Политбюро и Секретариат ЦК в 1945-1985 гг.: люди и власть - Спицын Евгений Юрьевич - Страница 86

Таким образом, незавершенность нового наступления H. С. Хрущева против наследия сталинизма помешала ему изменить весь баланс сил в руководящих партийных органах. Сугубо формально новый состав ЦК, куда были избраны 175 членов и 155 кандидатов в члены, был обновлен почти на 60 %, однако его новые члены, даже если они во многом и были обязаны своим выдвижением лично Н. С. Хрущеву, конечно, не были безусловными приверженцами его ярко выраженного антисталинского курса. В день окончания работы съезда, 31 октября 1961 года, по традиции состоялся и организационный Пленум ЦК, на котором был сформирован персональный состав двух руководящих органов партии — Президиума и Секретариата ЦК[681]. Причем, как установил А. В. Сушков, вторая волна санации неугодных членов Президиума ЦК носила уже иной характер, чем в начале мая 1960 года. Если смещению Н. И. Беляева и А. И. Кириченко предшествовало обсуждение на заседаниях Президиума ЦК, а сам этот процесс был постепенным и довольно продолжительным, то теперь решения H. С. Хрущева по А. Б. Аристову, Н. Г. Игнатову, Н. А. Мухитдинову и Е. А. Фурцевой «были стремительными, внезапными и неожиданными» и их освобождению не предшествовали какие-либо внешние признаки ослабления позиций в высших эшелонах власти или попадания в опалу. Более того, трое последних выступали на самом съезде с длительными речами, в которых славословили H. С. Хрущева, особенно Н. Г. Игнатов. Причем, как утверждают ряд мемуаристов и историков (А. И. Микоян, Н. А. Корнеева, С. С. Войтиков[682]), за отставкой «группы Игнатова» стояли два человека — Ф. Р. Козлов и сам А. И. Микоян, — убедившие H. С. Хрущева избавиться от этой «опасной группы» внутри Президиума ЦК. И это при том, что сын Ф. Р. Козлова Олег был женат на дочери Е.А. Фурцевой Светлане, но это не спасло «Екатерину III» от политического нокаута, который завершился первой попыткой суицида, от последствий которого ее еле-еле спасли кремлевские эскулапы.

Что касается опалы Н. А. Мухитдинова, то, по его свидетельству, еще во время работы съезда из-за разногласий с Ф. Р. Козловым, А. И. Микояном и М. А. Сусловым он лично попросился в отставку с должности секретаря ЦК[683]. H. С. Хрущев первоначально с пониманием отнесся к этой просьбе и дал команду сработать Указ ПВ СССР о его назначении на пост заместителя главы Совета Министров СССР. Однако после того, как Н. А. Мухитдинов отказался выступить от имени среднеазиатских республик в поддержку перезахоронения тела И. В. Сталина, взбесившийся H. С. Хрущев поставил крест на всей его политической карьере. Это решение Первого секретаря стало для него «раскатом грома среди ясного неба» и вызвало острый гипертонический криз.

Судя по всему, в формально обновленном составе Президиума, куда были избраны 11 членов, безусловными союзниками H. С. Хрущева были только два старейших члена партии с дореволюционным стажем — Анастас Иванович Микоян и Отто Вильгельмович Куусинен, — а также, возможно, Фрол Романович Козлов. Первые двое были идейными противниками сталинизма, а третий рассматривался самим Н. С. Хрущевым в качестве своего наиболее реального преемника, хотя, конечно, не принадлежал к его идейным сторонникам. Что касается остальных семи членов Президиума ЦК, т. е. Леонида Ильича Брежнева, Геннадия Ивановича Воронова, Алексея Николаевича Косыгина, Николая Викторовича Подгорного, Дмитрия Степановича Полянского, Михаила Андреевича Суслова и Николая Михайловича Шверника, то по разным причинам они, конечно, были скрытыми противниками хрущевского курса.

Примерно такой же расклад сил был и в Секретариате ЦК, где только два его члена — Отто Вильгельмович Куусинен и Борис Николаевич Пономарев — твердо и убежденно стояли на антисталинских позициях. Все же остальные шесть секретарей ЦК — Фрол Романович Козлов, Михаил Андреевич Суслов, Александр Николаевич Шелепин, Леонид Федорович Ильичев, Петр Нилович Демичев и отчасти Иван Васильевич Спиридонов — олицетворяли собой консервативное крыло в высшем партийном руководстве. При этом нетрудно заметить, что теперь из всего состава Секретариата ЦК, вновь увеличенного в два раза, только четверо его членов — сам Н. С. Хрущев, Ф. Р. Козлов, М. А. Суслов и О. В. Куусинен — остались полноправными членами Президиума ЦК, как и H. М. Шверник, который после принятия нового устава стал главой уже не Комитета, а Комиссии партийного контроля при ЦК.

Что касается кандидатов в члены Президиума ЦК, то из его состава выбыли М. Г. Первухин, П. Н. Поспелов, Д. С. Коротченко и Я. Э. Калнберзин. Сохранили свое членство председатель ВЦСПС Виктор Васильевич Гришин, первые секретари ЦК Компартии Белоруссии и Грузии Кирилл Трофимович Мазуров и Василий Павлович Мжаванадзе, к которым добавились еще два кандидата в члены: Первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана Шараф Рашидович Рашидов и глава Совета Министров Украинской ССР Владимир Васильевич Щербицкий. При этом Андрей Павлович Кириленко совершенно неожиданно оказался за бортом Президиума ЦК. Однако, как уверяют ряд осведомленных мемуаристов и историков (А. И. Микоян, А. В. Сушков), ни о какой опале речи не шло. H. С. Хрущев просто-напросто «забыл» включить его в состав высшего партийного ареопага. Поэтому уже в конце апреля 1962 года он не только ввел его в состав полноправных членов Президиума ЦК, но и назначил своим первым заместителем в Бюро ЦК КПСС по РСФСР. Более того, уже в декабре 1962 года А. П. Кириленко даже возглавил Бюро ЦК КПСС по руководству промышленностью РСФСР. В итоге, по оценкам большинства специалистов, XXII съезд завершился фактическим провалом H. С. Хрущева, которому не удалось, несмотря на расширенный состав участников и серьезное обновление всего состава ЦК, добиться усиления своих позиций и поддержки со стороны большинства внутри Президиума и Секретариата ЦК.

Наконец, на этом Пленуме был избран и новый персональный состав Бюро ЦК КПСС по РСФСР. Председателем этого Бюро остался Н. С. Хрущев, но во многом он оставался номинальной фигурой, а его реальными руководителями стали первый заместитель главы Бюро Геннадий Иванович Воронов, второй заместитель Петр Фадеевич Ломако и председатель Совета Министров РСФСР Дмитрий Степанович Полянский. Помимо этих персон, в состав Бюро вошли глава Президиума Верховного Совета РСФСР Николай Николаевич Органов, первый заместитель председателя Совета Министров РСФСР Михаил Алексеевич Яснов, заместитель заведующего Отделом пропаганды и агитации ЦК по союзным республикам Алексей Владимирович Романов, а также первые секретари Московского, Ленинградского, Горьковского и Свердловского обкомов Григорий Григорьевич Абрамов, Иван Васильевич Спиридонов, Леонид Николаевич Ефремов и Андрей Павлович Кириленко.

Между тем, как считает А. В. Пыжиков[684], куда важнее всех этих видимых перестановок был скрытый смысл хрущевской «кадровой революции». Дело в том, что именно на этом съезде был нанесен очередной и сокрушительный удар по сталинской «староверческой группировке» внутри всех руководящих органов КПСС, начатый еще летом 1957 года. Теперь на место В. М. Молотова, Г. М. Маленкова, Н. А. Булганина, К. Е. Ворошилова, М. З. Сабурова, А. Г. Зверева, М. Г. Первухина, В. А. Малышева, И. А. Бенедиктова, Н. С. Казакова и многих других природных «русаков», вынесших на своих могучих и бескорыстных плечах строительство всего советского проекта сталинского образца, пришли «щирые українці» в лице Л. И. Брежнева, Н. В. Подгорного, П. С. Полянского, А. П. Кириленко, В. В. Щербицкого, В. Е. Семичастного, Р. Я. Малиновского, П. Е. Шелеста, А. Ф. Засядько и других «малороссов», которые отныне стали составлять костяк всего Президиума ЦК и Совета Министров СССР вплоть до крушения советского проекта. Хотя ряд сталинских «староверов», в частности М. А. Суслов, Д. Ф. Устинов и А. А. Громыко (Бурматов), которые очень зримо отличались своим личным аскетизмом, огромной работоспособностью, а также абсолютным неприятием разгульной жизни «украинцев», не только сохранили свои высокие посты, но и заметно продвинулись в своей карьере, проявив чудеса выживаемости в ментально чуждой им «украинской среде». При этом справедливости ради надо сказать, что многие авторы, например Р. Г. Пихоя, Р. А. Медведев и А. В. Сушков, не склонны преувеличивать роль «украинской», «уральской» и какой-то иной земляческой группировки внутри высших руководящих партийных и государственных органов страны.