Выбери любимый жанр

Лиса в аптечной лавке (СИ) - Шнейдер Наталья "Емелюшка" - Страница 7


Изменить размер шрифта:

7

– А ты изменилась, Лиса.

Значит, я и тут Лиса. Ну что ж, хоть что-то осталось у меня от прежней жизни.

– Может быть, – все так же мягко сказала я. – Время меняет людей.

– А приют не идет на пользу характеру, – горько заметил он, ставя на пол корзинку. – И все же вчера ты была рада меня видеть, а сегодня…

А сегодня на месте той девушки, что была рада тебя видеть, оказалась я. И я не стану оправдываться – тем более что и оправдываться мне не в чем.

Он обвел взглядом прихожую.

– Дом тоже изменился. Я помню его светлым и гостеприимным. Не то что сейчас.

Это камешек в мой огород или у меня паранойя?

– Значит, хорошо, что я этого не помню, – ровным голосом произнесла я.

– В самом деле? – Он шагнул ближе, и я едва удержалась, чтобы не попятиться. – И… нас тоже не помнишь?

Час от часу не легче!

Он потянулся, словно желая обнять меня, и я едва увернулась.

– Ваша мама, наверное, уже волнуется, что вы задерживаетесь, – холодно улыбнулась я. – Всего доброго и спасибо за помощь.

Он дернулся, но взял себя в руки.

– Тогда мне остается только согласиться с матерью – вам лучше вернуться к мужу, Алисия. Рад был помочь.

Дверь шарахнула так, что я подпрыгнула.

Глава 5

Интересно, можно ли перенастроить защитные заклинания, чтобы они этого типа больше на порог не пускали? Да даже если в самом деле были какие-то «мы», Айгор потерял право на что-то претендовать после того, как я – ну, то есть не я, но пусть будет «я» – вышла замуж! Да, я знаю про договорные браки, приданое и подобные вещи. Но все равно: допустил, чтобы любимая девушка стала чужой женой, – вот и забудь о ней.

Или девушку он тронуть не осмелился, а с замужней женщиной можно не только за ручки держаться?

– Да шиш тебе! – не удержавшись, сказала я вслух и вздрогнула от того, как гулко прозвучал мой голос в пустой прихожей.

Этак недолго и в привидения поверить. Нужно осмотреть дом, навести порядок, а там по ситуации. Может, я смогу сдавать комнаты – и дом перестанет быть пустым, и мне хоть какой-то заработок. Но сперва надо поесть, а то уже трясет от голода.

В корзинке, в самом деле тяжелой, были сыр, хлеб, холодное запеченное мясо и пироги. Я откусила кусок пирога – начинка оказалась с капустой – и невесело усмехнулась.

Даже обидно: два высших образования, а я думаю, попробовать ли устроиться посудомойкой, или получится сдавать комнаты. Вот только много ли может врач, лишившись привычных методов диагностики и современных лекарств? Прослушать легкие через свернутую трубкой бумагу, прощупать живот да назначить касторку от запора? И много ли толка от фармацевта, если неоткуда взять синтетические субстанции для лекарств? Травы разве что заготовить, если получится вспомнить, что да как.

И насколько полезны травы в магическом мире? Конечно, я пока не видела здесь магии, кроме той разноцветной сети вокруг дома, которая могла мне и померещиться. Но Люция слишком уж уверенно говорила об охранных заклинаниях. Если есть охранные заклинания, должны быть и исцеляющие. Поводил руками, сказал «абракадабра» – и вот уже больной сразу выздоровел. При таком раскладе мои два диплома даже на туалетную бумагу не годятся, жесткие.

«Так, хватит ныть», – оборвала я себя. У меня есть крыша над головой, мозги и руки, растущие из нужного места. Осмотрюсь, разберусь и придумаю, как устроиться. К тому же от мытья полов никто не умирал.

И, к слову, Люция говорила, что «мой» отец был сильным магом. Может, и мне частичка магии перепала от родителей?..

Зря я подумала о родителях. Мои там, наверное, с ума сходят от горя. И ни позвонить, ни весточку передать. А я… я никогда их не увижу! Я сглотнула ком в горле. Нет, нельзя расклеиваться. Мне повезло больше, чем моему двойнику в этом мире, – мама с папой живы, пусть даже нам больше никогда не встретиться, но я знаю, что они живы. А горе… проходит.

Я вытерла слезы – как ни уговаривала себя, что не время расклеиваться, они все же прорвались. Накрыла полотенцем корзинку с едой. Белоснежное полотно казалось ослепительным на фоне пыльного стола. Кошмар, ну и свинарник, а я еще в нем ела?

Что ж, говорят, уборка успокаивает. Вот и… успокоюсь. Только осмотрю дом, чтобы определиться, с чего начинать.

Я толкнулась в дверь по правую руку от входа, та не поддалась. Я внимательно оглядела ее, вопреки всякой логике выискивая радужные переливы. Нет, просто тяжелая прочная дверь, закрытая на замок.

Что ж, нет так нет. Может быть, где-нибудь в доме я обнаружу ключи. Я же почти еще ничего не видела. С этой мыслью я поднялась по лестнице.

На втором этаже обнаружилась бальная зала, две комнатки, заставленные разнообразными креслами, пуфиками и козетками; кабинет, в котором не оказалось ни бумаг, ни книг, лишь пустые полки. Несколько спален.

В комнате, похожей на гардеробную, нашлось зеркало в полный рост. Я сняла ткань, что занавешивала его, осторожно – так осторожно, словно девушка из зазеркалья могла утащить меня за собой, – заглянула в него.

Это была я – и не я. Наше отражение меняется каждый день по чуть-чуть, незаметно. Вот внезапно обнаруживается морщинка в уголке глаза, вот вдруг оказывается, что цвет лица стал не таким свежим. И лишь разглядывая старые фотографии, мы начинаем понимать, как бежит время.

Очерченная резной рамой, словно рамкой старой фотографии, на меня смотрела девочка, какой я, наверное, была лет десять назад. Эта я смотрелась от силы на восемнадцать. Рыжие волосы, белая кожа. Гораздо бледнее моей – ко мне загар не лип, но эта девочка выглядела так, словно никогда не видела солнца, и лишь усыпавшие нос и скулы веснушки говорили, что это не так.

Стройная… Пожалуй, даже по нашим меркам скорее худая, чем стройная, а по здешним, насколько я успела заметить, как сложены люди на улице, и вовсе тощая. «Приют», – сказал Айгор. Не кормили ее там совсем, что ли? Царапина на скуле, встрепанные волосы, в которых кое-где до сих пор торчат соломинки. Под глазами легкие синие тени – впрочем, после такой ночки, как сегодня, я-настоящая выглядела бы куда более помятой.

Я вытряхнула из волос чудом сохранившиеся шпильки, скрутила гульку на затылке. Пощупала царапину: до свадьбы заживет. Эта мысль заставила меня нервно хихикнуть. Одна свадьба не состоялась, второй я не помню. Может, оно и к лучшему: интуиция подсказывала, что девочка с наивным лицом, отражавшаяся в зеркале, не слишком рвалась замуж. Каким бы пуританским ни было воспитание, вряд ли кто-то упадет в обморок в предвкушении первой ночи с любимым человеком.

– Ну их в лес, всех этих козлов, – улыбнулась я этой девочке. – Без них справимся.

Она улыбнулась мне в ответ, робко и неуверенно. Да уж, приют в самом деле не улучшает характер. Ничего, я-то не бедный забитый ребенок. Прорвусь.

– Теперь у тебя есть я, – сказала я своему отражению.

Отвернулась от зеркала к стойке, на которой висело с десяток платьев, точнее, корсажей и юбок – к моему удивлению, они не были сшиты вместе, а надевались раздельно. Воплощение мечты, наверное, любой маленькой девочки – пышные юбки, узкие корсажи, ленты и кружева, разноцветные ткани: от тонкой, хорошо выделанной шерсти до переливчатого муарового шелка. Наряды для настоящей принцессы. Моль и время не тронули их, ткани оставались яркими, выбей их как следует от пыли, и можно надевать, тем более что размер вроде мой. Я погладила плотный шелк. Какой была та женщина, что носила их? Почему умерла и что случилось с ее мужем? Болезнь, которая унесла родителей, но пощадила ребенка? Вполне возможно, хотя обычно бывало наоборот.

Я приложила к груди корсаж, снова обернулась к зеркалу. Нет, все же придется перешивать. Платья были бы впору мне-прежней, но той девочке, что смотрела на меня из зеркала, явно велики. И у всех застежка на спине: где шнуровка, где крючки, а где – длинный ряд мелких перламутровых или обтянутых тканью пуговок. Эти наряды были рассчитаны на женщину, которой помогает одеваться прислуга. Одеваться, следить за этим огромным домом и садом на заднем дворе, что был виден в окна жилых комнат.

7
Перейти на страницу:
Мир литературы

Жанры

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело