Стан золотой крови - книга первая (СИ) - Дар Настасья - Страница 16

-Почему ты сказал мне те слова? Про ожоги и все такое…

Хан неоднозначно пожал плечами.

-Не знаю. Просто стараюсь всегда говорить то, что думаю. Ну, и мне просто кажется, что так нельзя жить. Ты же никого не подпускаешь к себе. Спряталась как черепаха в свой панцирь из недоверия, и кусаешь всех, кто пытается приблизиться.

Грустно усмехнувшись, я сказала:

-Видимо такова моя судьба. Быть отшельницей. Вот научусь управлять даром, и поселюсь в какой-нибудь избушке в лесу. Стану местной бабой ягой!

Оперевшись на ладонь, парень привстал, и нахмурившись, серьезно произнес:

-Это не смешно, рыжая. Какой смысл так бездарно тратить свою жизнь? Людям и так отведено ничтожно мало… Станешь взрослее, твое мнение изменится, поверь. Захочешь семью, детей. Чтобы просто кто-то был рядом… Невозможно все время быть одному, иначе начнешь сходить с ума…

Хан говорил это с затаенной горечью в голосе, так как будто это было ему знакомо…

-А ты? Почему ты до сих пор один? - осторожно поинтересовалась я, - Глеб сказал, что многие девчонки в лагере были влюблены в тебя. Да взять даже Лейлу, она же просто красавица, и ходит за тобой по пятам.

- Со мной не все так просто, Кара, - парень поджал губы, и свел брови на переносице, - Я не тот человек, с которым получится построить нормальные отношения. Я нужен здесь, отцу. Но это не значит, что я мечтаю провести свою жизнь в одиночестве. Просто не хочу портить судьбу той женщине, которая осмелится меня полюбить…

- Знаешь… Для твоего возраста ты слишком много философствуешь, - я шутливо толкнула парня в плечо, - Мне кажется, если действительно любишь кого-то, то разделишь с ним любую судьбу. И какой бы ужасной она не была, это все равно будет лучше, чем провести жизнь без любимого человека.

Хан улыбнулся одним уголком губ, и щелкнул меня по носу, со словами:

- Кто бы говорил про философию.

Я улыбнулась в ответ, и в этот момент случилось то, чего я опасалась больше всего… В юрте появилась Лейла.

Пару раз коротко постучав в дверь, девушка не дожидаясь приглашения вошла внутрь. И конечно же застала здесь нас, лежащими на кровати Хана друг напротив друга.

Увидев это, Лейла выронила из рук кофейную турку и две маленькие пиалы. В тишине, созданной нашим напряженным молчанием, звон разлетевшейся на осколки глиняной посуды казался оглушительным.

Сосредоточив взгляд на мне, девушка с ненавистью прошипела:

-Ты!.. Какого черта ты тут забыла?! Потаскуха!!!

Ее кулаки то с яростью сжимались, то разжимались, как будто девушка была готова наброситься на меня в эту же секунду.

Хан медленно поднялся с кровати, и даже не глядя на Лейлу, рукой указал на дверь.

-Покинь мою юрту. Немедленно.

Лейла почему-то подумала что эти слова адресованы мне, и с победной ухмылкой сложила руки на груди, вякнув:

-Чего уселась, ущербная? Не слышишь? Тебе пора! Или может мне помочь?! Так я с радостью!

- Лели, остановись! Это ты должна уйти. Немедленно. И впредь запомни, что не имеешь права заявляться сюда без приглашения!

Он направил на нее тяжелый взгляд, и девушка, осознав, что Хан выгоняет именно ее, с каким-то отчаянием в голосе, тихо спросила:

-А ей значит можно приходить без приглашения, да? Быстро же она тебя окрутила….

Лейла всхлипнула, и прижав ладонь к губам, вылетела из юрты.

Хан устало потер рукой глаза, и сказал:

-Ложись, поспи. Я пойду проветрюсь. Только не забудь перед тем как ляжешь наложить компресс.

Подхватив куртку, он вышел за дверь.

Со вздохом откинувшись на подушки, я закинула руки за голову.

Что происходит между этими двумя? С Лейлой то все понятно, влюблена в него как кошка, и все тут. А вот Хан… Он вроде и не проявляет к ней особого внимания, но и не отталкивает. Лели называет - как-то слишком интимно для человека, к которому ничего не испытываешь…

Может он на самом деле тоже любит ее? Просто как выразился сегодня «не хочет портить судьбу женщине, которая осмелится его полюбить».

Скорее всего так и есть…

Так и не дождавшись возвращения парня, я сделала компресс и легла спать.

Проснулась я от того, что стало очень-очень жарко. Вытянув из под покрывала сперва одну ногу, а потом и вторую, в итоге я полностью скинула с себя тяжелую шерстяную ткань. Футболка насквозь промокла, и даже подушку кажется можно было выжимать.

При этом, как только тела коснулся прохладный воздух, меня тут-же охватил неприятный леденящий озноб. Застучав зубами, я мгновенно вернула покрывало на место, и свернулась в калачик, пытаясь согреться.

Что за перепады такие? Эта пневмония оказывается жуткое дело.

Еще немного потерпев противную липкую дрожь, я с огромным нежеланием вылезла из кровати в поисках теплых вещей, понимая, что не смогу согреться под одним только покрывалом.

Обстановка вокруг кружилась веселой каруселью, и я схватилась за ставник, пытаясь сохранить равновесие. Кое-как разглядев на другом конце кровати черную толстовку Хана, снятую мною ранее, держась за край матраса и прилично пошатываясь, я медленно подползла к ней. Ухватив трясущейся рукой желанный трофей, с облегчением выдохнула, и выпрямила спину, собираясь сразу же надень кофту.

И это было огромной ошибкой…

Тело, отказывающееся держаться ровно без опоры, тут-же поехало в бок, и я грохнулась на пол. Да так, что дух из груди выбило. Хватая открытым ртом воздух, как рыба, выброшенная на берег, я перекатилась на бок, и закашлялась, возвращая легким способность дышать.

Когда из моего горла перестали доносится звуки умирающего кита, я наконец распрямила сжатое тело, и открыла все еще слезящиеся глаза. Сквозь пелену соленой влаги, вдруг увидела перед собой красивую резную шкатулку из бересты, спрятанную под кроватью. Даже не задумываясь, я машинально потянулась к ней рукой. Шкатулка оказалась увесистой…

Приподнявшись, откинулась спиной на боковую стенку кровати, и поставила тайничок к себе на колени.

“Какого черта ты творишь Кара?! Убери все немедленно обратно, это же не твоя собственность! К тому же Хан убьет тебя, если узнает.”

Отмахнувшись от голоса совести, я украдкой бросила взгляд на дверь, пытаясь понять, не возвращается ли хозяин юрты, и убедившись, что все впорядке, откинула крышку шкатулки. Любопытство вновь оказалось сильнее меня…

На круглом берестяном дне лежала толстая записная книжка в красной кожаной оплетке. Внутри она оказалась почти вся исписана именами и датами. Лишь последний десяток страниц был свободным от чернил. На внутреннем развороте обложки значилось: « Тусгай цустай хохирогчид» .

Тусгай… Так назвал меня Дархан. Тусгай - значит особенный. Получается это список детей, которые обучались в лагере!

Листая тетрадь, и вчитываясь в буквы, я отметила некую закономерность. Все имена были написаны одним и тем же почерком, но вот даты… Самые первые записи датированы аж семнадцатым веком, а вот последняя была сделана всего месяц назад. Если этот список ведут еще с древних веков, то он явно не раз переписывался, ведь невозможно сохранять бумагу так долго. И похоже, что конкретно эта тетрадь была воссоздана Ханом, раз он хранит ее под своей кроватью.

В подтверждение этой теории я нашла в корешке записной книжки спрятанную ручку.

Бред какой-то… Как такое возможно? Неужели лагерь для одаренных детей, в жилах которых течет “золотая кровь“, существовал еще задолго до рождения самого Дархана? Или же речь идет о том самом военном стане, основанном его предком? Но зачем в наше время приписывать учеников лагеря к списку древних воинов? Бессмыслица…

А может просто дань традициям.

И ведь не спросишь ни у кого! Сразу поймут, что я шарилась в чужих вещах.

Услышав за стеной юрты торопливые шаги, я поспешно закрыла книжку, и когда ложила ее на дно шкатулки, то из корешка выпала ручка. А вместе с ней небольшой серебряный медальон.

Шаги приближались все быстрее, поэтому я быстро запихала ручку на место, а вот кулон убрать не успела… Задвинув шкатулку под кровать, зажала подвеску в кулаке, и прыгнула в постель, спрятавшись под пледом.