На дальних рубежах (СИ) - "Incognito" - Страница 12

— Собери все и кидай обратно в машину, - отмахнулась она и пошла убирать пистолет на специальный крепёж под рулём пикапа.

Через несколько минут все было убрано и Джейс сам, без указаний, принялся собирать отстрелянные гильзы. Из знакомых скотоводов Коры ни у кого такой привычки не водилось. Он долго крутился на одном месте и Кора окликнула его.

— Ну что ты там застрял?

— Последняя гильза осталась.

— Ты считал выстрелы?

— Конечно, - как нечто, само собой разумеющееся, подтвердил парень. -О, нашёл!

Через полчаса они уже сидели у излучины Рио Верде и раскладывали содержимое корзины с обедом. Джейс все бросал на хозяйку напряжённые подозрительные взгляды исподлобья, а потом-таки решился заговорить о том, что его съедало изнутри.

— Могу я узнать, что вы теперь собираетесь делать?

Кора прекрасно понимала, о чем он. Он только что выдал себя с головой, ни один нормальный хозяин такое сомнительное счастье при себе держать не станет. А ненормальный очень даже обрадуется и начнёт использовать таланты раба в криминальных целях. Но Кора лишь легкомысленно пожала плечами, собирая начинку для своего тако.

— Ближе к ярмарке мы будем делить скот и метить разным цветом. Отсекаем нужных коров и из пневмата ставим метку. Обычно этим занимаюсь я, но в этом году ты меня заменишь, - ответила она и осторожно, чтоб не облиться соком, впилась в тако. - Быстрее закончим, если я буду отбирать скот вместе с Олсеном.

Джейс изумленно смотрел на неё несколько секунд а потом ошарашенно уточнил:

— Вы хотите, чтобы я... стрелял краской... по коровам?!

Кора невозмутимо кивнула, и тут парня прорвало. Он весело, от души расхохотался. Смеялся Джейс здорово, заразительно, вкладываясь в смех всем телом, сверкая белыми, ровными зубами. Это было замечательно. Кора не сдержалась и тоже заулыбалась, отмечая, каким симпатичным стал сегодня Джейс. Она сама любила пострелять, чтобы расслабиться, но на парня сегодняшнее упражнение оказало поистине лечебное воздействие. Кора поняла, что даже если Джейса снова отбросит назад в бездну ужаса, между ними что-то бесповоротно менялось, и ей это нравилось.

*Исп. - моя девочка

Джейс

После стрельб чудес, конечно, не произошло, но в чем-то жить стало легче. Когда его, как щенка в воду, бросили обучаться фермерской работе, он уже не захлебывался от ужаса и беспомощности. То, что Джейс теперь делал, давало видимый результат и несло в себе пользу. Ему приятно было после напряжённого трудового дня ощущать усталость в теле и знать, что тело его нужно было не для чужого развлечения. Из такого тела ему не хотелось выползти, будто змея из старой шкуры.

В его жизни появилась структура, распорядок, стабильность. Если он сильно портачил, Олсен мог отвесить ему подзатыльник, но делал это только он и каким-то не очень обидным образом. Никто не бил его просто потому что руки чесались. На других людей можно было смотреть, им можно было задавать вопросы и даже шутить, и при этом не бояться, что за это пересчитают ребра. Парни относились к нему как к ещё одному работнику, словно кольцо вокруг шеи Джейса ничего для них не значило. Он стоял в их иерархии невысоко не потому, что был рабом, а потому, что был новичком. И никто ему его неопытность не ставил в вину. Ребята могли добродушно подтрунивать, но неизменно объясняли, что и как надо делать. Его трудолюбие и способность быстро учиться новому делу вызывали у них уважение.

И все же тень прошлого не отступала, всегда маячила где-то рядом. Казалось, обернись, и вот оно, кривится в усмешке, с предвкушением потирая руки. Джейс старался выкладываться по полной, чтобы отключаться на ночь и не видеть кошмаров. Тогда кошмары тянули свои липкие щупальца в дневную жизнь. Джейс до сих пор напрягался, стоило кому-то повысить голос. Ему нравилось, что у людей в здешних краях была привычка к большому личному пространству, но невольно вздрагивал если кто-то в шутку или одобрительно хлопал его по плечу. Объезды территории с пастухами по первой поре стали настоящим испытанием на прочность. На каждой ночевке он боялся, что сейчас кто-то захочет им воспользоваться и он не посмеет возразить. И все хорошее закончится, он снова вернётся на место хозяйской подстилки. Джейсу было стыдно перед ребятами, ведь они не давали ему никакого повода подозревать их. Себя он презирал за эти мысли, чувствуя, что превратился во что-то настолько убогое и извращенное, что не может отбросить подобные мысли и ожидания.

Внешне он своих страхов не проявлял. Признаться в них таким образом было бы невыносимо, тогда все бы увидели, насколько он больше непригоден для нахождения в обществе нормальных людей. Эти люди добивали его своим человечным отношением. Как сможет он вернуться к жизни раба, если они избалуют его? С таким трудом он в свое время расставался с иллюзиями, что он что-то большее, чем игрушка в руках хозяев, что повторное прохождение через этот процесс не перенёс бы. Как снова падать ниц, после того как эти люди так упорно поднимали его с колен? Они, может, и верили, что он человек, но Джейс знал горькую правду. Человека из него давно выбили. И все же, если те, кому он принадлежал теперь, хотели видеть в нем нечто большее, как он смел противиться? Игры хозяев дорого обойдутся рабу, но не играть в них он не может, ведь для этого, по большому счету, он и был нужен.

В то, что его положение стабильно, Джейс поверить не мог. Рабов продают. Даже тот, кто вцепился в него, как черт в грешную душу, продал его по дешёвке. Вот не сможет он работать на ферме или понадобятся госпоже деньги, и все, снова все вернётся на круги своя. Ему жизненно необходимо было стать настолько полезным для хозяйки, что она не захотела бы его продавать. Допусти она его в свою постель, Джейсу было бы легче её убедить, но она его не хотела, и кто её мог за это винить? Она же знала, насколько использованным и заезженным он был, сама покупала ему лекарства и делала тесты, пока он лечился от подарков бывшего хозяина и его друзей. Даже сейчас, когда все тесты были чистыми, он должен был быть ей противен.

Судьба жестоко смеялась над ним. Когда ему хотелось, чтобы его оставили в покое, когда его хватали совершенно не привлекавшие его мужчины и женщины, утверждая, что он их соблазнял и сам хотел, просто играл в недотрогу, - о, как он был бы рад, если бы никого не интересовал как секс-игрушка! А теперь, когда в нем совершенно некстати проснулось непрошеное влечение, теперь ему повезло нарваться на хозяйку, которую он не привлекал! И ведь он сначала думал, что это, возможно, игра такая, - довести раба воздержанием до того, чтоб он сам скулил и просил его трахнуть. Такое с ним уже проделывали, дополнительно накачивая афродизиаками, всячески возбуждая, при этом напялив на него девайсы, не позволявшие кончить. Хозяевам эти игры нравились, Джейсу от них хотелось повеситься. Он ненавидел моменты, когда собственное тело его предавало.

Нет, его хозяйка просто не думала о таких вещах. Её работники были свободными людьми, спокойно имевшими возможность отлучиться в город или куда ещё, чтобы решить все свои личные дела. У неё не было необходимости решать за них подобные вопросы. Сам Джейс лишь недавно вылечился, так что думать о его потребностях ей тоже было до сих пор не нужно. Сам виноват, не вовремя позволил себе дерзкие мысли. И ведь разрешение на самоудовлетворение не попросишь. Госпожа, может, и разрешит, но как она на него посмотрит после таких вопросов? Сам же он пока не мог переступить через ужас, который вселяла в него перспектива самоуправства. Сразу вспоминались разорванные ладони и долгие, очень долгие разъяснения, кому на самом деле принадлежит и его тело, и его удовольствие.

К тому же, стоило быть честным с собой, ему хотелось именно секса с Корой. Не ради удовлетворения своих потребностей, не ради укрепления своего положения. Если уж на то пошло, то быть для госпожи домашним любимцем или любимой постельной игрушкой Джейсу не хотелось, хоть это и было бы ему выгодно. С каких пор в нем проснулась некстати мужская гордость, неизвестно, раба такой поворот не радовал, но и поделать с собой он ничего не мог. Его все так же влекло к молодой хозяйке, но он по-глупому мечтал, что если он её и заинтересует, она посмотрит на него как на мужчину, а не сексуальную куклу. Как это сделать, он не знал. Встречались они не так уж часто и совсем ненадолго, наедине не оставались. Как стать полезным и даже незаменимым в таких условиях, Джейс пока не представлял, и это не прибавляло ему душевного равновесия.