Звёзды с корицей и перцем (СИ) - Калинина Кира - Страница 10

Всё утро над Сётстадом собирались тучи. Словно вражеские рати вокруг осаждённой крепости, они становились всё гуще и чернее. Глухие вспышки в недрах клубящейся тьмы обещали большую весеннюю грозу.

Но после полудня небеса подёрнулись глянцем, как будто на пережжённую в печи чашу нанесли слой глазури. Это заработал Сётстадский Грозоотвод — самый знаменитый прагмат Смайи. Других таких в изведанной части вселенной обнаружено не было.

Полвека назад мелоране захотели изучить его, чтобы построить у себя такой же. Смайя в то время была тихим, уединённым местом. Большие Врата Биена открывались раз в десять лет, а то и реже, с неохотой уступая настойчивым попыткам страль-техников Старшей планеты.

Мелоране не хотели ждать так долго. Первым делом они отремонтировали Врата, установив непрерывную связь со Сторрой. Узнали, что хотели, и ушли, забыв о маленьком отсталом мирке. Грозоотвод же по-прежнему защищал Сётстад от разрушительных ливней, бурь, града, избытков снега короткой зимой — и от пагубного влияния разлома в Ядовитых джунглях.

Интересно, что заслон от излучения распространялся не только на столицу, но и на весь населённый участок суши. Дарители заранее отмерили людям безопасные границы. Жаль, четыреста лет назад об этом никто не знал…

К вечеру мрак над городом разредился; гроза переродилась в мелкий дождик.

Ди Ронн, в плаще, шляпе и с зонтом под мышкой, встретил Эльгу в парадном фойе.

— Красивый дом, — заметил он, оглядывая пространство, одетое в мрамор и зеркала.

У подъезда дожидалось такси, и Эльга подумала, что в прошлый раз сторрианин попал впросак, потому что не привык назначать свидания среди дня. А может, хотел похвастаться шикарным автомобилем. Ночью он в своей стихии, и после ужина наверняка последует ещё одна попытка соблазнения.

За окнами такси сверкал огнями вечерний Сётстад. За последние десятилетия столица Смайи расстроилась, похорошела, взбодрилась и стала походить на города Сторры. Даже обзавелась несколькими мюзик-холлами.

Самым модным была «Долина чудес» в старой части города. Заведение славилось богатой кухней и размахом. На просторной, нарядно оформленной сцене выступали артисты лёгких жанров.

Всё в зале сияло — огромные хрустальные люстры, крахмальные скатерти, серебряная посуда, драгоценности дам, их белые плечи и жёсткие мужские манишки с защипами. Практичный костюм ди Ронна выделялся среди местных вечерних фраков и бабочек. На сторрианина и его даму поглядывали. Эльга надела платье из чёрного шёлка с красной искрой, открытое ровно настолько, чтобы будоражить воображение. Хамелеон на её пальце сверкал кровавым рубином, заколка в волосах оставалась невидимой.

Зал был устроен в подражание театральному. Эльгу и ди Ронна усадили на возвышении, именуемом бельэтажем. Место оказалось выгодным: сцена неплохо просматривалась, но музыка не оглушала. Впрочем, шума хватало и без того. Гости галдели, смеялись, звенели бокалами. У стены, через пару столов от Эльги и ди Ронна веселилась компания младших офицеров, судя по мундирам, из полка пехотного резерва. Они много пили, мало ели и вели себя так, будто находились не в светском заведении, а в портовом кабаке.

Бросив взгляд через плечо, ди Ронн поморщился:

— Мне жаль, эра Муар. Не ожидал здесь такой публики. Пересесть уже некуда. Хотите, пойдём в другое место?

— Ну нет! — сказала Эльга. — Я никуда не пойду, пока не отведаю здешнего фаршированного поросёнка и не услышу дуэт братьев Красст.

Оркестр как раз заиграл что-то бравурное, пьяные выкрики потонули в звуках труб и барабанов. Это акробаты завершили свой номер каскадом сложных прыжков. Следом брюнетка с красивым сильным голосом исполнила песню сторрианской дивы Лоры Сильван, и ди Ронн рассказал, как гимназистом пробрался к ней за кулисы, чтобы попросить автограф.

— Вы были влюблены в Лору Сильван?

Она пела слаще соловья, но красотой не отличалась.

— Не в неё, — засмеялся ди Ронн. — В сестру своего одноклассника. Она мечтала о сцене, Лора Сильван была её кумиром. Я хотел угодить девочке и был так глуп, что не попросил в награду поцелуя.

Эльга покачала головой:

— Это ценно, когда тебе делают приятное, ничего не требуя взамен.

Военным понравилась песня. Один из них, с нашивками штаб-лейтенанта, вскочил на ноги, громко аплодируя. Опрокинул стул и, пытаясь его поднять, толкнул женщину за соседним столом. Её спутник с бородкой сказал что-то резкое. Штаб-лейтенант оскорблённо выпрямился, застыл столбом, потом развернулся и пошёл прочь, не слушая окликов товарищей — словно забыл, где он и зачем. Эльгу поразил стеклянный блеск его глаз. Мелькнула мысль, что сейчас случится что-то страшное.

Штаб-лейтенант приостановился в проходе за спиной ди Ронна. Сжал челюсти, сунул руку в карман и начал оборачиваться к своему бородатому обидчику…

Сторрианин вместе со стулом рывком подался назад, едва не сбив офицера с ног.

Дальше всё произошло молниеносно. Мелькнула рука с чёрным пистолетом, ди Ронн и штаб-лейтенант сцепились, пистолет задрался кверху — и Эльгу оглушило выстрелом. Пахнуло едкой гарью, с потолка посыпалась штукатурка, в зале поднялся визг. Ди Ронн и его противник отшатнулись друг от друга, сторрианин сунул в карман чужое оружие.

Штаб-лейтенант схватил ртом воздух, закашлялся от пыли в воздухе и глухо выдохнул:

— Убью!..

Приятели-офицеры вцепились ему в плечи:

— Он же стор, Зутц! Вы что, под трибунал захотели?

— Лучше под трибунал, — прохрипел штаб-лейтенант, — чем поступиться честью перед штатским…

Он высвободился из хватки сослуживцев и выпалил в лицо сторрианину:

— Стреляться! Завтра же на рассвете!

Удивительно, но сейчас он не походил на пьяного или невменяемого. Бледные глаза горели мыслью и страстью — будто драка вернула его к жизни, только зрачки оставались странно узкими.

— У вас найдётся секундант? — обратился к сторрианину один из офицеров. — Если нет, я готов оказать вам услугу. Вижу, вы не трус...

Ди Ронн оскалился:

— Зачем ждать до завтра?

И без замаха двинул штаб-лейтенанту кулаком в челюсть. Тот полетел навзничь — друзья едва успели его подхватить.

Снова поднялся гвалт. Раздались трели свистков. Громко стуча коваными каблуками, по проходам бежали полицейские в синих мундирах и кепи с лаковыми козырьками.

Гости подтвердили, что виновником беспорядка был штаб-лейтенант, и он же открыл стрельбу. Дама, которую толкнули, громко жаловалась на грубость военных, её кавалер с бородкой возбуждённо жестикулировал и жал руку ди Ронну. Пистолет был сдан в руки полиции. Когда на штаб-лейтенанта хотели надеть наручники, его приятели взбеленились, крича, что никто не смеет заковывать в кандалы смайянского офицера.

— Идёмте, — ди Ронн подхватил Эльгу под локость. — Дальше обойдутся без нас.

Дождь перестал, сквозь иней облаков в тёмном небе протаивали звёзды. Эльга с наслаждением вдохнула ночную прохладу. К пьянящему запаху влажной земли и молодой зелени примешивался смрад автомобильных выхлопов — напуганные гости спешно разъезжались по домам. Сейчас все такси разберут, подумала Эльга. Мокрые улицы блестели в свете фонарей, по её красному лаковому дождевику катались блики, похожие на мазки белой фосфорической краски.

— Вы отчаянный человек, эр ди Ронн, — сказала Эльга.

Он усмехнулся.

— Всего лишь расчётливый… как вы заметили при нашей прошлой встрече. Если бы я не вмешался, дело могло кончиться убийством. В театре зимой был похожий случай. Офицер разрядил пистолет в голову одного из зрителей — тот якобы его оскорбил, — ди Ронн бросил на Эльгу озабоченный взгляд. — Давайте пройдёмся, подышим воздухом. На вас лица нет.

— Я переволновалась, — признала она.

Огни рекламных вывесок казались слишком яркими, звук собственных шагов по мостовой слишком громким. В ушах всё ещё звучало эхо выстрела.