Гвардеец (СИ) - Панченко Андрей Алексеевич - Страница 40

— В молодости работал в качестве военного атташе в Польше, где и выучил ваш варварский язык. Впрочем, это отношение к делу не меняет, я вас слушаю! — снизошёл до ответа генерал.

— Ну что же. К делу так к делу! Меня зовут капитан первого ранга Виктор Жохов и я прибыл сюда, чтобы принять вашу капитуляцию! — не стал я тянуть кота за причиндалы и выложил на стол три экземпляра акта.

— Я не понимаю вас, о какой капитуляции речь? — явно тянет время генерал — ваши солдаты окружены, вы в моей власти!

— Я не был бы столь опрометчив в суждениях — начал вспоминать я умные слова — возможно тот отряд, что перед вашим штабом и окружён, но в целом город захвачен. Мои корабли стоят у вас в гавани, готовые уничтожить любую цель, а на подходе подкрепления. Прошу отметить, что тяжёлый крейсер «Диксон» сейчас не ведёт огонь, и мирно стоит, ожидая распоряжений. Если бы крейсер вашего флота не открыл бы по нам огонь, этой бойни бы не было, мы прибыли только для того, чтобы получить вашу подпись на акте капитуляции, который уже подписал Кэнъити Кумагай, губернатор Хоккайдо и глава Северного военного округа. Остались сущие формальности — получить вашу подпись.

— Кэнъити уже подписал⁈ — впервые на лице генерала промелькнуло что-то похожее на чувства. И эти чувства были разочарованием и злостью.

— Он выполнял приказ вашего императора, генерал. И вам тоже стоило бы проявить уважение к воли вашего сюзерена — ответил я — В конце концов война закончилась и нам всем пора по домам.

— Вы мне предлагаете сдаться полковнику! Это не уважение! — вскипел командующий — моя честь будет задета, если я передам свой меч вам!

— Они не выйдут от сюда! А мы продолжим сопротивление и победим или погибнем! Взять их и убить! — слова второго генерала быстро переводит мне на ухо студент и к нам тут же подходят два солдата, направив штыки в нашу сторону.

— Я готов умереть, а вы готовы⁈ — в моей руке оказывается граната, и я уже выдернул чеку, моему примеру следует студент и мичман. Мичман боец старый и опытный, он тут же прикрывает меня своим телом от нацеленных в нашу сторону винтовок — только знайте господа, вас я заберу с собой, а потом крейсер сотрёт ваш городок с лица земли! Так вы относитесь к парламентёрам⁈ А ещё смеете говорить о чести!

— Отставить! — на японском говорит генерал и тут же обращается ко мне на русском языке — Уберите гранаты полковник, вас никто не тронет пока я тут командующий!

Он не выглядит испуганным, этот японский генерал, он сейчас задумчиво смотрит на меня. Гранату я убирать и не думаю, крепко держа спусковой рычаг рукой. Долго так конечно не простоишь, но делать нечего, даже если меня неожиданно убьют, я успею отомстить своим обидчикам.

— Виктор Жохов… Это не вы ли захватили немецкий линкор и потопили крейсер? — вдруг спросил меня генерал,

— Это был я — кивнул я генералу — крейсер который я якобы потопил, сейчас стоит в гавани Саппоро. Он теперь принадлежит мне. А ещё мы пустили на дно Тирпиц, так что я не «обычный» полковник.

— Вы были в бою и ранены. Вы что, шли в атаку вместе с вашими солдатами? Это ли дело командующего⁈ У вас не хватает солдат? — опять вступил в разговор второй генерал, который так и не представился.

— В бою я был, и вёл своих бойцов к вашему штабу тоже я. Бывают случаи, когда командир должен быть впереди. Мне надо было встретится с командующим, и я пришёл, хотя для этого мне и пришлось идти в атаку и драться с вашими солдатами в рукопашной. Нас тут всего рота, но мы прорвались к вам от порта в центр города, сметая ваши заслоны походя и поверьте, если надо будет, захватим и этот штаб. И это всего одна рота, а таких в резерве стоит несколько десятков, вы представляете, что будет если они будут штурмовать ваш город?

— Я слышал о вас. Для меня честь встретится со столь прославленным флотоводцем — немного подумав сказал командующий — что же, вы не обычный полковник, признаю. В сдачи вам я не вижу умаления моей чести. Хорошо, я подпишу акт, но при условии, что я и мои офицеры останутся при личном холодном оружии. Я же вручаю вам свой меч.

Что бы принять капитуляцию мне пришлось повозится. Кольцо от гранаты я бросил в карман и долго его искал. Предложение генерала просто выкинуть гранаты в окоп я отверг. Тут же начнётся стрельба и о наших договорённостях придётся забыть, так что я и мичман кольца в гранаты вставили, а вот с переводчиком пришлось поступить жёстче. Он своё кольцо посеял, и его гранату пришлось примотать к руке бинтом, так как он держался из последних сил.

Приняв меч генерала, я забрал подписанный акт капитуляции и обговорил маршруты выхода японских сил в места сбора и сдачи в плен. После чего я простился с генералом, получив у него заверения, что он вместе со штабом прибудет в порт во главе гарнизона города. После чего мы покинули здание штаба и так же неспешно, подняв высоко над головой белый флаг, отправились назад.

— Я думал хана нам тащ капитан. Ух и перенервничал! — делится своими впечатлениями мичман — Особенно когда эти два ирода штыками в нас принялись тыкать.

— Да, надо бы штаны на новые сменить — согласился я. Меня била крупная дрожь и я никак не мог взять себя в руки — чуть в края вечной охоты не отправились. Ты как студент? Держишься?

— Руки не чувствую! — бледный переводчик идёт с примотанной к руке гранатой, глаза его расширены, а взгляд почти безумный.

— Потерпи, сейчас придём и что-нибудь придумаем. А вообще ты молодец! Не сдрейфил! Считай честно свой первый орден заработал! — подбодрил я переводчика.

Вернувшись в захваченное нами ранее здание, я тут же сел на рацию, отдавая распоряжения всем подразделениям десанта прекратить огонь, но пока оставаться на занятых рубежах. Первыми отвести войска от линии соприкосновения должны японцы.

— Шамкий на связи! — это радист отвлекает меня. Я присел на ящик у стенки здания, чтобы закурить, и тут же задремал.

Я встал, протер глаза, расчесал пальцами взлохмаченные волосы и сказал:

— Соединяй!

— Передают вашим шифром! Э… Может я не буду в слух читать? — мой радист, который в атаке действовал решительно и смело чего-то мнётся.

— Дай сюда! — я выхватываю у него из рук расшифрованную радиограмму.

Ну что же, этого и следовало ожидать. Я отстранён от командования крейсером и десантом. Юмашев назначил Шамкий исполняющим обязанности. До возвращения на базу я под арестом. Мне надлежит вернутся на крейсер и сидеть в своей каюте. Я невесело рассмеялся. Юмашев падла… Ты же сам толкнул меня на эту авантюру, обещая, что никаких последствий не будет! Ну что же, Сергей Николаевич достоин назначения капитаном «Диксона», надеюсь никто кроме меня не пострадает…

— Однако! Ладно. Передай Шамкий, что я принял капитуляцию гарнизона Хоккайдо. Пусть передаст командованию. Акт подписали командующий фронтом и губернатор. Мы возвращаемся в порт парни!

Обратно до порта мы дошли почти без приключений. Скорбная вышла процессия. Отряд подбирал и уносил с собой павших бойцов и оставленных в опорных пунктах тяжелораненых. Японцы нас не беспокоили, хотя отдельные группы солдат мелькали в переплетении улиц. Но всё равно, мы были на чеку! Впереди шёл дозор, было выставлено охранение.

Порт напоминал развращённый улей. Все пирсы были заполнены моряками и морскими пехотинцами. Полузатопленный тральщик, по-моему, тот самый, который получил свои первые повреждения от зенитки с крейсера, стоял выбросившись почти на берег, ему досталось на орехи в борт довольно большая пробоина. Лёгкий японский крейсер снялся с якоря и стоял совсем в другом месте, контролируя русло реки, из которой выходили оставшиеся тральщики. На рейде покачиваясь на волне маневрировали два эсминца, которые вернулись из Румои. Японских пленных прибавилось. Ждать и выяснять, что же тут происходит я не стал, посечённый пулями вельбот принял меня и мою команду, после чего я отправился на крейсер. «Диксон» выглядел абсолютно не поврежденным, мне даже не верилось, что после столь интенсивного боя он не получил никаких попаданий!