На фронтах «холодной войны». Советская держава в 1945–1985 годах - Спицын Евгений Юрьевич - Страница 52

В связи с этим заявлением в Москве, Вашингтоне, Лондоне и Париже возникла атмосфера тревожного ожидания, поскольку новой большой войны никто, конечно, не хотел. Высшее советское руководство предприняло энергичные шаги, чтобы убедить Мао Цзэдуна отказаться от плана уничтожения американской группировки, и наступление китайских войск было сразу остановлено. Более того, американо-ооновские войска даже смогли вновь перейти в контрнаступление и отодвинуть линию фронта к 38-й параллели, которая в целом совпала с демаркационной линией, существовавшей до начала Корейской войны. А уже в начале апреля 1951 года Д. Макартур был смещен со своего поста, который занял куда менее воинственный генерал Мэтью Риджуэй. А через два месяца, в июле 1951 года, при негласной поддержке Москвы в Кэсоне начались переговоры представителей КНДР, КНР и США. Сами боевые действия не прекратились, но они стали носить спорадический и по большей части локальный характер.

Надо сказать, что Корейская война и особенно ультиматум генерала Д. Макартура произвели шоковое впечатление на американских союзников в Европе. Серьезный риск возникновения новой «большой» войны из-за незначительного, как казалось во многих европейских столицах, конфликта на Азиатском континенте представлялся в Париже, Лондоне, Брюсселе, Амстердаме и других столицах абсолютно неприемлемым. Поэтому глава британского правительства Клемент Эттли после ряда консультаций со своим парижским коллегой Рене Плевеном тут же отправился в Вашингтон, где добился согласия Г. Трумэна не применять ядерное оружие без консультаций со всеми союзниками по НАТО. А уже в начале 1953 года, после прихода к власти нового президента США генерала армии Дуайта Эйзенхауэра и смерти И. В. Сталина, переговорный процесс по корейской проблеме получил новый импульс и завершился 27 июля подписанием договора о полном прекращении огня, который положил конец Корейской войне, хотя мирный договор между двумя странами не подписан до сих пор.

По мнению большинства современных историков (Е. П. Мельников, А. В. Торкунов, А. С. Орлов, В. А. Гаврилов, С. Я. Лавренов, И. М. Попов, В. А. Богданов, А. В. Окороков[318]), Корейская война была первым крупным вооруженным конфликтом времен «холодной войны» и явилась прообразом многих последующих военных конфликтов в разных регионах мира. Она фактически создала «модель локальной войны», когда две сверхдержавы воюют на ограниченной (относительно локальной) территории без применения ядерного оружия, что вывело «холодную войну» в новую, более острую фазу противостояния двух мировых лагерей.

Как считают многие историки, занимающиеся историей международных отношений послевоенной эпохи, 1951 год в структурном отношении стал рубежным для всего Азиатско-Тихоокеанского региона, поскольку именно с этого года начался период интенсивного формирования региональных военно-политических союзов разного уровня — своего рода «блокомания», столь характерная для всех 1950-х годов.　

Как известно, на начало сентября 1951 года в Сан-Франциско было запланировано проведение специальной Конференции для подписания мирного договора с Японией и заключения американо-японского «Договора об основах отношений двух стран». Но урегулирование отношений с Японией было невозможно без взаимопонимания со всеми державами, пострадавшими от японской агрессии и крайне опасавшимися восстановления ее былой военной мощи. Именно поэтому накануне созыва этой Конференции по инициативе Вашингтона 1 сентября в Сан-Франциско госсекретарь США Дин Ачесон, его советник Джон Фостер Даллес и сенатор Джон Спаркман подписали с послами Австралии и Новой Зеландии Перси Сидни Спендерои и Самуэлем Берендсеном «Договор о безопасности», получивший название АНЗЮС, или «Тихоокеанский пак».　

Естественно, советское руководство крайне беспокоила перспектива американо-японского военного союза, поэтому Москва выразила решительный протест против отстранения своих полномочных представителей от выработки текста мирного соглашения с Японией. Предвидя попытки Москвы добиться изменения его текста в ходе заседаний самой Конференции, представители США проделали огромную работу по согласованию своего проекта договора со всеми государствами, которые были приглашены на его подписание. В результате Москва, столкнувшись с жестким бойкотом, организованным американской стороной, отказалась вообще подписывать мирный договор с Японией. Более того, глава советской делегации первый замминистра иностранных дел СССР А. А. Громыко в своем публичном заявлении на пресс-конференции расценил данный договор как сепаратный мир и сделал особый акцент на то, что на данное мероприятие не пригласили представителей КНР, а в тексте самого договора не закреплены территориальные права Китайской Народной республики на Тайвань, Пескадорские и Парасельские острова, а также суверенитет Советского Союза над Южным Сахалином и всеми островами Курильской гряды[319]. Аналогичную позицию заняли и еще пять государств: Китай, Индия, Бирма, Польша и Чехословакия.

Тем не менее 8 сентября 1951 года был подписан Сан-Францисский мирный договор, по условиям которого: 1) прекратилось состояние войны между Японией и всеми подписавшими его странами; 2) был восстановлен суверенитет Японии и чисто формально отменен оккупационный режим; 3) Японская империя подлежала ликвидации, от нее отторгались все ее колониальные владения, в частности Корея, Тайвань, Южный Сахалин, Курильские острова и подмандатные территории в Океании. Однако в тексте договора так и не было сказано, в чью пользу японская сторона отказалась от всех этих островов. Вследствие этого в мирном договоре не были подтверждены права Советского Союза на перешедшие к нему по реальным итогам войны территории Южного Сахалина и Курил. Однако об этой странице советской внешней политики более подробно мы поговорим в следующей главе данной книги.

И последнее. Как считают многие историки[320], в результате заключения мирного договора с Японией в Азиатско-Тихоокеанском регионе на смену Вашингтонской системе, созданной президентом Вудро Вильсоном в начале 1920-х годов, пришла так называемая Сан-Францисская система, которая носила двойственный характер. С одной стороны, все державы региона заключили между собой военные договоры антияпонской направленности. Однако, с другой стороны, члены АНЗЮС и Япония по факту вошли в состав антикоммунистического военного блока, а СССР, КНР, КНДР и Южный Вьетнам образовали антиимпериалистический блок.

После смерти И. В. Сталина важнейшие внешнеполитические вопросы всего лишь на пару недель выпали из сферы непосредственного обсуждения всех членов высшего политического ареопага. Но вскоре все вернулось на круги своя и в центре внимания членов нового «коллективного руководства» вновь оказались германская, корейская, югославская и целый ряд других проблем, о которых мы подробно поведем речь в данной главе нашей книги, посвященной внешней политике СССР хрущевской эпохи.

Одной из главных таких проблем еще весной 1953 года вновь стал германский вопрос, зримо обозначивший раскол внутри Президиума ЦК по ситуации в ГДР. Надо сказать, что тогдашним событиям в Восточной Германии посвящено немало научных исследований (А. М. Филитов, Ф. И. Новик, А. А. Фурсенко, Н. Н. Платошкин, Б. Л. Хавкин, К. Остерман[321]), хотя далеко не все они отличаются строгой научной объективностью и страдают традиционным антисоветизмом, столь характерным для нынешней российской историографии. Между тем в целом ряде этих работ очень подробно, с опорой на источники изложена не только история июньских событий в ГДР, с которыми традиционно связывают падение Л. П. Берии, но и их предыстория.