На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Спицын Евгений Юрьевич - Страница 75

Тем временем в самом начале июня 1956 года в Москве состоялись переговоры председателя Президиума Верховного Совета СССР К. Е. Ворошилова с М. Ракоши, который по итогам этой встречи направил в Президиум ЦК довольно тревожную записку о положении дел в Венгрии. Судя по скупым заметкам заведующего Общим отделом ЦК В. Н. Малина, эта записка, как и депеша Ю. В. Андропова, обсуждалась дважды на заседаниях Президиума ЦК — 9 и 12 июня. По итогам этого обсуждения было решено направить в Венгрию А. И. Микояна, которому была дана установка «облегчить положение Ракоши». Причем, как уверяет А. С. Стыкалин[488], в самом Президиуме ЦК с дальнейшей судьбой М. Ракоши все еще не определились и поручили самому А. И. Микояну разобраться и принять решение на месте.

13 июля 1956 года он прибыл в Будапешт и в первые же часы пришел к выводу о полной бесперспективности поддержки М. Ракоши. В результате А. И. Микояном и Ю. В. Андроповым был разработан сценарий его мягкого отстранения от власти с сохранением ее в руках правящей «еврейской группировки», но при укреплении руководящего состава ВПТ этническими венграми. Центральным местом данного сценария стали свидетельские показания бывшего шефа госбезопасности генерала Г. Петера Комиссии ЦР по делу бывшего министра обороны М. Фаркаша, которые наотмашь били по авторитету самого М. Ракоши. И этот сценарий в полной мере был реализован 18–21 июля 1956 года на очередном Пленуме ЦР, где М. Ракоши был смещен с поста Первого секретаря и заменен его креатурой Эрнё Герё (Зингером), хотя вторым секретарем ЦР был избран Янош Кадар, а третьим секретарем ЦР стал Иштван Ковач.

Однако временное политическое затишье, наступившее после этого Пленума ЦР, оказалось недолгим, так как новому партийному руководству во время нескольких раундов переговоров не удалось найти общий язык с И. Надем, который после своей отставки стал одной из самых популярных фигур в стране. Кроме того, по всей стране резко активизировалась подрывная работа «Кружка Петёфи», созданного в рамках Союза трудящейся молодежи (аналога советского ВЛКСМ), деятельность которого была запрещена 30 июня 1956 года в специальном Постановлении ЦР ВПТ. Но, несмотря на это, ситуация в столице и в стране продолжала обостряться и достигла своего апогея 6 октября 1956 года, когда в Будапеште прошла 100-тысячная демонстрация, приуроченная к церемонии перезахоронения останков бывшего члена Политбюро ЦР и министра иностранных дел Ласло Райка, казненного ракошистами в 1949 году. Между тем Э. Герё, вернувшийся 7 октября из отпуска в Москве, не нашел ничего лучшего, как уже через неделю улететь в Белград, очень рассчитывая, как полагает А. С. Стыкалин, на окончательном примирении с И. Броз Тито «заработать себе определенный политический капитал». Правда, оставшийся тогда на хозяйстве новый секретарь ЦР Лайош Ач сразу посетил Ю. В. Андропова и откровенно заявил ему, что поскольку «польские события» могут стать плохим примером для венгров, то Политбюро дало указание силовым ведомствам страны перейти на казарменное положение.

Тем временем вечером 22 октября 1956 года, накануне намеченной студенческой демонстрации, в здании Будапештского политехнического университета на встрече актива была составлена хорошо известная петиция с основными требованиями к новому руководству ЦК ВПТ: созыв внеочередного партийного съезда, удаление из руководства партии всех сталинистов, возвращение Имре Надя на пост премьер-министра страны, проведение свободных выборов в парламент, вывод советских войск из страны и т. д. Причем, как установил профессор Н. Н. Платошкин[489], на этом собрании студентов, где присутствовали два американских дипломата, данная петиция или «10 пунктов» почти дословно совпадала с программой «национального сопротивления», которая активно тиражировалась радиостанцией «Свободная Европа» еще с сентября 1954 года, когда ее руководство утвердило Директиву № 15 о проведении в Венгрии спецоперации под кодовым названием «Фокус». Кроме того, на том же собрании ближайший соратник опального премьера Йожеф Силади прямо обозначил главную цель демонстрантов — возвращение И. Надя к власти.

23 октября, в день возвращения Э.Герё из Белграда в Будапешт, здесь прошла мощная демонстрация, в которой, по разным оценкам, приняло участие от 150 000 до 200 000 человек. В начале власть прибегла к уговорам, однако крайне неудачные выступления Э. Герё по венгерскому радио, а затем и И. Надя перед бушующей толпой демонстрантов только накалили обстановку как в самом Будапеште, так и в других венгерских городах, в частности Дебрецене, где произошла перестрелка между вооруженными боевиками и полицией и пролилась первая кровь. Между тем еще днем этого же дня Э. Герё позвонил Ю. В. Андропову и попросил его оказать посильную военную поддержку, на которую советский посол живо откликнулся и, связавшись с командующим Особым корпусом генерал-лейтенантом Петром Николаевичем Лащенко, сразу попытался склонить его отдать приказ о вступлении ряда частей его корпуса в Будапешт. Но тот отказался от этого предложения, сославшись на то, что у него нет соответствующего приказа от министра обороны СССР[490].

Хотя, как установили ряд авторов (С. Я. Лавренов, И. М. Попов[491]), еще в начале июля 1956 года по указанию Генштаба начальник штаба Особого корпуса генерал-майор Г. А. Щелбанин и советский эмиссар в Министерстве обороны ВНР генерал-лейтенант М. Ф. Тихонов разработали совместный план действий с венгерской армией, органами госбезопасности и полицией, получивший кодовое название «Компас». Тогда же группа генералов и офицеров во главе с первым зам. начальника Генштаба и начальником штаба ОВД генералом армии А. И. Антоновым провела проверку боевой готовности всех войск Особого корпуса, расквартированных в Секешфехерваре, и дала указание на случай чрезвычайной обстановки внести ряд корректив в разработанный план действий. А затем 20 июля генерал П. Н. Лащенко утвердил второй (и уже последний) вариант «Плана действия Особого корпуса по восстановлению общественного порядка на территории Венгрии», получивший теперь новое кодовое наименование «Волна». Помимо плана была разработана и специальная инструкция, в которой указывались конкретный порядок действий частей и подразделений корпуса, задачи по охране и обороне объектов, порядок взаимодействия частей корпуса с венгерскими частями, порядок поддержания связи с их командирами и местными органами власти и особо оговаривались случаи, когда разрешалось применять оружие.

Между тем вечером того же дня, не имея еще на руках официального решения советского правительства, начальник Генштаба маршал В. Д. Соколовский отдал приказ о приведении Особого корпуса в полную боевую готовность. И, как оказалось, это решение было абсолютно верным, поскольку уже в ночь на 24 октября Будапешт и Дебрецен не просто оказались во власти уличной стихии, здесь начался давно спланированный вооруженный мятеж, сопровождавшийся захватом полицейских участков, оружейных арсеналов и административных зданий.

Надо сказать, что подобное развитие ситуации в Венгрии застало само советское руководство врасплох. Хотя, как видно из многих архивных документов, о реальной возможности «открытых бунтов» лично Н. С. Хрущева еще в конце июля 1956 года информировал председатель КГБ СССР генерал армии И. А. Серов, а чуть позже и Ю. В. Андропов[492]. Но в Кремле посчитали, что они «сгущают краски» и отставка М. Ракоши успокоит ситуацию. Теперь же пришлось срочно собирать Президиум ЦК и принимать жесткие решения. Большинство его членов, в частности Н. С. Хрущев, Н. А. Булганин, В. М. Молотов, М. А. Суслов, Л. М. Каганович, М. Г. Первухин, а также Г. К. Жуков, высказались за срочный ввод войск в Будапешт и другие города страны. Однако А. И. Микоян выступил против, заявив, что вводом войск мы «подпортим себе дело» и «без Надя не овладеем движением»[493]. Последний тезис, как это ни странно, поддержал затем и сам Н. С. Хрущев, и только В. М. Молотов по-прежнему стоял на том, что именно «руками Надя расшатывают Венгрию». В результате было решено срочно направить в Будапешт А. И. Микояна, М. А. Суслова, И. А. Серова, а также первого заместителя начальника Генштаба генерала армии М. С. Малинина для изучения ситуации на месте. Между тем утром 24 октября по приказу начальника Генерального штаба маршала В. Д. Соколовского началась реализация плана «Волна» и в Будапешт вошли части и соединения Особого корпуса, которые, преодолев пока что слабое вооруженное сопротивление мятежников, взяли под свой контроль все важнейшие объекты города, в том числе здания ЦР ВПТ, парламента, горсовета, госбанка и главпочтамта, а также Западный и Восточный вокзалы и мосты через Дунай.