователи, и даже те, кто пытался выдавать наши изделия за свои. Но разница была видна даже не вооруженным взглядом – сделать что-то похожее было сложно, не понимая концепции и общей идеи коллекции.

Вышивка становилась все сложнее, ткани комбинировались не только по цветам, но и по фактуре. Поняв, что даже в этом времени нет границ для идей, я расслабилась и просто творила. К весне доходы мастерской превысили расходы, и веденная мною бухгалтерия показывала, что я могу позволить себе много больше.

Я осмотрелась, и поняла, что кроме смены обстановки мне больше и захотеть нечего. Настало время сменить дом, а самое главное – я могла не просто снять жилье, мне было достаточно на покупку и новую обстановку.

Первые теплые денечки словно открыли мне глаза – я работала безотрывно больше года, я не поднимала головы, а следовало заметить, что превращаюсь в замкнутого на процессе нелюдимого маньяка.

Чужим людям могло показаться, что я так тружусь только ради денег, но меня окружали такие же профессионалы. Даже вышивальщицы с открытым ртом выслушивали новые идеи, рассматривали эскизы, и не стеснялись предложить более интересные способы. А потом я не могла выгнать их домой, потому что им было страшно интересно – что же получится в итоге. И когда под их пальцами распускались невиданных цветов рисунки на ткани, они получали то же удовольствие от своего труда, как и я.

Мы организовали при мастерской небольшую столовую – коли люди так стараются, я посчитала нужным их кормить, между делом выгоняла из-за столов, чтобы размяться. Да, именно выгоняла, потому что сама почувствовала боли в спине. Нам нужно было движение.

Я не наняла повара, а просто расписала между всеми, включая меня, график работы на кухне. Пару раз в месяц каждая из нас стояла у плиты, чтобы накормить всех. Так дело пошло веселее: у нас появилась тема для отвлеченных разговоров, мы стали больше двигаться. А я начала выныривать из работы, начала видеть те перемены, что произошли вокруг. Я удивляла женщин незнакомыми им ранее блюдами, что были приготовлены из самых простых продуктов, но имели форму и вкус совсем не знакомый им.

Вместе с этим пришли и идеи. Этим женщинам нужна более простая одежда для дома и работы. Я хотела, чтобы вещи не шокировали, а доставляли радость и удобство.

Мастерская была большой, и мы могли себе позволить занять троих женщин пошивом нового вида белья и платьев. Вводить домашние брюки вроде палаццо я не решилась, но эскизы у меня уже были. Очень широкие брюки, в которых невооруженным взглядом вовсе и не заметишь брюк, должны были стать хитом. Нужно было только одно – показать их удобство.

К концу весны я твердо решила купить дом, и не маленькую избушку на окраине, а достойный, с множеством комнат, кабинетом, чтобы я торопилась туда вернуться, а не просто переночевать.

Я бы еще потянула с покупкой, но последнее время слишком часто слышала скандалы, что происходили в доме сестры. Она так явно не ладила с мужем, которого я видела за все время раз пять, да и то – мельком. Красотой или статью он не поражал, прямо скажем. Невысокий, полноваты, какой-то весь… липкий, что ли? Пару раз я видела, как привыходе из дома он трепал по щеке провожавшую его горничную.

Кроме того, я за эти годы накопила столько эскизов и рисунков, что скоро совсем не останется места в крошечном помещении. Нет-нет, помня об истории с Козеттой я не хранила актуальную коллекцию рисунков дома – только в сейфе на работе. Но проходил сезон, и актуальность пропадала. Думая о том, что, когда-нибудь, совсем уже старой, я соберусь с духом, разгребу эти художественные завалы и сделаю альбомы об истории моды, я бережно хранила бесчисленные папки.